— Пойдём, Кейтлин, — быстро сказала Рина, крепко обхватив моё запястье.
Я ощутила, как во мне растет какое-то новое чувство, что-то вроде злости, смешанной со всеми воспоминаниями прошедших двух недель: мама, вытирающая слёзы, отец, почесывающий голову, имя Кэсс, написанное на обратной стороне конверта, её посвящение на страницах дневника для меня — «Увидимся».
Рина потянула меня за руку и потащила за собой.
— Удачи! — крикнула нам вслед Челси. Я хотела обернуться, но Рина буквально вцепилась в меня. Раздался свисток — вот-вот должен был начаться отбор.
— Кейтлин, — тихо сказала Рина, — я не имею ничего против ругани с такой, как она, но…
— Ты слышала, что она сказала?
— Она стерва, — спокойно отозвалась подруга, и села на скамью, вытянув ноги. Две полные девушки, сидевшие рядом, посмотрели на неё, оглядев с ног до головы. Она не обратила на них внимания. — Мы и так это знаем, правда? Но начинать ссору с ней прямо сейчас — не лучший вариант, это уменьшит наши шансы попасть к команду, а мы этого не хотим, так ведь?
— Так, — хмыкнула я. Она вздохнула, отбрасывая с лица кудряшки.
— Сделай это ради меня, хорошо? Обещаю, потом еще скажешь мне спасибо, уж поверь.
Я посмотрела на нее. Эти её слова создавали нам проблемы, сколько я себя помню.
— Ладно, ладно, — быстро сказала она. — Поступи так, как поступила бы Кэсс.
— И как же?
Рина покачала головой.
— Будто ты не знаешь.
Челси Роббинс вышла в центр зала и хлопнула в ладоши.
— Хорошо, девушки, пора начинать. Мы покажем вам несколько простых элементов для начала. Поехали!
Рина повернулась ко мне с улыбкой.
— Разбила бы их на их же поле, — сказала она, вставая. — Вот, что сделала бы Кэсс.
В зале, наверное, было сотни две девчонок, встающих со скамейки, выходящих в центр или разминающихся, и все они хотели этого больше, чем я. Но неважно.
— Разбить их на их же поле, — повторила я, как будто это было так легко — наблюдать за Челси Роббинс, ходящей колесом по залу и демонстрирующей свою красивую фигуру. — Ладно.
* * *
Когда, три дня спустя, я несла домой свою форму болельщицы, я увидела Боу, но не стала ускоряться. Она перехватила меня на крыльце, выходя от мамы.
— Приве-ет, — весело поздоровалась она. — Я обрабатывала твою маму целый час, уговаривая её присоединиться к гончарному классу. Ну, знаешь, чтобы вытащить её из дома. Но она такая упрямая.
Форма свисала с моей руки, и я попыталась спрятать её за спину.
— Это здорово.
— Пожалуй, она уже не так твердо на этом стоит, — произнесла Боу, вытягивая шею. — Что это?
— Не думаю, что… — начала я, но было уже поздно: Боу выхватила форму и теперь разглядывала её на расстоянии вытянутой руки.
— О.
Я чувствовала, как моё лицо горит от стыда, становясь таким же ярким, как красные буквы «JHS» на свитере. Судя по выражению лица Боу, я могла с таким же успехом присоединиться к Ку-Клукс-Клану.
— О боже.
— Я знаю, что ты сейчас скажешь, — начала я, — но…
— Нет-нет, — быстро ответила она, возвращая мне форму. — Всё нормально. Хорошая идея для тебя.
— Это была идея Рины, — призналась я, чувствуя себя очень и очень глупой. Боу, профессор по части исследований мира женщин, неодобрительно относилась к конкурсам красоты, моде и, конечно, чирлидингу., и я хорошо это знала.
— Всё хорошо, — повторила она с улыбкой. — Главное, чтобы это делало тебя счастливой.
— Это не делает меня счастливой, — поспешила объяснить я. — Это просто… произошло.
И это действительно было так. В одну минуту я ненавидела каждую секунда, а в следующую так зажгла, что никто бы не смог меня остановить, так что теперь мне было выдано все необходимое, и я официально стала болельщицей — делала кувырки и ходила колесом. Так, пытаясь поступать, как Кэсс, разбить всех на их же поле, я попала в команду. Рина тоже стала чирлидером, по большей части потому, что половина судей были футболистами.
— Я понимаю, — Боу обняла меня. — Иногда что-то действительно просто… — она снова посмотрела на свитер в моих руках, — случается.
Затем, не дав мне ничего сказать, она похлопала меня по руке и пошла к своему дому, шурша травой под ногами.
Оказавшись у себя, я снова посмотрела на костюм болельщицы, пытаясь представить, как кувыркаюсь в воздухе над футбольным полем. Это оказалось непросто. В дверь постучали.
— Кейтлин? — позвала мама. — Ты там?
— Да, заходи.
Она приоткрыла дверь и заглянула в комнату. На мамином лице была новая помада, и я почувствовала запах её духов, «Joy» — она всегда прихорашивалась перед возвращением отца с работы. Она выглядела хорошо, но всё же с её лица словно что-то пропало — так было с тех пор, как ушла Кэсс — и мама казалась тенью самой себя, ходящей и разговаривающей, но едва живой.
— Как школа?
— Хорошо, — я повернулась, всё еще держа свитер в руках. — Я попала в команду болельщиц.
— Правда? — её лицо просветлело, и она вошла в комнату, протянув ко мне руки. — Ох, Кейтлин, это замечательно! Почему ты не сказала, что собираешься туда попасть?
— Ну, это просто случилось, — отозвалась я.
Она подошла к стулу, куда я повесила юбку, затем взяла у меня свитер.
— Ты только посмотри на это! — восторженно произнесла она. — Это потрясающе. Но ты не можешь оставить это просто так. Юбку нужно погладить, а свитеру, кажется, не повредит химчистка.
— О. Ладно. — Я не видела её в таком хорошем настроении с тех пор, как ушла сестра.
— Странно, что тебе дали всего один комплект. Будет непросто стирать его каждый раз, ведь у тебя будет много игр.
Казалось, я могла видеть, как работает её мозг, пока она изучала этикетки на форме, наклонив голову.
— Завтра будет собрание, — говоря об этом, я все еще чувствовала себя как-то странно. — Думаю, там мне все и скажут. Сегодня нам выдали только расписание, — добавила я, доставая лист из сумки. Мама подошла, протянув руку к нему, затем быстро пробежала глазами по списку дат.
— Ого, ты теперь будешь сильно занята, — вынесла она свой вердикт. — Но это ничего, мы справимся, как и всегда, правда?
— Ммм… Да.
Это «мы» звучало непривычно для меня, ведь я никогда не состояла ни в одной из школьных команд. Мама, кажется, забыв, что я вообще находилась в комнате, направилась к двери.
— Я повешу это на холодильник, чтобы мы могли знать, когда ты должна быть готова. А завтра вечером, когда тебе всё расскажут, мы съездим в магазин, хорошо? Если, конечно, они не заказывают всё по каталогу, тогда я могу просто выписать тебе чек…
— Я не знаю, — тихо сказала я.
— Ладно, посмотрим. Если что, я напишу чек, и ты сможешь заказать всё, что тебе будет нужно.
— Я не знаю, — повторила я. Живот неприятно заныл.
— Ну хорошо, там увидим, — мама обернулась и помахала мне листком, затем исчезла в коридоре. Я знала, что сейчас она возьмет скотч и прикрепит расписание на холодильник, на то же самое место, где всегда висели расписания тренировок, даты встречи Дискуссионного клуба и расписание занятий в Йеле для Кэсс.
Единственной причиной, по которой я подписалась на всё это, была попытка сделать что-то, что отличило бы меня от сестры. Но в итоге я снова следовала по её пути.
Я посмотрела в окно. Боу и Стюарт готовили обед: он чистил морковь и что-то говорил, она перемешивала что-то в миске большой деревянной ложкой, держа в руке бокал вина. И мне снова, как в детстве, захотелось быть их дочерью, сидеть на их кухне, есть острые бобы, чистить морковь и… просто быть собой.
Однажды, когда мне было восемь, меня отвели к Боу, чтобы она присмотрела за мной. Я взяла куклу Барби и играла, переодевая её для Очень Важного Свидания с Кеном, который валялся рядом, полуобнаженный, ожидая своей очереди нарядиться в синие велюровые брюки.
— Как зовут твою куклу? — спросила тогда Боу.
— Барби, — ответила я. — Их всех зовут Барби.
— Я знаю, — сказала Боу. — Мне кажется, это скучно, когда у всех одинаковые имена.
Я подумала над этим.
— Тогда её будут звать Сабрина.
— Это очень хорошее имя, — одобрила Боу. Она пекла хлеб тогда, и её пальцы были измазаны в муке. — А чем она занимается?
— Занимается? — переспросила я.
— Да, — Боу на минуту оставила тесто и отряхнула руки. — Что она обычно делает?
— Ну, она гуляет с Кеном.
— А еще?
— Ходит на вечеринки. Занимается шопингом.
— Хм, — Боу кивнула. — А она не работает?
— Ей не нужно работать, — сказала я.
— Почему нет?
— Потому что она Барби.
— Мне неприятно говорить тебе это, Кейтлин, но кто-то ведь должен платить по её счетам, покупать бензин для машины, — весело откликнулась Боу. — Если, конечно, у нее нет большого состояния, доставшегося в наследство.
