Он понял вдруг, что помещение – очень тесное, хотя оно всегда казалось для него достаточно просторным. Таким, должно быть, выглядело для кого-то постороннего его сознание: множество старых вещей, скопившихся в тесном пространстве, сложенных аккуратно, но по-настоящему – без всякого порядка. Но, как и это помещение, сознание его всегда ему подходило, и он знал, что и то и другое будет ему подходить по-прежнему, если он останется, потому что здесь их не с чем было сравнивать, разве что с ещё более опустошёнными сознаниями и тесными жилищами мертвецов.
– Я должен кое-что с собой взять, – сказал он вслух. – Как я могу снова отправиться в город безо всякого имущества? – Он остановился и подхватил груду одежды, смутно подумав, что её можно бы рассортировать и взять с собой что получше. Но он слишком много чего подхватил, чтобы должным образом всё это разобрать, и держал всё это слишком близко к груди.
– У меня, конечно же, должно быть что-то своё, – уверенно сказал он, и тут же дверь неуверенно скрипнула, и в помещёнии стало немного светлее. В дверях стояла миссис Клэппер.
– Мне послышалось, будто вы что-то говорите, – сказала она и увидела, что он стоит, держа в руках какую-то одежду, и прошла внутрь. – Ребек, что такое? Вы ожидаете фургона для перевозки вещей?
– Я просто хочу кое-что взять с собой, – сказал он, зная, как нелепо это должно для неё выглядеть. – Я не хотел покидать это место, оставив здесь беспорядок.
– А в чем дело? Почему бы вам не оставить здесь свое барахло ещё на денёк? Кто его украдёт? Послушайте, не нагружайтесь так всем этим сейчас, вы не сможете помогать вашему другу. Завтра же мы первым делом заглянем сюда, прихватив парочку больших сумок и всё унесем.
– Нет, – быстро сказал он. – Нет. Мне надо забрать все это сейчас, я сюда больше не вернусь.
– Хорошо, тогда я сама сюда приду и возьму все это. Ребек, не беспокойтесь ни о чем. Всё будет прекрасно, – она осторожно взяла узел с одеждой из его несопротивляющихся рук. Теперь она сама держала узел. Она улыбнулась, и он с усилием улыбнулся в ответ.
– Ребек, – сказала она. – А знаете, если вы внезапно изменили решение, если вы не хотите уходить, всё в порядке. Можете мне так и сказать. Это всё неважно.
Этими словами она вынудила его решить окончательно. А иначе он мог бы и остаться.
– Ну так бросьте все это, – сказал он и в последний раз вышел из дверей мавзолея. Она последовала за ним мгновение спустя. Они шли, держась за руки. И ни о чём не говорили.
Кампос явился ровно в полночь, как если бы прискакал верхом на полуночи, как другие ездят в автобусе, и оставил её снаружи у чёрных ворот на привязи, чтобы подождала его, пока не настанет пора возвращаться домой. Миссис Клэппер чуть не убежала, когда впервые увидела верзилу, да и Кампос, кажется, не меньше насторожился, увидав её. Она ждала снаружи, пока мужчины разговаривали в сторожке. И все время играло радио.
А внутри, время от времени повышая голос, чтобы перекричать приемник, мистер Ребек просил за Лору и Майкла – и ради них, и ради себя. Потом он вообще не помнил ничего из того, что сказал Кампосу в ту полночь, как не помнит человек, что сказал во сне, а когда ему это повторят, считает, что это – слова какого-то рехнувшегося незнакомца.
«Просить об услуге Кампоса, – подумал мистер Ребек. – Это все равно, что молить о чём-то нефритовый идол с невидящими ониксовыми глазами». Кампос развалился на стуле с полузакрытыми глазами и отсутствием всякого выражения на смуглом лице. Мистер Ребек, произнося свою речь, делал долгие паузы, словно, оставляя пробелы в вопроснике, но Кампос ничего не отвечал, и Ребеку приходилось продолжать. Он проговорил, должно быть, 15 или 20 минут, радио все играло, а Кампос громоздился на своём стуле, словно слепое божество.
Когда мистер Ребек умолк, Кампос не шелохнулся. Он уставился на мистера Ребека и начал медленно закрывать глаза, пока не угасла последняя чёрная искорка. Совершенно безмолвный, да, совершенно безмолвный Кампос, невозмутимый; как окно, сквозь которое видна разразившаяся трагедия.
Затем, всё ещё с закрытыми глазами, он протянул ручищу и выключил радио.
В тишине мистер Ребек слышал дыхание двух человек: своё и Кампоса.
Кампос открыл глаза и встал. Он вышел из сторожки, оставив свет. Мистер Ребек – за ним. Миссис Клэппер присоединилась к мистеру Ребеку. Им пришлось поторапливаться, чтобы не отстать от Кампоса.
Теперь, зажатый между миссис Клэппер и дверью с открытым окошечком, через которое ему в лицо дул горячий ветер, мистер Ребек взглянул на свои руки. На костяшках появились новые царапины с засохшей кровью, а ссадина на тыльной стороне правой ладони все ещё лениво кровоточила. Сперва он пытался помочь Кампосу копать, но порезал руку, и тогда верзила обернулся к нему и велел пойти куда-нибудь посидеть. Мистер Ребек с гордостью разглядывал свою повреждённую руку и надеялся, что Лора её увидит.
Миссис Клэппер вытянула шею, чтобы посмотреть, что он там разглядывает.
– Вы первым делом смажьте зелёнкой, – сказала она. Она легонько коснулась его руки и откинулась назад.
«То, что мы делаем – незаконно, – думал он. – Я должен сказать это Кампосу. А вдруг он не знает? Было бы только честно сказать это Кампосу. Мы очень скоро подъедем к воротам».
– Кампос, – сказал он, – если полиция узнает, что мы делаем, нас могут арестовать.
– Ребек, не говорите ничего такого, – обеспокоенно вставила миссис Клэппер. – Вас может подслушать дьявол.
Кампос даже головы не повернул.
– Полиция не узнает.
– Но если узнает, – не отступал мистер Ребек, – тебе это, конечно, будет стоить работы. Я просто хотел тебя предупредить.
– Поступлю куда-нибудь в другое место. Работы кругом полно.
– Ребек, ша! – воскликнула миссис Клэппер. – Что это за разговоры: полиция, потеря работы? Да не беспокойтесь вы так.
– Я просто хотел предупредить Кампоса, – сказал он ей, наклонился к окну и стал наблюдать, как мимо, словно паруса, проплывают надгробия.
Грузовик мощно качнулся на повороте дороги и задрожал, когда одно из задних колес соскользнуло в наполненную водой колею и снова на неё выехало. Мистер Ребек хорошо знал дорогу. По сторонам её тянулись длинные гребни из песка и сухой травы и немногочисленные могилы. Перед воротами будет ещё одна излучина.
Если бы он обернулся, он смог бы увидеть Лору. Он был в этом уверен. Она сидит на своем собственном гробу, глядя вперед, и, посмотри он назад, ища её, он увидел бы её вовсе не серой, а цветов утра. И платье на ней – тоже цветов утра с отделкой в стиле королевы Анны. А глаза – яркие, как у живой, и чёрные волосы падают на плечи. Как славно было бы обернуться, увидеть её и простереть руку к подобному воплощению Красоты.
Но если обернуться, она заговорит с ним, желая поблагодарить его за то, что он для неё делает, а он не думал, что заслуживает благодарности.
Мысленно он говорил ей: «Я везу тебя к Майклу, как ты и просила, Лора, но это – не жизнь, то, к чему я тебя везу, я везу тебя ради нескольких минут или часов счастья, которые ты заслужила, просто потому, что не знала его прежде. И как ты ни обхватывай его руками, оно ускользнет от тебя, подобно стайке диких птичек, и ты об этом потом даже и не вспомнишь. Возможно, было бы куда лучше оставить тебя там, где ты и лежала. Одного заблуждения у тебя никогда не было при жизни: насчет того, будто счастье вечно. Вот что я тебе даю: не жизнь, не любовь даже, а только это. Прости меня за то, что не могу дать тебе больше. Возможно, со временем я пожалею, что вообще что-то тебе дал. И не благодари меня ни за что. Будь счастлива, если сможешь, но меня не благодари».
Он взглянул мимо миссис Клэппер на сидевшего за рулем Кампоса, что-то негромко мурлыкающего себе под нос. Верзила отлично вёл машину, хотя и казалось, что не больно-то много внимания обращает он как на дорогу, так и на грузовик. Но когда он хватался за руль и мурлыкал свою песенку, на лице его было странное выражение. Мистеру Ребеку это не показалось бы выражением любви. Разве что грузовику показалось бы.
Повинуясь внезапному импульсу, мистер Ребек подался вперед и спросил:
– Кампос, а Лора хорошо пела, правда?
Кампос чуть повернул голову и окинул его из темноты спокойным взглядом. Одной рукой он вел машину, другой застёгивал рубашку и следовал дороге, даже не глядя на неё.
– Довольно неплохо, – сказал он и отвернулся.
– Спасибо, Кампос, – сказал мистер Ребек. Миссис Клэппер вздохнула и завертелась на месте, пытаясь расположиться поудобнее между двумя мужчинами.
– Ребек, а кто эта Лора? Не говорите мне, если мне нельзя знать.
«Неужели она ревнива? – подумал он, сдерживая ликование. – Когда это меня вообще ревновала женщина? Как поздно начинаются для меня многие вещи».
– Женщина, которую я когда-то знал, – сказал он. – Я почти что забыл её.
Затем – последняя излучина, и вот уже впереди – пологий склон, а у подножия холма – черные ворота.
