- Девочка моя, - обняла меня Юфемаэль, почувствовав мое состояние, - лучшей Королевы эльфам не найти. Уверена, нам всем повезло и впереди нас ждет процветание. Главное, не хватайся за все дела сама. Тебе надо определить первоочередные задачи и найти эффективных исполнителей для их решения.
- Я это понимаю, Юфемаэль, - согласилась я, - но справлюсь ли?
- Ты справишься, - без сомнений ответила она, - тем более, что рядом с тобой двое таких преданных мужчин, готовых во всем тебя поддержать и облегчить твою жизнь.
Оставив Данирэля и Орестонэля хозяйничать на кухне, обживать свои спальни и более внимательно ознакомиться с домом, я через час, как и обещала, спустилась к Эдмунизэлю.
- Как дела? - спросила его.
- Ее реснички несколько раз дрогнули, - с робкой радостью и надеждой ответил он.
Посидев какое-то время рядом с Эдмунизэлем, не заметив особых изменений в состоянии Еваниэли,, я забрала пустую посуду и пошла на кухню, где мы втроем поели, обмениваясь в это время, ничего не значащими словами, ни в силах обсуждать сейчас что-либо серьезное.
Вновь спустившись в подземелье через некоторое время, опять спросила Эдмунизэля, так и не сменившего позу, неотрывно смотрящего на Еваниэль:
- Какие новости?
- Она глубоко вздохнула, и щечки порозовели, - радостно сообщил он, кажется, наконец, поверив в благополучный исход.
Я, присмотревшись, отметила, что и правда, цвет кожных покровов Еваниэли изменился в лучшую сторону. Надежда на благополучный исход сменилась уверенностью, что все будет хорошо. Ради того, чтобы она жила, я готова была бы стать хоть Королевой эльфов, хоть Повелительницей гномов, хоть Владычицей орков.
Была уже глубокая ночь, когда я в очередной раз пришла проведать Эдмунизэля и Еваниэль.
- Она скоро проснется, - уверенно сообщил он мне, стоя в изголовье капсулы и внимательно вглядываясь в лицо Еваниэли через прозрачную крышку.
- Хорошо, - сказала я, чувствуя, как тяжесть, все это время лежавшая на сердце, начинает меня отпускать.
Встав рядом с Эдмунизэлем, я, как и он, тоже стала всматриваться в Еваниэль. Как необычна ее красота! Здорово, что в наших потомках будет и ее кровь, способствуя их видоизменению, привнося дополнительную красоту, делая разнообразными, не похожими друг на друга.
По движению грудной клетки было видно, что дыхание ее ровное, глубокое. Глаза двигаются под закрытыми веками. Через некоторое время она открыла их, но взгляд был плавающий, ни на чем не фиксирующийся. Снова закрыв глаза, она зевнула, и, подняв обе руки, стала тереть глаза кулаками. Я поняла, что пора отрывать капсулу.
Я подняла крышку, Эдмунизэль тут же легко коснулся пальцами ее волос, щеки, плеча, руки.
- Любимая моя, открой глазки, скажи что-нибудь, - зашептал он, волнуясь.
Она убрала кулаки от глаз, опустила руки, осмысленно посмотрела, повернула голову в одну сторону, потом в другую, и со стоном прошептала:
- Дежавю...
Эдмунизэль напрягся, услышав незнакомое слово, переместился от изголовья в бок, чтобы попасть в ее поле зрения. Что если она не вспомнит ни наш Мир, ни нас, своих близких, ни любовь Эдмунизэля? Холодок пробежал по спине. Мы переглянулись с Эдмунизэлем, с паникой в глазах.
- Счастье мое, узнаешь меня? Что-то помнишь? - с беспокойством спросил он.
- Эдмунизэль, - ответила она после длительной паузы, за время которой мы даже дышать боялись от страха, что Еваниэль лишилась памяти, - я помню, как на меня с гномами, в лесу напали Цератопсы, что было потом, вспомнить не могу.
- Хвала небесам! Значит с тобой все в порядке! Ты все помнишь! - воскликнул он, помогая ей сесть.
Тут и я встала сбоку, рядом с Эдмунизэлем, и обняла ее:
- Еваниэль, мы так волновались за тебя, боялись, что случилось непоправимое. Как ты себя чувствуешь?
- Неплохо, - ответила она, - только очень хочу пить, есть и испытываю ужасную слабость, даже сидеть трудно.
Оттеснив меня в сторону, Эдмунизэль, подняв Еваниэль на руки и осторожно прижав к груди, обратился ко мне:
- Детка, веди скорее на кухню.
Мы напоили и накормили Еваниэль, сидящую на коленях Эдмунизэля, и бережно поддерживаемую им. В компании Данирэля и Орестонэля, которые тоже не спали всю ночь вместе со мной, мы рассказали, что с ней случилось, объяснив, что она находилась в коме восемь дней, а также все новости, произошедшие за это время. А затем отправили ее с Эдмунизэлем спать, в одну из свободных комнат.
Сами тоже решили поспать хотя бы немного. Только оказавшись в нашей новой спальне, где крепкие объятия Данирэля, его желанный запах, ласковые руки, нежные губы, проникающие в душу глаза, завораживающий голос произносящий слова любви, помогли мне, наконец, справиться с ощущением внутренней дрожи, с которым я жила все эти страшные дни.
- Расслабься, любимая моя... думай о нас... покричи для меня... - еще смогла я услышать и понять его шепот, прежде чем полностью потеряла самоконтроль и блаженное наваждение поглотило меня.
Ритм желанного удовольствия, жар страсти, огонь восторга достигли пика, и мое тело пронзил взрыв чувственного наслаждения.
- Скажи, - не выпуская из объятий, прошептал он.
- Люблю, - блаженно жмурясь с улыбкой ответила я.
- Моя?
- Твоя...
И я, сраженная усталостью, быстро и крепко уснула.
Проснулась только в середине следующего дня, когда Желтое солнце стояло в зените, а Красное уже поднялось над горизонтом. Сон, здесь, оказался необычно крепким, смывающим усталость, растворяющим неуверенность в себе. Я удивилась тому ощущению бодрости и энергии, которые появились, не смотря на все пережитое за последние дни. Мысленно поблагодарила за это дом, позаботившийся обо мне.
Рядом с кроватью, на кресле, сидел Данирэль и напряженно рассматривал меня. Увидев, что я открыла глаза, он глубоко вздохнул:
- Сердце мое, я знаю, как ты этого не хотела, как сердилась, когда я попытался тебя к этому подтолкнуть, и все-таки я рад, что ты теперь наша Королева. Хоть ты очень хрупкая, нежная, чувствительная, но, я уверен, твой ум, широта твоих знаний и твоя доброта сделают будущее эльфов гораздо счастливее. А ведь это и наше с тобой будущее и наших детей, которые, я надеюсь, у нас будут, и будущее твоих близких. Но не думай, что я ради счастья других готов согнуть тебя под тяжестью ответственности за жизни всех эльфов. Ты не одна, я, да и не только я, будем тебя поддерживать и помогать во всем, - сказал Данирэль, плавно перетекая из кресла в кровать и нежно обняв, погладил меня по голове.
- Не беспокойся обо мне. Я уже смирилась со случившимся и даже нахожу в этом положительные стороны, - улыбаясь, ответила я искренне. - Например, произведу долгожданную эмиссию денег. Проконтролирую издательство 'Вестника', даже сама иногда буду писать для него. И еще у меня много всяких планов. Огорчает только необходимость все время быть на виду и контролировать, теперь, каждое свое высказывание. Как думаешь, а шутить мне можно, или окружающие будут воспринимать любое мое слово всерьез? - улыбнулась я.
- Конечно, шути! Эльфы шутки понимают, в отличие от гномов, - с ответной улыбкой ответил он. - А теперь вставай. Еваниэль и Эдмунизэль ушли домой, оба чувствуют себя хорошо. Примчался Александрэль, но сейчас он ушел с ними, обещал позже повидаться с тобой. Тебе надо подумать, кого взять к нам в дом помощником и кухарем, а еще подготовиться к программной речи перед соотечественниками.
- А может, обойдемся без помощников? - поморщилась я, представив, что живу в одном доме с посторонними эльфами. - Что, мы сами продукты не купим и не приготовим еду? Да и убраться, с помощью заклинания чистоты, вопрос нескольких минут. Ведь, всем эльфам, магия позволяет обходиться без помощников, чем мы хуже?
- Нет, Сердце мое, помощники обязательно нужны. Скорее всего, у тебя не будет времени на все эти каждодневные мелочи. Но проблема в том, что и я, и Орестонэль родом из других городов, в Асмероне мало с кем знакомы, так что, кого приглашать на эти очень даже престижные и хорошо оплачиваемые должности, мы не знаем.
- Да я, тоже, как-то не очень хорошо в этом разбираюсь. Но я попрошу помочь решить этот вопрос Миланиэль.
К моменту, когда я приняла душ, оделась, поела и пообщалась с Данирэлем и Орестонэлем, которые оба предано и заботливо заглядывали мне в глаза, готовые выполнить любую просьбу, раздался сигнал посетителя. Орестонэль, устремился к двери, ведущей в коридор второго этажа представительской зоны, и пошел открывать входную парадную дверь. Мы с Данирэлем последовали за ним. На пороге стоял Александрэль.
- Здравствуй, миледи, - сказал он, нарочито глубоко кланяясь.
- Сейчас как дам по голове, если будешь меня так называть, - рассердилась я.
- Ты что, шуток не понимаешь? - обнимая меня и смеясь, спросил он весело.
- Лучше так не шути, - предупредила я и недовольно спросила: - Слушай, почему тебя всегда нет в самый напряженный момент, когда ты особенно нужен?
