Ознакомительная версия.
Просто педофилия какая-то, усмехался в душе Серега.
Вот такая любовь…
В сущности, они с Хозяйкой уже обо всем договорились к тому времени. Если по делу, без соплей и воспоминаний. Сначала – дело, а потом сопли и воспоминая в качестве лирического довеска. В этом смысле Вероника Александровна построила их беседу, как настоящая Хозяйка. Серега узнал от нее, что покойный Иван Иванович по завещанию оставил Светлане приличный пакет акций своих компаний, очень приличный пакет, подчеркнула она. И управлять имуществом придется ему, став таким образом одним из директоров, так как будущая жена на это категорически не способная, уверяла будущая теща. Стекляшки от Картье, тряпки от Гучей с Версачами, что еще может поместиться в такой небольшой головке? Тут одна надежда – на мужскую руку.
– Нет, если, конечно, вы, Сергей, не чувствуете призвания к бизнесу, неволить вас никто не будет, – журчала Вероника Александровна. – Вы по-прежнему можете заниматься обеспечением безопасности, занять, скажем, вакантное место господина Федотова, если вам это нравится. Безопасность – это тоже важно, никто не спорит… Покойный Иван Иванович слегка пренебрегал мерами безопасности, и что получилось? Но! – крашенный ноготок вверх. – Подумайте сами, Сергей, тогда придется набирать управляющих со стороны. А кого там, на стороне наберешь? Тут еще трижды подумать надо и трижды три – взвесить… Вы понимаете, Сергей, я говорю с вами совершенно откровенно, как со своим. Как с членом семьи, скажем… Тут нельзя решать с кондачка, я считаю, капитал требует к себе, по крайней мере, уважительного отношения… Не только дает права, но и накладывает обязанности!
Да, это уже явно не из мудрых мыслей покойника, это – свое, плоды раздумий и урожай размышлений, догадался Серега. Сам Шварцман Великий относился к деньгам как к грязи, которая хочешь не хочешь, а все равно прилипнет. Небрежно относился, без придыхания. Невольно возникает вопрос: и кто-таки в этой семейке жидее всех жидов? Носатый Шварцман или его жена с внешностью природной русачки?
– Я не тороплю, Сергей, вы подумайте хорошенько. Но, я считаю, вы должны сразу осознать всю меру ответственности, какую должен чувствовать за семью каждый мужчина…
Она считает! Не слишком ли часто стало повторятся это присловие?
Давила? Подталкивала?
Не без этого. С ее точки зрения – наставляла на правильный путь. С Серегиной – ломилась лбом в открытую дверь. Неужели ей до сих пор непонятно, что взвалить на себя тяжелую ношу макаронного капитала – это не такая уж и жертва с его стороны?
За то и боролись!
Преданно округлив глаза, Серега поведал ей, что одним охранным бизнесом его интересы не ограничиваются. Он давно хотел попробовать себя в другой роли, приложить, так сказать, свои способности к новым и увлекательным сферам деятельности.
Вероника Александровна с удовольствием одобрила разносторонность его интересов…
Зачем он все-таки понадобился Хозяйке в качестве зятя и директора? Уже тогда он задавал себе этот вопрос.
Конечно, он понимал. Больше, чем ему говорили, много больше. Что, несмотря на вызывающие изменения во внешности и образе жизни, Вероника Александровна чувствует себя на хозяйском месте все еще неуютно и неуверенно. Если короля делает свита, то коммерсанта – подчиненная команда менеджеров, за которыми, соответственно, нужен глаз да глаз. И чем умнее и изворотливее менеджеры, тем строже за ними нужно следить. Ибо обмани ближнего своего, пока он не обманул тебя первым! Опять-таки правила игры, ничего личного… Подлость, повторенная всеми, постепенно становится традицией, освященной временем…
А тут – он, Серега. Практически свой человек. Гипотетический член семьи, уже проверенный на прочность и, главное, преданность. Вполне подходит на роль сторожевого пса ввиду вышеупомянутых качеств, видимо, решила она. В дочку он уже втрескался, остается только привязать его к «Дому Шварцманов» родственными узами – и можно выставлять на передний край борьбы за фамильное состояние.
В сущности, она права. Преданные люди в бизнесе – это много, это даже очень много, как говорил еще покойник. Точнее, уже покойник…
Еще один плюс ситуации в ее пользу – к акциям дочери приставляется свой человек и, таким образом, изрядная часть фамильного состояния не уходит на сторону, упаси господи, в руки какого-нибудь проходимца. Тоже достаточно прозрачные резоны, по сути – все та же игра, преферанс с болваном. Кто за болвана в этой ситуации – уже следующий вопрос…
Вот и ударили по рукам!
Бедная Светланка, видимо, ей на роду написано выступать объектом торговых сделок, завуалированных под родительскую или любовную заботу, почти сочувственно думал Серега. Бедная красивая куколка, которую даже родная мать включила в сферу обменно-рыночных отношений…
Бедная богатая девочка, просто сюжет для очередного приторного сериала из двухсот частей с прологом и эпилогом…
Значит судьба такая, философски определил Серега. От судьбы, говорят, не убежишь даже головой в омут.
Позднее Сереге пришло в голову еще одно любопытное соображение. Что он был принят в качестве зятя не без определенного внутреннего злорадства со стороны тещи. Пусть, мол, ее распутная доченька, так попортившая материнскую кровь вольными отношениями с приемным папенькой, получает в награду за все этот кирзовый сапог из бывших телохранителей. Этот, молодой и крепкий, с кулаками размером с дыню, сумеет ей доходчиво и больно объяснить, что такое нерушимая святость супружества. Пусть об этом не говорилось, не упоминалось даже, упаси господи, интеллигентные люди все-таки и на дворе вроде как не средневековье, но имелось в виду. Потом, узнав поближе злопамятный характер владетельной тещи, Серега в этом нисколько не сомневался…
Их нравы? Нет, теперь уже наши нравы! Нашего счастливого семейства Шварцманов!
В общем, загадочная женская логика… А может, все объясняется от противного? – рассуждал Серега впоследствии. И чтобы понять женщину – надо не усложнять, не накручивать друг на друга психологические нюансы, а, наоборот, упрощать до максимума, как при разговоре с ребенком дошкольного возраста. Вся эта пресловутая женская логика настолько примитивна по своей сути, настолько подчинена мелким обидам и голому, сиюминутному практицизму, вывел он для себя, что им, мужикам, привыкшим к интеллектуальным усложнениям и хитрым многоходовкам, просто не приходят в голову самые простые ответы.
…Однажды утром Фиолетовый гном снял с себя любимую фиолетовую одежду и надел нелюбимую, желтую. Гном решил помыть окно.
Конечно, помыть окно могли за него и слуги. У него теперь были слуги. Но разве они вымоют окно как следует? Через пень колоду они вымоют, оторви и брось, вот как вымоют, брюзжал про себя Фиолетовый гном. Тоже называется, слуги пошли, какие это, к зеленому лешему, слуги. Вот позавчера чай с бубликами принесли, сунулся пить, а он теплый. Но чай не должен быть теплым, горячим он должен быть, горячим и крепким, тогда это чай. Нет, ничего нельзя поручить поганцам!
Еще обижаются, что их дерут на конюшне розгами, а сами чай теплый приносят. Всех, всех пороть! От души вкладывать ума-разума сквозь филейный тыл!
Так ворчал Фиолетовый гном, наливая ведро воды из-под крана и намыливая тряпку волшебным земляничным мылом, которое отмывает все на свете, оставляя после себя запах спелой земляники. То-то голуби порадуются, располагаясь на королевской крыше по малым и большим надобностям, ехидничал про себя Фиолетовый гном.
Жил он теперь в самой высокой башне замка. Как самый уважаемый и богатый гном. Обладатель Волшебного Камня, Корня Успеха и многих других магических сокровищ.
Из башни был виден зеленый лес, и голубая река, и синее море, и даже башня другого замка, где наверняка маялся от утреннего похмелья его приятель Красный гном. Лодырь и пьяница, если честно. Позор для всех уважающих себя гномов, думал про своего давнего приятеля Фиолетовый гном. А Зеленый гном, второй его закадычный приятель, всегда передергивал при игре в карты. Тоже – тот еще фрукт.
Раньше Фиолетовый гном как-то не замечал, что кругом одни жулики и тунеядцы. Теперь заметил. Такая жизнь кругом.
Мой ехидненький старикашка, едкий, как чесночный соус, называла его теперь принцесса Фердинанда. Хотя по их, гномьим, меркам он еще был не старый. Мужчина в самом расцвете сил. Хотя и не велик ростом.
Сама она, Фердинанда, тыква переспелая. В ее годы – и все на выданье. Облезлая старая дева с жеманством молоденькой принцессы. Ей уже стареть пора бы, а эта кукла линялая все еще повзрослеть не может!
Фиолетовый гном, весь в желтом, мыл окно, ворчал на всех и на все и сам не заметил как поскользнулся. Полетел вниз. С самой высокой башни.
Увидев, как за окном промелькнуло что-то желтое, принцесса Фердинанда удивилась, как рано сегодня закат. И не стемнело еще. Она действительно не отличалась умом, как и положено настоящей принцессе.
Ознакомительная версия.
