Ознакомительная версия.
Она замолчала и, кажется, действительно заснула. И Аня молчала, с некоторым напряжением следила за дорогой, старалась на упустить из виду идущую метрах в ста впереди машину царя Давида и думала, чем же кончились смотрины невесты. Наверное, ничем? Получился обыкновенный обед, на который попали обыкновенные гости. Обыденно все получилось. И даже скучно. И никто слова не сказал о гипотетической свадьбе.
…Машины одна за другой въехали в подземный гараж, Аня с первой попытки очень удачно припарковалась на довольно узкой площадке, выключила мотор и посидела, раздумывая, как разбудить даму Маргариту. Дама Маргарита шевельнулась, вздохнула и вдруг сказала совершенно не сонным голосом:
— Знаешь, Анна, а жаль, если твоя бабушка не согласится за Давида выйти…
Вечером никто ни слова не сказал о прошедших смотринах. Сначала говорили о том, куда девать всю эту гуманитарную помощь в трех баулах, долго вытаскивали из них всякие банки, пакеты с картошкой, домашний копченый окорок, сушеный боярышник, невероятное количество яблок разных сортов. Устраивали все это в холодильники, в шкафы, выносили на лоджию. Аня руководила, дама Маргарита нюхала чуть ли не каждое яблоко, Васька таскал тяжести и неразборчиво ворчал, царь Давид сидел, тер ногу и хитро улыбался. Все были заняты делом.
Потом, уже ближе к ночи, долго сидели за чаем с фирменным бабушкиным тортом — оказывается, она под шумок и половину торта успела упаковать «на вынос», — и тоже ни слова не сказали о том, женится царь Давид или не женится. Говорили о саде, который произвел неизгладимое впечатление не только на даму Маргариту, но, похоже, и на Ваську. Он даже название сортов запомнил. И все сворачивал разговор на то, что фазенду надо строить именно в этом месте. Купить у кого-нибудь готовый дом с участком, снести дом на фиг, построить новый, приличный, а сад как-нибудь привести в цивилизованный вид, бассейн устроить, теннисный корт… Ане было обидно слушать все это. Она представляла, как этот Васька покупает дом, например, у тети Лиды, а потом сносит, а потом строит свою фазенду… В непосредственной близости от дома мамы и бабушки. Ну, тетя Лида, может быть, и не согласится продавать свой дом. А Никитины согласятся. Они уже старые, им со своим домом тяжело, они охотно поменяли бы свой старенький и маленький домик на квартиру со всеми удобствами. Давно бы поменяли, да желающих на их халупу не находилось. А Васька может столько предложить, что и на квартиру со всеми удобствами хватит. Вон как загорелся. Только и говорит о том, какой дом у него будет, и каких работников он наймет, и какой сорт винограда можно считать приличным… А Никитины, между прочим, живут даже ближе к бабушкиному и маминому дому, чем тетя Лида. Аня не хотела Ваську в соседи. У нее от одной только мысли об этом портилось настроение и начинала болеть голова. Все-таки не просто так было это плохое предчувствие. Фазенда! У богатых свои причуды.
— Места роскошные, да, — мечтательно сказала дама Маргарита, впрочем, не очень прислушиваясь к Ваське. — Такие сады… Но в таком поселке все-таки… тесновато. Соседей много. Кто их знает, что за люди. Давид, мы по дороге какую-то деревню заметили, за лесом, после поворота. Не знаешь, что за место? Там еще речка и вроде бы прудик небольшой. А домов всего штук пять, если я не ошибаюсь. Вот там бы оглядеться как следует. Как тебе идея?
— Это очень хорошее место! — с энтузиазмом поддержала Аня идею дамы Маргариты. — Это Мураевка, я эту деревню знаю. Самое яблочное место во всем районе. А еще самое яблочное место есть в соседнем районе, это даже ближе к Москве, почти на сто километров. И речка есть, даже две, и искусственные пруды, и дорога туда неплохая…
— И подальше от твоих, ага, — с плохо скрытой обидой заметил Васька.
— Я совсем не это имела в виду, — соврала Аня и почувствовала, что краснеет.
Дама Маргарита и царь Давид переглянулись, и почти в один голос сказали:
— Мы потом все места посмотрим.
Еще минут пять все сидели за столом, допивая чай и лениво обмениваясь какими-то необязательными замечаниями, потом царь Давид позвал Ваську сыграть в шахматы, дама Маргарита отправилась смотреть телевизор, захватив с собой вазу с бабушкиными яблоками, Аня торопливо перемыла посуду и пошла читать распечатку. Тем вечер и кончился.
И утром никаких обсуждений вчерашних смотрин и предстоящей женитьбы царя Давида не было. Встали все поздно, завтракать никто не захотел, попили кофейку и занялись каждый своим делом. Дама Маргарита уехала по магазинам — оказывается, она хотела купить какой-то редкий комнатный цветок, еще позавчера видела здесь в магазине, а потом забыла. Ну, до отъезда время еще есть, успеет.
Царь Давид опять увел Ваську в свой кабинет, и они там затихли надолго — наверное, все те же шахматы.
Аня принялась готовить обед, прикидывая, что бы такого подходящего собрать даме Маргарите и Ваське в дорогу. Она так радовалась, что они скоро уезжают, что на радостях даже решила пирожков испечь. Вынула тесто из морозильника, сунула его в микроволновку размораживаться, задумалась над серьезным вопросом — с какой бы начинкой печь пирожки, и от хорошего настроения решила, что прямо сейчас спросит у Васьки, что он предпочитает, с капустой или с яблоками. Вот как успокоилась.
Аня подходила к кабинету царя Давида, когда услышала крик. Ну, дядя с племянником всегда друг на друга кричали, можно было бы уже привыкнуть. Но в этот раз было что-то другое. Тон был другим. Аня остановилась, не решаясь войти, и услышала, что кричал Васька:
— Ты вообще свихнулся?!! Завещание на нее! Бабка замуж не хочет идти, так ты внучке решил все отдать?! Благодетель! Я так и знал, что эта девка тебя вокруг пальца обведет! Ходит тут! Тише воды, ниже травы! Монашка, блин! Пальцем ее не тронь! На наследство надеется! Вот увидишь: узнает о завещании — тут же в гроб тебя загонит! Так вот учти: если что — я ее быстро на нары определю… Не попользуется…
Васька захлебнулся собственным криком, замолчал, и в тишине царь Давид громко, раздельно и очень спокойно произнес:
— С этого момента ты мне никто. Уходи. Ты подлец. Я больше не хочу тебя видеть. Никогда.
— Ну и пожалуйста, — сипло сказал Васька. — Раз прислуга тебе дороже, чем родная кровь. Я отцу все расскажу, посмотрим, как ты ему объяснять будешь.
— Вон, — так же громко и спокойно сказал царь Давид.
Это было очень страшно. Вот оно, ее плохое предчувствие, связанное с приездом Васьки. На Ваську ей наплевать, что бы с ним ни случилось. Да ничего с ним не случится! Что-то плохое случится с Давидом Васильевичем…
Аня шагнула к двери, та распахнулась ей навстречу, и из кабинета вылетел Васька — злой, красный и почему-то со слезами на глазах. Увидел Аню, оскалился, как киношный вампир, злобно прошипел сквозь зубы:
— Что, никак не дождешься? Кухарка…
И широко зашагал в сторону прихожей.
Аня не обратила на него внимания. Она смотрела в проем открытой двери. Царь Давид сидел на диване, глядя вслед племяннику совершенно пустыми глазами, и зачем-то пытался разорвать ворот футболки. А потом побелел, откинулся на спинку дивана и медленно стал падать набок. Аня кинулась к нему, на ходу шаря в карманах спортивного костюма в поисках мобильника. Нашла, уронила, подняла, склонилась над царем Давидом, напряженно всматриваясь в его как неживое лицо, непослушными пальцами пытаясь набрать «03» и все время попадая не на те кнопки.
— Подожди, — вдруг сказал царь Давид, открывая глаза. — Не надо, подожди. Дай мой телефон. На столе…
Аня кинулась к столу, нашла мобильник, вернулась к дивану и опять попыталась набрать «03».
— Без паники, — сказал царь Давид. — Слушай меня. Полистай имена… Найди Мишу. Вызови. Я сам поговорю. Делай, как сказал, а то уволю.
И Аня сразу успокоилась. Нельзя сказать, что совсем успокоилась, но тот черный ужас, который она испытала, когда увидела, как царь Давид медленно валится набок, прошел. Царь Давид врач, он знает, что происходит. Разве он говорил бы, что уволит, если бы точно не знал, что все обойдется?
Она позвонила этому Мише, дождалась, когда этот Миша ответит, и поднесла трубку к уху царя Давида.
— Да, дорогой, здравствуй, — тихо сказал царь Давид. — У меня мало времени, не перебивай. Придется тебе мной заняться. Нет, прямо сейчас. Я думаю — инфаркт. Если я отключусь, Аня откроет. Внучка. Если захочет, пусть поедет со мной. Ей все можно говорить. И ее бабушке. Больше никому. Больше никакой родни у меня здесь нет… Ну, жду.
Он опять закрыл глаза, и Аня опять испугалась. Он сказал: инфаркт! А он ведь врач, он знает, что говорит…
— Не бойся, — сказал царь Давид, не открывая глаз. — Сейчас «скорая» придет, предупреди охрану. Собери минимум для больницы, если успеешь. Знаешь, что в больницу нужно брать? Хотя и потом можно… Телефоны захвати. Бумажник и документы в столе, в правом ящике. Захвати. Нино пока не звони, не надо. Потом… Ничего, мы справимся. Главное — не бояться, ты поняла? Никогда не надо бояться, потому что это большой грех…
Ознакомительная версия.
