— Вообще-то в русском языке есть такое хорошее слово «пожалуйста», — пробурчала она и тут же строго добавила: — И к тому же у нас запрещено «приносить и распивать».
— Да ладно тебе, — отмахнулась Катя. — Мне-то можно! Мы ж с тобой в школе за одной партой сидели!
Она снова хлебнула пива. Даша осуждающе посмотрела на нее:
— Похоже, это у тебя уже не первая бутылка. Что Артем-то скажет?
— А Темочка не узнает, — хихикнула Катя. — Пока он там натренируется и выйдет, я уже и эту бутылочку допью и буду благоухать капучино…
Тут Катя заметила Алику и Лесю, резко переменилась в лице, повернулась к ним и вызывающе спросила на все кафе:
— Кого это ты тут поджидаешь, а?
— Тебе-то что за дело? — хмыкнула Алика. Вопрос, разумеется, предназначался именно ей.
— А думаешь, я не знаю? — в том же тоне продолжала Катя. — Надеешься у меня Темочку отбить? И не мечтай.
— И в мыслях не было, — фыркнула Алика и отвернулась. Ей неприятно было вести этот разговор в подобном тоне, да еще и при свидетелях, пусть и немногочисленных — кроме них, в кафе еще сидело человек пять-шесть.
Однако Катя, похоже, настроилась на скандал.
— Ну да, конечно! — хохотнула она. — Думаешь, если меня в городке не было, так я ничего и не знаю? Мне добрые люди все рассказали. Как ты тут на него вешалась на танцах, как телефончик ему обрывала, как липла к нему, когда вы на мотоцикле кататься ездили…
— Может, уйдем отсюда? Она, кажется, и вправду выпила… — шепнула Леся. Ее, застенчивую домашнюю девочку, напрягали и даже пугали подобные конфликты. Но Алика была сделана из другого теста.
— Еще чего! — возмутилась она. — Еще будем мы уходить из-за какой-то хабалки. Сиди спокойно, ешь свое пирожное и не обращай на нее внимания.
— Ишь ты, она еще обзывается! — тут же откликнулась Катя. — Думаешь, раз ты с Ма-асквы, — она попыталась передразнить характерное столичное «акание», которое так раздражает провинциалов, — тебе тут все можно!
— Слушай, да отвали ты от меня! — не выдержала Алика. Она хотела сказать это спокойно, но не вышло, эмоции все равно прорвались.
Буфетчица Даша сурово посмотрела сначала на одну из них, потом на другую.
— Эй, девчонки, прекращайте мне тут разборки устраивать! — прикрикнула она. — Надо выяснить отношения — идите в коридор. А то всех посетителей мне распугаете!
— Ну что, пойдем выйдем? — Катя обратилась к Алике с фразой, более уместной в устах какого-нибудь гопника, чем гламурной модницы, которую она из себя изображала.
— Да никуда я с тобой не пойду, — фыркнула Алика.
— Боишься, что ли? — снова хохотнула Катя.
— Я? Тебя?! Ой, да не смеши! — Алика тут же поднялась со стула.
Леся немного испуганно посмотрела на нее, и Алика сделала успокаивающий жест рукой, мол, не волнуйся, все в порядке.
Они вышли в вестибюль, но там сегодня почему-то тоже оказалось много народу, и тогда Катя перехватила бутылку в левую руку, а правой толкнула Алику, почти что силой впихнув ее в открытую дверь какой-то небольшой комнаты. От резкого толчка Алика, которая сегодня была на высоких каблуках, покачнулась, еле устояв на ногах, сделала несколько шагов назад и плюхнулась на стол, оказавшийся при ближайшем рассмотрении пультом управления. Судя по нему и панорамному окну, через которое была видна вся ледовая площадка, где тренировались хоккеисты, их занесло в аппаратную.
— Эй, полегче! — выкрикнула Алика, вставая с пульта. — Слушай, что тебе от меня нужно? Чего ты ко мне привязалась?
— Мне нужно, чтоб ты перестала перед моим парнем жопкой вертеть! — с вызовом отвечала Катя. — Он мой и только мой, понятно?
— Ты его что, купила? — Алике и впрямь эта ситуация уже начала казаться смешной, и ничего больше.
— А это не твое дело! — В голосе Кати уже зазвучали базарные нотки. — Я, может, замуж за него собираюсь! Думаешь, одна ты тут крутая? Теперь, когда его в Москву пригласили, я тоже с ним поеду. Тоже буду в столице жить, по клубам, да по бутикам в иномарочках разъезжать.
— А потом люди удивляются — и отчего это в нашей нерезиновой так не любят «понаехавших»? — усмехнулась Алика. — Вот как раз из-за таких, как ты, дорвавшихся до столичной жизни деревенщин, и не любят.
— Слушай, а ты сама-то кто? — фыркнула Катя. — Тоже мне, моделька, золотая молодежь! Твоя мать, между прочим, такая же лимита драная, тоже в Москву из нашей глубинки приехала!
— И стала известной актрисой, которую любит вся страна, — уверенно парировала Алика. — Почему-то мне кажется, что тебе подобное не грозит…
— Да ты на себя-то посмотри! — Катя уже почти кричала. — Может, я, конечно, и не в такие шмоточки упакована… Зато меня мусора не загребали, и я под статьей не хожу. Думаешь, мы тут в тайге живем, ничего не знаем? Я тоже не вчера родилась, интернетиком пользоваться умею! Еще в Казани целую подборку ссылочек про тебя сделала и Темочке скинула, чтобы ознакомился. — Она противно хихикнула.
— Ну и повесь себе медаль за это! — хмыкнула Алика. Ей было очень неприятно это слышать, но она держала себя в руках.
— В общем, слушай меня. — Катя подошла ближе, и Алика почувствовала запах пивного перегара от ее дыхания. — Оставь Темочку в покое. Забудь, что он вообще на свете живет, поняла?
— А то что? Ну что ты мне сделаешь? — Алике и впрямь стало даже смешно. — Знаешь что, Катя… Уймись. Забуду я Артема или нет — это не твое дело, но отбивать его у тебя я не буду, можешь успокоиться. Если он тебя выбрал, значит, что-то в тебе нашел, хотя я и не понимаю что. Честно говоря, мне его просто жаль. Я же вижу, что ты его не любишь!
— Ой, слова-то какие! — захихикала Катя и отхлебнула пива из бутылки. — Любовь-морковь… Ну да, если хочешь знать, я давно уже выросла из таких розовых сопелек. Я хочу свою жизнь устроить, поняла? И мужика найти, который бы мне ее обеспечивал. Потому я Темочку-то и не бросила, когда в Казань уехала, а про запас держала. Понимала, что он перс-пек-тив-ный. Хотя у меня там тоже вариантики были зашибись, я тебе скажу. Но теперь, когда он из Москвы предложение получил, хрен я его от себя отпущу. Там он не с местными дрищами будет играть, а в настоящей команде, в высшей лиге. Нормальные баблосики будет заколачивать! А потом, глядишь, и в сборную перейдет, его тренер говорит, что это реально. Вот уж я тогда заживу! И ты не смей…
— Девчонки, да вы что, охренели совсем? — послышался тут возмущенный голос, и в аппаратную вбежала буфетчица Даша. — У вас же трансляция включена, вашу разборку по всему ледовому дворцу слышно. Прекратите сейчас же!
Ошеломленная Алика посмотрела сначала на пульт, где действительно горели какие-то лампочки (очевидно, она нажала кнопку, когда упала на стол), а потом в панорамное окно, на поле, где в изумлении застыли прекратившие тренировку хоккеисты. Да, жизнь, порой довольно странная штука; иногда случается то, чего совершенно невозможно ни ожидать, ни предугадать…
Катя тоже оглянулась на окно и переменилась в лице.
— Ах ты, сука! — заорала она, наплевав на динамики и на то, что ее сейчас слышит весь ледовый дворец. — Ты нарочно ее включила!
И бросилась к Алике, замахнувшись бутылкой.
* * *
На следующее утро Алика проснулась от того, что кто-то осторожно прикоснулся к ее руке.
— Проснись, детка, пора температуру мерить, — ласково проговорила медсестра.
Без особой охоты Алика приоткрыла один глаз. Другой глаз заплыл и не открывался, так что Алика боялась даже думать, как выглядит та половина ее лица, на которую частично пришелся удар бутылкой. Хорошо еще, что отделалась она относительно легко: гематомой и небольшим сотрясением мозга. Вчера Алике сделали рентген и томографию, после чего лечащий врач успокоил ее перепуганных родных, заявив, что никаких поводов для тревоги нет.
— Через несколько дней будет как новенькая, — сказал он. — Как только опухоль спадет, можно будет выписывать.
После этого вся семья немного угомонилась. Хотя, конечно, в первый момент паника поднялась страшная. Что произошло сразу после удара бутылкой, Алика не помнила, но когда пришла в себя, ей рассказали во всех подробностях, что буфетчица Даша сразу вызвала полицию и неотложку, Леся на машине «Скорой помощи» поехала с Аликой в больницу, а Артем взял на себя самое трудное: поехал к Кореням и рассказал о случившемся.
И разумеется, как только дома узнали новость, в больницу примчалась вся семья, включая Ивана и деда Игната, разве что без Лены, которая еще не вернулась из Саранска. Мама, бабушка, тетя Оля, Наташа и Леся провели с Аликой весь день, ухаживая за ней так заботливо, точно она по меньшей мере осталась инвалидом. Хотя на самом деле состояние Алики уже через несколько часов стабилизировалось настолько, что врач разрешил полицейскому поговорить с ней и записать показания. И Алика, которая на тот момент уже прекрасно все соображала, категорически отказалась писать на Катю заявление в полицию.
