Ознакомительная версия.
– Итак, дорогой Андрей, – начал он без предисловий, – у вас дома нет никакой книги. Вообще, складывается впечатление, что вы что-то недоговариваете. Так просто потерять книжку – это ну… не совсем аккуратно. Вспомните хорошенько.
– Мне нечего вспоминать. Я ничего не забыл, – вот уже наши милые беседы становятся похожи на допрос. Вежливый, но строгий. – А вы даже не спросили у меня разрешения, и пошли ко мне домой.
– А почему ваша дверь заперта изнутри? Это у вас такие шутки? Закрыть замок изнутри на два оборота и ключ не вытащить? – Сент не обратил внимания на мои слова.
– А как же вы тогда…, – начал я, но Михаил не дал договорить, оставив у меня в мозгу ещё одну, ноющую тревогой, мысль.
– Это не то, о чем вы должны беспокоиться. Давайте лучше вспоминать, что было в книге.
– Далась вам эта книга. Я прочел только страничку, которая была переведена, – я не стал говорить о том, что Надя её читала так, как будто по-русски написано. – Это все скорее на сказку похоже.
– В сказке ложь, да в ней намек, – опять Михаил вставил пословицу. – Ладно, к книге вернемся позже. Скажите лучше, сколько раз у вас были встречи с зервудаками?
– А откуда вы… Хотя да, – сомневаться не приходилось, сенты меня пасли и, видимо, давно. – Я не считал. Раз пять, наверное? Хотя нет. Меньше. Но могу вам сказать, зервудаки ваши – страшилка для маленьких детей. Могли бы что-нибудь поэффектнее придумать.
– Пострашнее? – с нотками издевки переспросил сент. – Пока те, кто с ними встречался, не мог сказать, что зервудак это детская игрушка. Да ничего они потом не могли сказать – мертвые молчат.
– А вам эти зервудаки зачем? Неужели, мало того ужаса, что вы сами на людей наводите?
– Не на людей, на вас, – поправил сент. – И совсем не для устрашения зервудак. Неужели вы сами не догадались?
– Вы, наверное, меня за другого принимаете. То в хищении книги подозреваете, то в простой ролевке видите крамолу, то вот думаете, что я о ваших зервудаках что-то особенное знаю.
– Может, и принимаем вас за другого. Мы же тоже можем ошибаться. – Согласился Михаил – В мелочах. А может, это вы себя за другого выдаете?
– Да, каюсь! Я агент марсианской разведки, – я состроил страшную рожу. Чтобы быть больше похожим на марсианина. – Я собираюсь выведать у вас, как вы варенье из мухоморов варите.
– Не паясничайте. Варенье из мухоморов варить нельзя, – уже совсем строго произнес Михаил.
– Что же вы мне тут пургу несете, как будто именно такого варенья наелись? Говорите уже сразу, что вам от меня надо?
Сент, казалось, не слушал меня. Как будто продолжил прерванную вопросом лекцию.
– Зервудак это разновидность локатора со средствами подавления источника. Только ищет он нечто специфическое. Он анализирует психополе.
– Я не верю ни в биополя, ни в психополя, ни в духовную когерентность и тому подобную чушь, – у меня складывалось впечатление, что сент начинает опять водить меня за нос.
– Никто вас не заставляет верить. Это не бог. Вы просто подумайте, когда вы видели зервудака. Вспомните.
– Опять вы просите меня вспомнить то, что я неплохо помню.
– Ну, раз вам трудно, я точно скажу, когда. Только не задирайте нос от гордости. Тогда, когда вы пытались хоть как-то сопротивляться происходящему. Тогда, когда вы начинали понимать, что можете переломить течение событий.
– Я так понимаю, что вы сейчас сказали нечто, что я унесу собой в могилу?
– Зачем же так сразу? Мы же надеемся на сотрудничество с вами, – сент смотрел на меня, правда, не в глаза.
– И вы позволите мне выйти отсюда и объяснить людям вашу суть?
– Нет, этого вы не сделаете, – на лице Михаила появилась улыбка. Но какая-то зловещая. – Я вам обещаю.
– Но раз вы уже начали открывать страшные служебные тайны, то почему бы не продолжить? – я прекрасно понимал, что мне ещё много интересного расскажут. И прекрасно понимал, что уже никогда не выйду за пределы этого их модуля. Но меня это мало волновало.
– А что бы вы от меня хотели ещё услышать? – насторожился Михаил.
– Все.
– Ну, это пустяки. Узнаете в свое время, – сент, судя по всему, остался доволен и даже откинулся на спинку кресла. До этого он сидел прямо, не облокачиваясь.
– Итак, – продолжил Михаил, – расскажите о своих встречах с зервудаками. Что вы чувствовали?
– Да ничего я не чувствовал. Сразу понял, что это наваждение какое-то. Нереальное. Так к ним и относился. А они от этого убирались восвояси.
– Вы сами себе противоречите, – закачал головой мой собеседник. – Сначала говорите, что не верите в психополя и тому подобное. Потом говорите, что поняли, что это наведенная галлюцинация. Да еще забываете, что вы-то лично с зервудаком дрались и всерьез. Или я что-то путаю? Или вы в музее просто изображали драку? А куда вы исчезли с автомобилем вместе? Мы потом нашли его в четырехстах километрах от места исчезновения.
– Вы все время за мной следили? – тихо спросил я. – С какого момента?
– Нет, вы ошибаетесь. Нам не нужно ни за кем следить, – сент не менял своей вальяжной позы. Только скрестил пальцы рук для пущей важности. – Мы просто сейчас проверили базу данных зервудаков.
– А на кой черт вам эти зервудаки? Признайтесь, неужели вам мало того, что вы сделали с людьми?
– Я видимо, так и не научу вас использовать правильно слово «люди». Да ладно, не суть важно. Зервудак – это гарантия того, что нигде не возникнет никакого неожиданного лидера, или там бузотера, который нам может принести некоторое, ну скажем, неудобство. Работает зервудак совершенно автономно и надежно. Жалоб не поступало.
– Ерунда эти ваши зервудаки. Так, на Хелловин только пригодятся. Они меня и пальцем, или что там у них, не тронули. Деру дали. Растворились.
– Вы – другое дело. Именно потому я и разговариваю с вами, – Михаил подался чуть вперед. – Вы помните, как выглядел зервудак, который на вас нападал?
– А то вы не знаете? Тварь. Помесь волка с ящером. Смутно вообще помню.
– Зервудак на самом деле – это небольшой летающий робот, чуть крупнее спичечного коробка. И генерирует он именно то самое, в которое вы не верите, психополе. И каждый видит то, что он сам себе представляет!
– А почему человек умирает?
– От собственного страха! – сент подскочил в запале. – Это обычное психротронное оружие! А вот почему оно на вас не действует – вот это интересно.
– Но ведь я видел, как погибли от их лап мои товарищи!
– Они умерли от страха. И вы видели только то, чего сами боялись. Но почему у вас такая была странная реакция?
– Ага, – обрадовался я, – впервые слышу от вас конкретный вопрос! По-моему, мы значительно продвинулись в понимании того, зачем вы меня тут держите. Вам интересен укротитель зервудаков?
– Не переоценивайте свою значимость, – сухо парировал Михаил. – Это нам интересно, но здесь вы – сугубо из-за моих личных симпатий.
– Не могу сказать тоже самое. Уж извините, – я сказал истинную правду, – Никак не могу пробудить в себе хоть какие-либо симпатии к вам.
– Ну, ничего страшного, – сент опять стал любезен как страховой агент. – Не надо бороться с собой. Всему свое время. Так, вернемся к нашим зервудакам. Почему вам они совершенно не страшны? У вас в жизни были случаи, когда вы замечали свои радикальные отличия от окружающих?
– Конечно, – соврал я, – но я о них рассажу только при одном условии.
– Ну…, – задумчиво протянул Михаил, – это зависит…
– Вы мне должны ответить на пару вопросов – не стал я дожидаться разъяснений, что от чего зависит, – во-первых, чем отличались мы от вас на тот момент, когда мы покинули нашу прародину? И второе. Как оказалось, что вы спустя, не знаю сколько лет, нашли нас и почему начали нас уничтожать? Что в нашей общей истории такого… ну, скажем, радикального?
– Экий вы напористый, – строго сказал сент. – Иногда мне кажется, что вы намного старше своих лет. И подвижностью ума и вообще, даже словарным запасом…
– У меня хорошая школа была. Я книжек много читал. Не тех, что вы. Пожалуйста, не уходите от вопросов. Пока я не услышу на них ответов, я вряд ли буду отвечать на ваши, – я устал от этого вязкого, бесполезного пока разговора.
– Не знаю, поймете ли вы… – начал Михаил.
– Пусть это вас не беспокоит.
– Так вот, на второй вопрос я отвечу так, как и отвечал, – сент для убедительности даже слегка повысил голос. – Никто и не думал наносить вам никакого вреда. Это были технические потери.
– Технические, говорите? Убить человека – это техническая потеря? Или когда убивают одного – это утрата, а миллиард – это уже технические потери?
– У вас самих это называют статистикой, – сент улыбнулся, обрадовавшись возможности поддеть меня.
– Давайте лучше вернемся к вопросу номер один.
– Боюсь, вы не поймете, – чуть растягивая слова, так чтобы фраза получилась назидательной, – ведь между нами такая…
Ознакомительная версия.
