Ознакомительная версия.
Вот интересно. Правда, кстати сказать, это самое интересное. С чего я, собственно, взяла, что он меня любит? Да ни с чего. На ровном месте. Это очередной мираж в цепи миражей моей жизни. Это иллюзия. Потеря границы между желаемым и действительным. Да это и впрямь безумие.
Пожалуй, я выпью все-таки. Два часа осталось. (Пьет.) Ох, боже мой, развезет на голодный желудок. Но чем они тут в буфете торгуют – я этого ничего есть не могу. Мм, зажглось, побежало. Мираж, мираж, конечно мираж. «Посмотрели в глаза и узнали друг друга». «Вспомнила тебя душа моя!» Да чего там ей вспоминать, когда вспоминать нечего. И узнавать некого. Мало ли я, что ли, в глаза им глядела! О да, они будут смотреть в твои глаза и уверять в своей любви, а потом предадут, замучают, убьют… вообще мне всегда было интересно, а вот что они называют любовью? Я думаю, это когда их от человека резко не тошнит, они уже думают – любовь. И бесполезно объяснять. Все равно что толковать слепым про особенности солнечного света…
Новая жизнь… откуда она возьмется – новая жизнь… (Пьет.) Да, пью, и плевать. Какое ваше дело. Ах, что он подумает! Ничего он не подумает. Неизвестная и ненужная посторонняя женщина что-то там понемножку употребляет. Если бы он меня вправду любил, он услышал бы, как я мучаюсь. Разве любовь не дает понимание? Или все сочинители красивых сказок про обыкновенные чудеса так заморочили мне голову. Или я недостойна любви. Или ничего этого не бывает в нашем мире.
Да, он должен был бы меня услышать. Сейчас между нами совсем небольшое расстояние. Мы в одном городе. Может быть, какой-то жалкий километр нас разделяет. Один жалкий километр – и вся прожитая жизнь… я попробую. Вот, я загадала. Любит – услышит и позвонит. Нет – все мираж. Надо только сосредоточиться… сильно-сильно… собрать всю волю. И послать ему такую… мысленную телеграмму. Сейчас. (Ходит по номеру.) Сейчас. Я говорю так: «Милый мой. Дорогой мой. Это я. Прошу тебя услышать меня. Пожалуйста. Я долго тебя искала. Я ошибалась. Я страдала. Я уже немолодая женщина, и мне трудно жить. Я могу для тебя сделать все на этом свете. Я могу переделать этот мир, если он тебе не нравится. У меня болит сердце. Я схожу с ума от одиночества и любви. Я никогда не буду тебе мешать. Мне вообще так мало нужно! Я человек самостоятельный. Помоги мне, прошу тебя. Мне так от тебя хорошо. Отзовись. Не оставляй меня, откликнись, позови, позвони, позвони, – позвони! Пожалей меня. Это же я, я, я!»
Она закрывает глаза и сидит молча, закоченев от напряжения. Потом открывает глаза и смотрит перед собой. Потом начинает лихорадочно ходить по номеру, убыстряя шаг. Это похоже на мрачно-экспрессивный испанский танец в авангардной постановке. Вдруг она начинает собирать свои платья. Пьет. Смеется. Опять укладывает чемодан. Пьет и смеется.
Платьев-то сколько я притащила. А ведь даже трогательно – такой идиоткой быть. Что-то, ей-богу, во мне есть душераздирающее. Так. Нормально. Сашенька, сынок, я скоро буду. Домой. Домой. Немедленно домой. Все взяла, ничего не забыла. Нет. Ничего не забыла. И спокойненько. И так спокойно-спокойненько. И домой. (Смотрит на телефон.) Я все это знала. Я всегда это знала. (Берет чемодан, потом ставит его на пол.)
Господи! Я приду к тебе, а ты спросишь – ну, что тебе сделать хорошего, доченька? И я скажу: отче наш! Иже еси на небеси! Да святится имя твое! Ты, который благ и человеколюбец, ты, который всемогущ, всеведущ и вездесущ! Святый Боже, святый крепкий, святый бессмертный, помилуй нас! Истреби все телефоны на свете!!!
Она уходит. Тишина. Все погружается в темноту. В круге света – только бедный обруганный телефон. И он начинает звенеть – громко, отчаянно, долго, долго, долго…
Конец третьего монолога.
Выходит ЖЕНЩИНА.
ЖЕНЩИНА. Вот и всё, мои милые, что удалось припасти для вас на сегодня. Я прощаюсь с вами и на прощанье пою самую заветную песенку.
Песня четвертая. Последняя
Немного снов, немного дней,
Огонь среди зимы,
Немного нам дано людей,
Которых любим мы.
Если б забыть, что впереди!
Если б не знать, где ты и с кем…
Не отмеряй, мой Господин,
Боли хватит всем.
И ветер с моря мне принес
Заветный образ твой,
Но промолчал он на вопрос —
Кто счастлив был с тобой.
Так и живу, меж двух огней,
Не потерять, не возвратить.
А ты меня хоть пожалей —
Помилуй, отпусти.
И в ласке теплого песка
Творю себе кумир —
Стара любовная тоска,
Старей, чем этот мир.
Немного снов, немного дней,
Огонь среди зимы.
Немного нам дано людей
Которых любим мы.
Конец
Виталию Яковлевичу спектакль понравился, но выбор актрисы на роль Марии он одобрить никак не мог.
Автор выражает благодарность за помощь в подготовке статьи знатоку творчества Тэффи Сергею Князеву.
Ознакомительная версия.
