…Ну что, жертва пьяной акушерки, может быть недаром ты отмечен печатью… Генерал вгляделся в свое лицо. Перекошенное, один глаз выше другого, рот набок, губа верхняя вздувшаяся, из-под нее торчат желтые зубы…А ведь меня такого обожают, а ведь меня такого любят… Генерал любовался собой, это его взбадривало, накручивало, жизнь становилась не такой пресной, хотелось еще больше, чем имелось и владел… А что, генерал, мундир фельдмаршала тебе был бы к лицу, а… Вот шлепнем гниду Президента, поэтому и не делаю муляж, оставляю на сладкое гада, я его не в лоб стрелять буду, а долго, медленно, с наслаждением… Зажился, хватит, дадим тебе генерал фельдмаршала…Расшитый брильянтами и рубинами кровавыми мундир, а штаны с золотыми лампасами… Хорошо-то как… Мысли прервал звонок, резкий и пронзительный, алого телефона, украшенного двуглавым орлом. У генерала Падлюгина такие телефоны были натыканы по всем помещениям, даже в сортире…
— Генерал Падлюгин слушает! -
беспристрастно отчеканил будущий фельдмаршал ненавистному Президенту, а кто же еще может звонить по этому телефону, больше и не кому…
— Генерал, у нас тут возникло небольшое осложнение, немедленно требуется ваш приезд, -
залебезил в трубке голос адъютанта Президента, престарелого педераста Славы., ну гад, а где же президентишка?!
— А где же Президент? -
изобразил голосом удивление генерал.
— Мы вам здесь все и объясним, господин генерал, приезжайте немедленно!..
Ясно, какая-то подляна, нужно взять с собою усиленную охрану…
— Хорошо, я немедленно выезжаю!
— Маршал, это Вячеслав. У меня есть точные сведения — генерал Падлюгин едет с группой заговорщиков в Кремль… У вас есть великолепная возможность доказать Президенту большую значимость КГБ перед всей этой тайной охраной… — Благодаря Вячеслав, я у тебя в неоплатном долгу. Сейчас немедленно вышлю людей.
Ну что же, одного дурака руками другого, восхитительно, ай да Славка!.. Ну что же, чем меньше конкурентов, тем легче будет послезавтра…
Юрий лежал на кровати совершенно один. В своей собственной спальне. В квартире, подаренной российским правительством за заслуги в… так далее и тому подобное, как же мне здесь почему-то все надоело… Умереть что ли, умереть и снова воскреснуть, зажить новой жизнью, с новыми заботами, с новыми радостями… Здесь еще больше непонятно и странно, чем в прежней, при социализме, жизни… Ни чего совершению не понимаю, что вокруг творится, как здесь живут, почему меня не пускают в Омск, что за такое странное предприятие, почему не наказали до сих пор убийц Шимми…
Президент России с горем пополам закончил склеивать модель и от радости захихикал. А неплохо у меня вышло, неплохо…Скоро мы узнаем секрет молодости у этого дурака-придурка, что я в космос послал… Где он и сохранился возмутительно как молодо… Он то мне все расскажет, его молодость мне и нужна… А может самому слетать в космос… Не дураков нет, нема дураков, там же и помереть можно…
Над Россией опускалась заря… Над Москвой тоже. Солнце опускалось, окрашивая горизонт кровавым…
Стройные толпы уставших, но довольных прожитым днем рабочих, бодро шаркая ногами, возвращались домой, спеша разбежаться по своим квартирам. Ни сильно большим и комфортабельным, но все же отдельным, а некоторых есть даже балконы!.. Интеллигенты выделялись из толпы глупым видом и шляпами из искусственной соломки голубого, сиреневого и фиолетового цветов. Многочисленные женщины, служащие различнейших контор, стучали стоптанными каблуками туфель по асфальту, с изяществом, присущим только российским женщинам, тащили тяжелые сумки с едой… Спеша накормить ужином детей, нажитых как в браке, так и помимо его. А также и мужей, сожителей, любовников и альфонсов. В многочисленных ярких автомобилях проносилось начальство, хозяева предприятий, контор, банков и жизни, спеша в казино и клубы… Над Москвой-рекой слышались гудки теплоходов и музыка плавучих домашних бань, то есть публичных домов, завлекающие свою клиентуру… Загорались многочисленные огни рекламы, фонари вдоль улиц и глаза молодых людей, вышедших на тропу взаимного знакомства с целью удовлетворения все тех же потребностей…
Солнце упало куда-то за высотные дома и на город… Сколько можно, скажем своими словами — и на город шмякнулся темень-вырви-глаз… Ночь пришла!..
В темных углах столицы гремели редкие выстрелы — это люди Чайника разбирались с конкурентами, с воем проносились полицейские, санитарные и пожарные автомобили, спеша на звонки несчастья, с испугом на лицах их провожали взглядами уличные проститутки и карманники, работающие на многочисленных московских бульварах хрен знает имени уж кого… Многочисленные толпы туристов из Западных и Восточных, но развитых! стран, бродили по городу с широко раскрытыми от восхищения или смеха, ртами, совершенно ничего не понимая ни в загадочной российской душе, ни в загадочном российском менталитете, ни тем более в загадочной российской жизни, в которой сами россияне, вот уже лет сто ни хера не могли понять… Сменялись правительства и руководители, социальные формации и строи, экономические уклады и нравственность, зло сменялось обманом, обман хитростью, хитрость коварством, коварство низостью, низость вновь злом и все возвращалось на круги своя…
И вырваться из этого заколдованного круга можно было только в одиночку — или покончить с жизнью или покончить с жизнью здесь… Но в последний пятнадцать лет эмиграция стада сродни полету в космос на собственном корабле, то есть с такой же степенью вероятности… Нет, да нет же, ни кто ни кому не запрещает уматывать, если не любишь Россию… Но только пожалуйста, выродок и предатель своего народа, заплати по счету, который тебе предоставит Родина и уе… Взглянув на счет, под черту, где слово "ИТОГО", можно получить инфаркт. Если не спишь с дочерью миллионера…
И россиянам ни чего больше не оставалось делать, как по старой давней привычке и традиции, уходить во внутреннею эмиграцию, заливать неурядицы и невзгоды, неправильность окружающего мира и невозможность переделать его, водкой… Напитком слабых, но несущий забвение хотя бы на время. Водкой, алкоголь содержащими напитками и суррогатами алкоголя…
Рестораны и буфеты, бары и трактиры, кабаки и пивные, забегаловки и шалманы, балаганы и гадюшники, рыгаловки и притоны, все они гостеприимно распахнули свои двери для жаждущих социальной справедливости и лучшего государственного устройства. Водка, вино, пиво, коньяк, ликер, аперитив, настойки, наливки, самогон, спирт, одеколон, тормозная жидкость и жидкость для сведения мозолей, ацетон и стеклоочиститель, лосьон для лица "Молодость" и духи "Еще не вечер", все идет в дело, когда горит душа, хочется драться, а не с кем или не дают…
Россияне пили и давились, плакали и смеялись, кричали и шептали…А впереди хоть и новая заря с новым днем, но совершенно ни чего не несущая им в плане изменений, а как бы хотелось что-нибудь такого, эдакого или хотя бы дать кому-нибудь в морду…
Но бдительные и сильные швейцары, натренировавшись на чурках и жидах, татарве и немчуре, эстошках и армяшках, грузиянах и всей прочей шушере, вышибали буянов на улицу, под мерцающие звезды и фонари… Здесь буянов настигал сплин или правильней сказать, российская хандра, они валились на асфальт в рыданиях по загубленной неизвестно кем жизни, их подбирала милосердная служба спасения и доставляла в Центры приюта и добра…Там россиян били, грабили (если что еще было), доводили до трезвости ледяной водой с сильным напором, а утром, выписав квитанции за услуги, отпускали, что бы россияне успели к началу рабочего дня на свои рабочие места…
А оставшиеся на своих рабочих местах швейцары, лысые и бритые наголо, в жилетах с камуфляжными пятнами, густо покрыты татуировками и шрамами, зорко и колюче глядели за россиянами, распивающими на огромных российских бескрайних просторах нескончаемое море алкоголя и его суррогатов… Это была российская модель государственности, основанная Иваном Грозным, реформированная Петром Великим, преобразованная Владимиром Вечно Живым, дополненная Иосифом Гуталином, перестроенная Мишей Меченным… воплотившая все завоевания россиян, отброшенные другими народами за ненадобностью, воплотившейся во всей своей красоте и своем величии при Илье Командоре… И ни чего не добавить, не убавить в этой модели уже нельзя, да и ни к чему, так как она идеальна для данных людей, данного пространства, данного общества… И социально, и биологически, и этнически. И цветет Россия на благо россиян и на зависть недругам. И остается только пить россиянам… За цветущую Россию.
Недалеко от памятника Гоголю, в кустах валялся какой-то волосатый, бородатый тип лет под шестьдесят, оборванный и пьяный… Конечно это был "йети". Сквозь мычанье и бормотанье периодически вылетали относительно музыкальные звуки, прислушавшись к которым, можно было даже кое-что и разобрать. Например это:
