К сожалению, из семерых, отобранных мной, четверо замужем, а двое уже давно и прочно помолвлены. Таким образом, остается одна Кэти, только что вдрызг разругавшаяся со своим парнем. Проблема в том, что до него она некоторое время встречалась с Шоном, что практически на сто процентов лишает ее всякой привлекательности. Ни за что и ни при каких обстоятельствах я не коснусь того, чего касались его грязные лапы.
Ну ладно, я уже чувствую зов плоти: среда, вечер, меня ждет «Сэйнсбери». Проведя целый день за изучением женского персонала и забраковав его большую часть, я ожидаю от вечерней прогулки в супермаркет положительного сдвига в статистике.
22.00. Дома
Вот мать твою, даже не верится! Проторчал в супермаркете два с половиной часа. В конце концов ушел оттуда только потому, что пицца «пепперони» у меня в тележке стала таять и у всех покупателей в радиусе пяти ярдов на глаза наворачивались слезы от перечного духа, который она распространяла. Я не знаю, что влечет туда людей: процесс совместного выбора продуктов, или сюрреалистический интерьер, нетрадиционный для романтического знакомства, или просто сознание анонимности, придающее больше уверенности. В любом случае по количеству бросаемых искоса взглядов, невинных улыбок и таинственных замечаний я понял, что многие из моих сотоварищей тоже явились сюда не просто с целью затариться на неделю вперед, а вышли поохотиться. Весь огромный супермаркет был пронизан вибрирующим ритмом азартного поиска. Это было похоже на ночной клуб, только без музыки.
Как обычно, отдел замороженных продуктов был тем самым местом, где мне удалось насчитать больше всего соблазнительных женских форм — что касается их верхней части. Ощущение было такое, будто холодильники «Сэйнсбери» прямо взбесились. Никогда в жизни не бывал в таком промерзшем супермаркете. Результат — налицо.
Боже, как же мне нравятся женские груди. Они просто восхитительны.
14.00. На работе
Эйфория вчерашнего вечера растаяла как дым. Явившись на работу, я рухнул с небес на землю, обнаружив на столе груду бумаг, требовавших немедленного рассмотрения. Еще вчера их не было, а значит, какая-то скотина, засидевшись допоздна, скинула их на меня, не посчитав нужным выполнить простое и старое как мир правило: взялся за сверхурочную работу — доделай ее сам.
По отделу прошел обеспокоивший меня слух о том, что Джулия вроде бы интересовалась ценами на недвижимость в Уотфорде. Этого еще не хватало. В моем доме как раз есть две свободные квартиры, и мне меньше всего улыбается перспектива оказаться соседом собственной начальницы. Она, глядишь, еще решит, что мы с ней должны подружиться. Этого я никак допустить не могу, потому что в таком случае ребята просто перестанут считать меня за человека. Впрочем, учитывая, что большую часть времени они измываются надо мной и доводят до белого каления, может, такой поворот дела и пошел бы мне на пользу.
Из хороших новостей следует упомянуть вот что: только что звонил Шон и сообщил, что мы все сегодня собираемся для выпивона под предводительством Кева. Учитывая мой только что заново сформированный интерес к женскому полу, надо задаться вопросом: могут ли женщины Уотфорда считать себя в безопасности? По-моему, с их стороны было бы опрометчиво так думать.
11.00. На работе
Странное дело — вчера вечером я явился домой не в стельку пьяным. Более того, когда я собирался ложиться спать, мне даже не было стыдно за самого себя. Я очень разволновался и стал думать, в чем же тут подвох.
Все началось, когда я нарисовался у О'Нила и застал Кева и Шона, уже пьющих вторую двойную водку. Как обычно, прием вовнутрь лучшего экспортного товара бывшего Советского Союза превратил эту парочку в полных мудаков: к моменту моего прихода они уже успели испортить настроение нескольким женщинам, не говоря об их спутниках. Конечно, стоило мне появиться на горизонте, как ребята разошлись еще больше: их залитые спиртом мозги следовали старому постулату — «чем нас больше, тем больше гадостей мы можем сделать безнаказанно». Это означает, что я провел весь вечер, сгорая от стыда, слушая их жлобские и похабные замечания по поводу каждого появляющегося в поле зрения существа с сиськами и соответствующими пропорциями фигуры. Само собой, мне приходилось то и дело либо удерживать этих двоих от мордобоя, либо урезонивать тех, кто собирался — не без причины — набить морды моим приятелям. Впрочем, к тому моменту, как мы собирались расходиться, я уже готов был присоединиться к любому, кто захотел бы настучать по башке этим двум уродам.
Самым важным событием вчерашнего вечера я считаю то, что, поскольку я был вынужден приглядывать за Кевом и Шоном и потому сам не имел возможности нажраться, мое сознание оказалось почти не затронуто алкоголем, и я смог сделать следующий вывод: какие же они, оказывается, козлы — мои так называемые приятели.
Больше всего меня достало, что вчера, как и во множестве других случаев, я стал для них каким-то безропотным вьючным мулом. Сначала они развлекались, цепляя своими идиотскими пьяными шутками и комментариями всех, кто мог их слышать, а в первую очередь меня, и при этом ожидали, что когда они дойдут до кондиции, я озабочусь доставкой их по домам в целости и сохранности. Что я, как полный дурак, конечно, и сделал. Мне даже пришлось заплатить за такси, и теперь для очистки совести я задаю себе вопрос: получу ли я назад свои деньги? Ответ: хрен тебе.
Неприятно признавать, что я всегда позволяю им так над собой издеваться. Но, по правде говоря, так оно и есть. Тогда чего, спрашивается, удивляться, что я до сих пор живу один? А вообще, учитывая такое их и мое собственное поведение, понятно, что я и все мои приятели до сих пор ходим холостыми.
21.15. Дома
Странное дело, я чувствую себя куда лучше, чем утром. Видно, это связано с четырьмя бутылками «Будвайзера», которые я выпил после работы, и с тем, что завтра наши играют домашний матч с «Ливерпулем». Эх, люблю я светлое пиво. Есть в нем что-то особенное, подкупающее.
Эти два придурка, конечно, не извинились за вчерашнее и даже не подумали отдать мне деньги за такси. Интересный факт: почему-то это меня совсем не удивляет.
23.30. Дома
Прошедший день можно назвать как минимум наполненным событиями. Во-первых, шикарный матч. Хоть наши и проиграли 2:3, но мы отлично провели время и немало посмеялись; разумеется, большая часть их вульгарных шуточек была в мой адрес. Видно, на это есть какие-то убедительные причины: например, может быть, я расплачиваюсь за что-то, что натворил в прошлой жизни. Но если говорить откровенно, все это уже начинает меня сильно доставать. Почему-то я все время даю ребятам повод позубоскалить над моей персоной. Вот, например: на каждом футбольном матче, где я побывал, кто-нибудь из них считает своим долгом крикнуть девчонкам из группы поддержки, марширующим и танцующим в перерыве между таймами, что-нибудь вроде «задерите юбки» или «покажите сиськи». И что, кому-то когда-то что-то за это было? Ни хрена, все им сходит с рук. Стоило же мне впервые в жизни крикнуть что-то в таком духе, как на меня набросился какой-то старый пердун, еще очень жилистый и, главное, крепкий, так что Шону стоило немалого труда оттащить его от меня. Откуда, блин, мне было знать, что две ближайшие к нам девчонки — его внучки?
Ну да ладно, переживем и это: несколько приколов на эту тему, а там, глядишь, ребятам надоест или у них появится другой повод поупражняться в остроумии, как это обычно бывает.
15.30. Дома
Просто для разнообразия я уделил больше времени размышлениям о поисках подружки. К сожалению, мысли эти привели меня к невеселым выводам.
Я как-то совершенно внезапно понял: пока я дремал, пассивно ожидая, что какая-нибудь восемнадцатилетняя куколка в духе Джери Холливелл рухнет к моим ногам, все реальные женщины моего возраста не теряли времени даром. К настоящему моменту большинство из них либо уже замужем, либо давно и серьезно с кем-то встречаются, что автоматически выводит их за пределы очерченного мной круга; многие уже остались разведенками с детьми, а значит, унылыми и разочарованными мужененавистницами. Вывод из этого вот какой: мой выбор ограничен тем, что осталось, а это или второй сорт, или секонд-хэнд. Ни то, ни другое не приводит меня в восторг. Это означает, что рано или поздно мне достанется какая-нибудь стервозная страхолюдина, которая до сих пор никому не понадобилась либо получила от ворот поворот при первой попытке. По всей видимости, мне предстоит состариться в обществе этой карги, и она каждый день будет напоминать мне о том, какой я урод и неудачник. Неудивительно, что при таком раскладе мне на самом деле суждено стать вредным и занудным старикашкой. Ну вот, классную перспективу я себе нарисовал. Остается выбор: застрелиться или повеситься.
