– Джордж, сегодня ночью Назра Хамудж просила у меня политическое убежище.
– Ну-у, – разочарованно протянул он. – Если ты считаешь, что это важнее, чем разгадывать мой сон, тогда конечно…
И Флоренс рассказала ему обо всем, что случилось, умолчав лишь о ковбойских фантазиях принца Бавада.
– Н-да. А я, между прочим, догадывался, что заваривается какая-то каша. Депеши в Каффу и обратно мчатся одна за другой. Из Джексонвилла в Вашингтон по тревоге вылетел транспортный самолет, принадлежащий Васабии. О, род людской! О бюрократия!
Внезапно он заметил перемену в лице Флоренс.
– Так это она находится на борту? Боже мой! Я уже слышу, как где-то затачивают клинок. Вжик-вжик…
– Я позвоню Тони Базиллу в Каффу, – сказала Флоренс. – Может быть, он сумеет…
– Что? Взять штурмом дворец? Да брось ты. Забудь об этом. В конце концов, она может отделаться какой-нибудь сотней плетей. – Джордж внимательно посмотрел на Флоренс. – Кажется, мы что-то недоговариваем? Мы не все рассказали? А ну, выкладывай.
– Я… Да ну тебя, – она махнула рукой.
– Тогда по-итальянски.
На этом языке они сплетничали в офисе.
И Флоренс ему рассказала.
– Мамма миа! – сказал Джордж. – Всех четверых? Одновременно? Я, конечно, знал, что принц человек веселый, но не до такой же степени. Вот старый козел! Не удивительно, что бедняжка запросила политическое убежище. Она ведь, наверное, мечтала о милой и скучной жизни в пригороде Нью-Йорка. Фартук, домашнее платьице, пирожки, остывающие на подоконнике, золотистый ретривер по кличке… Бренди, занятия фитнессом по вторникам, йогой – по четвергам, экстремальное «Шоу Лорда и Тейлора» по телевизору каждый вечер в половине восьмого во время ужина с мужем по имени Клифф… нет, лучше Брэд. Да – Брэд Сажающий на Кол. Не граф Дракула, конечно, но колышек все же имеется. Хотя об оральном сексе осмеливается попросить только на свой день рождения… Но все оказалось тщетным. Она теперь летит обратно в Васабию. В страну счастья и солнца… Послушай меня, дорогая – ты сделала все, что было возможно. Господь знает – ты старалась изо всех сил.
Через два дня Флоренс позвонила Базиллу в американское посольство в Каффе, и тот связал ее с посольским сотрудником, который вел учет экзекуций на площади Секир-Башка. Назре Хамудж отрубили голову на рассвете тем самым утром по обвинению в супружеской измене.
– По нашей информации, она вела себя довольно спокойно. Иногда эти девушки устраивают настоящее светопреставление. В прошлом месяце была жена принца Рахмаля. Вот она им задала жару! Вопила, визжала, пиналась. Пока не накачали ее валиумом, палач просто не мог подступиться. На завтра у них в программе забивание булыжниками. Какая-то дама отважилась положить глаз на своего чернокожего повара. У них тут настоящие «Тысяча и одна ночь». Никак не могут со всем этим покончить. Тоже мне – великая страна!
Если бы у Флоренс был свой кабинет с дверью, она бы крепко захлопнула ее и как следует поплакала в одиночестве, но поскольку не было ни кабинета, ни двери, ей пришлось воспользоваться женским туалетом. Она просидела там почти все утро, до тех пор пока Джордж не попросил одну из своих сотрудниц выманить ее оттуда.
Увидев ее, он покачал головой и сказал:
– Если честно, ты бы сейчас гораздо лучше выглядела в чадре.
После этого он посадил ее в такси и отправил домой.
Дома Флоренс выдернула телефонный шнур из розетки и улеглась в постель. Ей приснилась Назра, лежавшая на больничной койке с перепачканными тушью щеками, и Шаззик, в халате медсестры, который ставил ей капельницу со смертельным ядом. Тело Назры постепенно съеживалось и становилось все меньше, пока его не засосало в трубочку от капельницы, а потом она оказалась в пластиковом мешочке с ядом. Назра кричала оттуда о помощи, но ничего не было слышно.
Проснувшись в холодном поту, Флоренс забралась в ванну и долго стояла под душем.
На следующее утро она пошла на работу и в течение ближайших трех дней не уходила из офиса раньше полуночи.
Закончив наконец свой лихорадочный труд, она распечатала три пронумерованных варианта, вложила их в папки с грифом «Совершенно секретно» и передала одну секретарше Даккетта, другую вручила Джорджу, а третью отправила прямиком на самый верх.
– Так вот чем ты занималась целых три дня, – сказал Джордж, открывая папку.
Он прочел заглавие на титульной странице и даже присвистнул. После этого он буквально проглотил пятьдесят с лишним страниц.
– Ну как? – спросила его Флоренс.
– Просто не мог оторваться. Хотя в середине надо немного отшлифовать. Практику клиторального обрезания у женщин племени хавави инициировал Таллула Второй, а не Третий. И называется эта операция, между прочим, куйша, а не куйшаа. С ударением на первый слог.
– А помимо этого что-нибудь?
– Думаю, что вся эта писанина помогла тебе справиться с нервным срывом.
– Ты знаешь, я передала это Даккетту.
Джордж в изумлении уставился на нее.
– А почему бы тебе сразу не зарезать его кинжалом Малаля?
Этот кинжал девятнадцатого века, выкованный из золота и серебра, был подарком принца Малаля, министра сельского хозяйства Васабии, и всегда лежал на столе их босса. Возможно, это был самый дешевый подарок, когда-либо сделанный особой королевской крови из Васабии, но Даккетт тем не менее им гордился. Он открывал с его помощью письма, а иногда драматически взмахивал им над головой, когда хотел сказать что-нибудь особенно важное.
– Джордж, я спрашиваю тебя – что ты об этом думаешь?
– Даже не знаю, с чего начать. Это сильно отличается от наших обычных меморандумов… Слушай, ну ты ведь не передавала это ему? Ну, скажи честно.
Флоренс кивнула:
– Ему и ГС.
– Ты отправила это ГС?
Глаза Джорджа стали круглыми от удивления.
– Конечно. Чтобы Даккетт не положил это под сукно. Ты же сам всегда говоришь: легче потом извиниться, чем просить разрешения.
– Так, – сказал Джордж. – Так, так, так… Круто.
В этот момент зазвонил телефон Флоренс.
– Флоренс? Мистер Даккетт хочет вас видеть. Немедленно.
– Ты что предпочитаешь? – сказал Джордж. – Кремацию или традиционное погребение?
Флоренс вошла в кабинет Даккетта без стука и осторожно закрыла за собой дверь. Дверь зловеще щелкнула.
Чарльз Даккетт сидел, откинувшись на спинку своего кресла, будто стараясь отодвинуться как можно дальше от лежащего перед ним документа. Он смотрел на него, словно на полуразложившийся труп какого-то животного, которое кощунственно подбросили на древний алтарь, предназначенный совсем для других целей.
На титульном листе вызывающе чернело заглавие:
ЭМАНСИПАЦИЯ ЖЕНЩИН КАК СРЕДСТВО ДОСТИЖЕНИЯ ДОЛГОСРОЧНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТАБИЛЬНОСТИ НА БЛИЖНЕМ ВОСТОКЕ: ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА
Составлена: Флоренс Фарфалетти, ЗПЗГСБВВ
Предназначена для: Госсекретарь, ПЗГСБВВ
– Я знаю, что вам было тяжело, Флоренс, – наконец заговорил Даккетт. – И я понимаю, что…
– Чарльз, я отправила этот документ госсекретарю без вашего одобрения лишь потому, что хотела снять с вас всякую ответственность. И, если честно, я знала, что одобрения от вас не получу. Итак, что вы думаете?
– Что я думаю? – произнес Даккетт с отсутствующим видом. – Вы хотите узнать мое мнение о том факте, что один из моих заместителей, чьи действия напрямую отражаются на мне, распространил докладную записку, призывающую к созданию революционной ситуации в некой стране, которая обеспечивает треть энергетических потребностей США, в стране, являющейся нашим формальным союзником, в стране, с которой мы практически и стратегически связаны… И этот человек не просто распространил ее, а прямиком отправил… государственному секретарю. И вы хотите спросить, что я об этом думаю?
– Я искренне верю, что…
– Послушайте, вы видите этот телефон на моем столе?
– Да, Чарльз. Телефон я вижу.
– Так вот, в любой момент этот телефон может зазвонить, и звонок будет из офиса ГС. Госсекретарь хочет вас видеть, мистер Даккетт. Прямо сейчас. Вот что скажет голос по телефону.
– Чарльз…
– За все время, что я здесь работаю, я изо всех сил старался, чтобы мои нечастые визиты к ГС были для меня моментами счастья. По разным причинам политического характера это не всегда удавалось. Однако по крайней мере завидев меня входящим в его кабинет госсекретарь не говорит самому себе: А, вот и Чарли Даккетт! Не тот ли это из моих ребят, чьи сотрудники шлют мне всякую дрянь с предложениями подорвать социальную структуру важнейшего стратегического партнера Америки на Ближнем Востоке? Ну конечно, заходи, старина Чарли! Что на сей раз преподнесли эти твои задрипанные работнички? Хо-хо-хо! Надеюсь, газетчики из «Вашингтон пост» не пронюхают, что я читаю проекты, предлагающие переворот в Васабии. Ха-ха-ха! А то непросто мне будет разговаривать с принцем Бавадом за обедом в следующий четверг у меня дома. Да, и вот еще что, братишка Чарли! Говорят, твои люди соорудили подпольную железную дорогу для его беглых жен? Блин, как мне самому в голову не пришло. Это же лучший способ достижения взаимопонимания между нашими странами! Давай мы знаешь что – мы эту твою девчушку продвинем! – Даккетт наконец сделал паузу, а потом вдруг закричал: – Ты что, совсем охренела, Фарфалетти?!!
