-- Меня он тоже видел голой, и что? Может тебе просто измениться нужно? - отвечаю ей чуть злее, чем нужно.
-- Как?
-- Ногу и руку себе убери, шрамов добавь, лицо такое, как у старого аврора сделай. Ты вообще выясняла, какие ему женщины нравятся?
-- Выясняла.
-- И как?
-- Молчит, и говорит, что еще не сошел с ума, давать оружие против себя. Ну, так что, как тебе моя идея?
-- Очень такая, Грюмая идея, я скажу. Посмеяться, имитировать чувства, не сближаться, а использовать для чего-то отношение к тебе других людей. Может поэтому у вас и не складывается ничего?
-- Ты о чем?
-- Да так, проехали, - машу рукой.
-- Объясни.
Голос у Нимфадоры совсем трезвый и злой, и смотрит так же, держит за рукав, когда только и успевает ухватить? Ну да, она же метаморф -- не пьянеет? Или моментально весь алкоголь в водицу переводит? Тонкс поджимает губы и смотрит, прожигает взглядом, словно я смогу одним ответом наладить ей личную жизнь. Может она, поэтому и такая стерва -- дразнилка, что у нее личное свербение неудовлетворенности? Мысль неожиданная, но все равно как-то волны сочувствия не испытываю.
Да воздастся каждому по сиськам его.
-- Объясни! - повторяет Нимфадора, и волосы ее становятся пепельно-фиолетового оттенка. - Ну!
Ой-ой. Таблицу зависимости цвета волос Нимфадоры от настроения, конечно, не найти, но имеющий глаза да увидит. Она в ярости, не просто ярости, а в том самом состоянии аффекта, когда несет волной гнева, разум отключается, только кровавая ярость и потом крик "что же я натворил?"
Как говаривал один знакомый про такое: "забрало падает".
-- Ты -- метаморф, - говорю медленно, сам для себя достраивая неоформленную мысль на ходу. - Тебе привычно изображать других людей, даже животных, изменять себя и подстраивать. Ты жаловалась на неуклюжесть, а потом она взяла и прошла.
-- Ну да! Аластор меня научил!
-- Чему?
-- Быть уверенной в себе, - уже не так уверенно отвечает Нимфадора.
-- Точно? Он тебя такому учил? Или просто учил магии и гонял на тренировках?
-- А это не одно и то же?
-- Конечно же, нет! - руки на стол, подпереть ими голову. - Ты же училась магии и до этого? В Аврорат сумела поступить, так?
-- Да, но я далеко там...
-- Неважно, - отмахиваюсь. - Поступила в Аврорат. То есть в тебе были целеустремленность, знание того, что ты хочешь, владение магией, и ты пришла и сдала экзамены, и все равно неуклюжесть была при тебе.
-- Да, и что? Аластор -- отличный учитель, он личным примером показал мне, какой надо быть! За это я его и люблю!
-- Вот! Вот! Личным примером! Ты влюбилась в Аластора...
-- Это было позже!
-- И начала подражать ему. Стала внутри такой же, как он: сильной, уверенной, презрительной к тем, кто не может себя сам защитить. Метаморфизм черт характера, если хочешь. Твоя неуклюжесть сразу пропала, конечно же, и шуточки у тебя стали злее, вроде той, что ты и Флёр демонстрировали прошлым летом. Думаю, прежняя неуклюжая Дора такого себе не позволяла.
-- Допустим, - цедит Тонкс сквозь зубы, - и что с того? Ты ближе к делу давай!
-- Ближе к телу так ближе к телу, ради двух твоих выразительных... глаз я готова на все!
-- Эй, мне стыдно! - на щеках и вправду румянец, но кто поверит метаморфу? - Правда!
-- Не далее, чем пять минут назад ты совершенно бесстыдно..., - медленно начиная закипать, говорю ей.
-- Ладно, ладно, мне не стыдно, тебя весело дразнить, ты не кидаешься рвать волосы ни мне, ни себе и не убегаешь с плачем, вот, - поясняет Тонкс.
-- Это в тебе внутренний Аластор говорит, который бойцов любит! - обвиняюще тыкаю пальцем.
Тонкс хохочет, звонко, заливисто, привлекая всеобщее внимание, и выпивает еще вина.
-- Внутренний Аластор, ой, уморила, уморила, не могу, - утирает она слезы.
-- В каждой шутке есть доля шутки, - замечаю наставительно.
Интересно, Нимфадора пробовала в мужчину превращаться? В Грюма, например?
-- Ладно, Аластору нравятся бойцы, я теперь злой боец, так в чем проблема? - спрашивает Тонкс, нахохотавшись и утерев слезы.
-- В самом Аласторе, конечно, - пожимаю плечами. - Он же одиночка, подозрительный и готовый к войне со всем светом. И ты стала такой же, не до конца, но стала. Поэтому у вас и не складывается, что вы -- двое одиночек, подозревающих все и вся вокруг. Какая любовь? Максимум, что у вас может быть, это изнасилование побежденного победителем, и потом долгая месть в обратном порядке.
По лицу Нимфадоры пробегает тень, складка на лбу формируется, словно сама собой. Неужели она думала и над таким вариантом? Грюм уязвим, особенно для удара в спину от своих, и Нимфадора, получается, обдумывала, как бы ему подлить, подпоить и в постель уложить?
-- Стройная теория, красивая, - зло говорит Нимфадора, - но как же моя любовь к нему?
-- Так ты не Аластор, - отвечаю просто, - ты лишь метаморф в его шкуре. Что, изобрази ты Дамблдора, сразу стала бы Великой и Светлой? Нет, конечно, потому что внутри ты все та же Тонкс. Подделка. Копия.
Последних двух слов, пожалуй, говорить не стоило, Тонкс ярится, розовые волосы встают дыбом.
-- Подделка? - шипит она.
-- Под Грюма, да, - сжимая палочку под столом и стараясь не дергать глазом. - Любишь ты его по-настоящему, но вот имитация самого Аластора при этом не поможет. Не настолько он самовлюблен, чтобы на такое повестись.
-- Хорошо, мисс всезнайка, и что мне тогда делать? - Нимфадора ярится, но основной выброс, кажется, уже проходит, цвет ее волос возвращается к привычному.
-- Разобраться, кого Аластор любит по-настоящему, и быть ей.
-- А если он никого не любит?
-- Вот тогда все, или бросать это гиблое дело, или мучиться от неразделенной любви, - пожимаю плечами.
-- Да что ты знаешь, - начинает Нимфадора и осекается, едва не прикусывает язык.
-- Заметь, ты силой выбила это признание из меня, так что, - развожу руками. - Сколько ты рядом с Аластором? Он так и не раскрылся тебе? Может, стоит сменить объект воздыханий?
-- Хорошо со стороны советы давать, - огрызается Нимфадора.
-- Да, особенно такие, - и вправду хорошо, не скрою.
-- Все не можешь простить мне лета?
-- Больше Флёр, но и тебя тоже, если тебе так нужна откровенность. Нельзя было просто сказать? У меня же жизнь мед пополам с сахаром, скучная и без проблем, вот вы и подкинули своих насмешек для остроты чувств, да? Что, тебе не нравится, что кто-то смеется над твоими чувствами? Так может, и тебе не надо было такого делать?
Вот, теперь меня несет и рвет крышу ураганом. Почти ору, встав, и обнаруживаю, что посетители "Кабаньей головы" смотрят на меня пристально. Сажусь обратно, народ отворачивается.
-- Ладно, мир? - спрашивает Нимфадора.
-- Еще предложи обменяться медальонами дружбы, - ворчу в ответ, но уже без злобы, выпустив пар.
Нимфадора ухмыляется, привычно, легко, как в старые времена, и проскочившая между нами искра ненависти вроде бы разряжена. Но осадочек в глубине души остается, остается, надо бы его смыть. Что там у нас ближайшее из праздников? Пасхальные каникулы -- не, это еще две недели ждать.
В общем, хочется смыть с себя всю эту грязь прошлого и топать чистым и светлым в такое же будущее.
-- У меня есть отличное средство для смывания грязи и плохих мыслей! - заявляет Луна. - Шампунь из коры особого жги-дерева! Оно отличается от других жги-деревьев по трещинам на чешуйках коры, у всех остальных как язычки пламени, в которых танцует фея, а у особого дерева -- оно как волна.
Смотрю на Луну, но нет, она абсолютно серьезна.
-- И эта волна смывает все плохое с головы, а если заранее предупредить мозгошмыгов, чтобы они спрятались, то еще и не вредит! У меня как раз еще осталось с прошлого лета чуть-чуть...
Она бросает взгляд на мою короткостриженую голову и заключает радостно.
-- Даже мне еще хватит! - спохватывается и тут же торопливо добавляет. - Его надо наносить по-особому на голову, я покажу тебе как! Иначе не сработает!
Смотрит наивными глазами, разве что не хлопает ими, как жалобный щеночек.
-- Один балл Рэйвенкло за изворотливость, - бормочу под нос. - Но! Только голову!
-- У меня есть особая мазь из слив-цепеллинов, придающих телу воздушность и легкость, - Луна даже пытается сделать голос искушающим, но практики мало, поэтому у нее не выходит.
К счастью, нас не слышат, потому что тут даже самый тупой из учеников догадался бы, что происходит. Наглая и неприкрытая попытка соблазнения и дачи взятки собственным телом. При этом стандартные отмазки "нас не должны видеть" вроде, как и не действуют, потому что дело будет в ванной комнате.
Таков "хитрый" замысел весенней Луны.
-- В ванной Префектов в любой момент может появиться Плакса Миртл, поэтому нужно будет держать себя в рамках, Луна, - говорю почти ласково.
Правда, можно напустить пены и скрыться под ней, но лучше Луне не подсказывать. И в душевой Клуба можно как следует подолбиться, но этого ей тоже лучше не знать. Да что там, даже в душевой при спальне можно все, если подойти умело и с толком. Или с головой, пораженной тяжелым выбросом гормонов -- когда совсем уж невтерпеж, и зубы с пальцами сводит, или, когда заводит осознание, что вот они соседки по комнате за стеной. Если совсем уж извращаться, можно даже в библиотеке, в процессе "совместного обучения", руку под юбку совать и вперед!
