После ужина бабушка вдруг попросила меня помочь ей убрать посуду. Немного удивленная, я согласилась. Войдя в кухню со стопкой грязных тарелок, я увидела, что она стоит там возле раковины и глядит на меня во все глаза. Чтобы поставить посуду, мне пришлось подойти к ней совсем близко, и она вдруг прошептала мне возле самого уха:
— Сколько тебе лет, детка?
— Тринадцать, — удивленно ответила я, не понимая, с чего она вдруг такая таинственная.
— Тогда как же так вышло, что ты до сих пор не обращена?
Я немедленно поняла, что она имеет в виду, и страшно удивилась, и испугалась, и обрадовалась одновременно. Выходит, все это и вправду существует, и я не увидела это во сне, и она ничего не выдумала. То есть я и раньше как-то не сомневалась, но теперь, услышав от постороннего человека…
— Ты же ведь наша, светлая, — продолжала бабушка тем же шепотом. — Такая хорошая девочка, как же так вышло, что ты до сих пор… что твоя мама…
Светлая! Значит, она тоже… А я… Вернее, а она!.. Как же я скажу, что она — другая? А вдруг тогда она отнимет у меня магию?
— Ну… — нерешительно промямлила я. — Дело в том, что она…
— Я поняла, — кивнула моя собеседница, не дожидаясь, пока я окончу фразу. — Так бывает, ничего страшного, и тебе совершенно нечего стесняться. В этом нет ничего стыдного. Это нормально. Вот и моя дочка такая — ни капли магии. Не дано, значит. Грустно, конечно, но ничего. А что же папа?
— Я его никогда не видела.
— Извини. Понятно. Значит, тебя просто некому было обратить?
Я молча кивнула.
— Понятно. Но ничего. Думаю, мы этому поможем. Я сама это сделаю.
— Правда?
— Ну конечно. Завтра же все и исполним. Я приду к тебе — ты ведь недалеко тут живешь?
— Совсем рядом, через квартал. Спасибо, спасибо вам большое.
— Ну что ты, совсем не за что. Более того, это должно было случиться, как я теперь понимаю. Ведь я не собиралась приезжать сюда сегодня, а потом вдруг как будто почувствовала что-то, и меня потянуло, и повлекло, и я послушалась — такого нельзя не слушаться. И вот, видишь, все так и оказалось. Это значит, ты меня и звала.
— Да? Но как же? Я же ведь не…
— Ну конечно, не ты сама, но твоя магия, которая спит там, пока не разбуженная… Завтра, завтра мы все сделаем, как надо. Расскажи мне, где ты живешь.
Я подробно рассказала, как найти наш дом, который никто никогда не видит, и мы договорились, что она придет на следующий же день, ровно в двенадцать, и я, счастливая, убежала домой.
На сей раз я действительно долго не могла заснуть. Все лежала и представляла, как именно это будет, и что я буду делать, и как это все получится. Мне было страшно и сладко, и даже болело от ожидания где-то внутри, как перед днем рождения, только гораздо сильнее.
А утром, когда я встала, оказалось, что у меня началось.
Сперва я испугалась и расстроилась, потому что вдруг теперь окажется, что в таком виде нельзя проводить обращение, а бабушка уедет, и я так и останусь необращенной, а потом вернется она, и тогда вообще… Но потом решила, что, наверное, это ничего, это все-таки же нормально, и в крайнем случае Линина бабушка сумеет что-нибудь с этим сделать…
А потом, когда время уже подошло к назначенному часу, я стала бояться, что она не найдет наш дом. В самом деле, его почти никто не мог отыскать, и мне, если я все-таки приглашала к себе друзей, всегда приходилось выходить встречать их на большую улицу, от которой к нашему дому вела незаметная тропинка среди кустов. Без пяти двенадцать я не выдержала и выскочила из дому. На всякий случай, чтобы не рисковать.
И точно. Линина бабушка как раз подходила к нашему повороту. Я выбежала на дорогу, маша ей рукой.
— Здравствуйте! Я решила выйти встретить вас на всякий случай.
Она приветливо улыбнулась мне.
— Ну, доброе утро! Пойдем. Где ты живешь?
Я показала ей поворот на тропинку и махнула рукой в сторону нашей старой развалины.
— Да вот. Тут совсем близко, но из-за этих кустов… Наш дом никто никогда не может найти. Он такой старый… Я думаю, эти кусты специально тут растут, чтобы не было видно.
Она слегка нахмурилась, шагая за мной по дорожке, но ничего не сказала.
Когда мы подошли к дому, она поставила уже было ногу на ступеньку крыльца, но вдруг быстро убрала ее.
— Деточка, — сказала она мне немного странным голосом. — Если ты хочешь, чтобы я вошла, тебе надо меня пригласить.
Я обернулась, не понимая.
— Как это? Конечно, я вас пригласила. Я даже вас встретила…
Она потрясла головой, словно отгоняя досадливую муху.
— Нет, не то. Ты должна сказать, что впускаешь и хочешь видеть меня в своем доме. Так прямо и сказать.
— Я впускаю вас и хочу видеть вас в своем доме, — послушно повторила я, продолжая не понимать, что происходит.
Как будто прислушавшись к чему-то, она кивнула и поднялась наконец на крыльцо.
Войдя в дом, она начала ходить по нему, задрав голову к потолку и осматриваясь по сторонам, словно дикое животное в лесу. Я замерла и смотрела на нее, не зная, что же мне делать.
— С вами тут живет кто-то еще? — подозрительно и строго спросила бабушка.
— Нет, никого. Только мы вдвоем.
— Но так не может быть. Ведь ты же сказала мне, что она, твоя мама… Что у нее нет магии, она простой человек… Тогда я не понимаю…
— А что такое? Я тоже ничего не понимаю, ведь я же… Что-нибудь не так?
Она заметно смягчилась.
— Ну да, конечно. Нет, ничего, детка, просто ваш дом находится под сильной магической охраной. Действительно сильной — я не смогла бы сама сюда войти, если бы ты меня не пригласила. Ее должен был поставить настоящий волшебник. Вот я и думаю, кто бы это мог быть, если вы живете тут вдвоем?
— A-а, так вот в чем дело! — обрадовалась я. — Вот почему наш дом никто никогда не мог найти! А я-то всегда думала…
— Ну да, — кивнула она. — Так ты знаешь, кто это сделал?
— Так она, конечно же, больше некому, — легко ответила я.
— Кто — она? — голубые глаза из-за очков уставились на меня, как два меча.
— Ну… мама. Она…
— Так что же ты мне голову морочишь? Если твоя мама такая волшебница, почему она сама тебя не обратила? Зачем все эти фокусы? Что вы задумали? Имей в виду, ничего у вас не выйдет! Я немедленно ухожу! То-то я чувствую, и магия тут какая-то… С душком…
— Подождите! — испугалась я. — Не уходите, не сердитесь. Вы мне действительно очень нужны! Она не могла меня обратить, потому что она… Ну, в общем, она не такая…
— Как это — не такая?
— Она… темная, вот.
Почему-то это слово далось мне с огромным трудом, я чуть им не подавилась. Гостья моя глядела на меня в изумлении.
— Но так не может быть! Это невозможно!
— Да, я знаю. Так и она говорила. Но вот — я же есть. И что мне теперь делать?
— Не знаю, не зна-аю, — бабушка склонила голову набок и глядела на меня так вот сбоку, как будто я была высокой башней. — Странно все это. Я никогда такого не встречала, а уж я повидала всякого на своем веку, можешь быть уверена. Очень стра-анно. Тут надо как следует подумать…
Она медленно обошла кругом, обводя руками по воздуху, но не дотрагиваясь до меня.
— Да… — приговаривала она себе под нос. — Чистая, светлая магия… Нерабочая… Все вроде так… И все же… Не понимаю.
Потом она отошла на несколько шагов, закрыла глаза и замерла, словно прислушиваясь. Я напряглась и замерла, ожидая, что же будет дальше. Что она решит? И если вдруг она захочет прямо сейчас отнять у меня магию, что мне тогда делать?
Немного погодя — я не знаю, сколько прошло времени, — бабушка открыла глаза и хлопнула в ладоши. Я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
— Хорошо! — громко сказала она. — Пусть будет так! Я тебя обращу.
— Правда? — обрадовалась я. — А то я…
— Мне был зов, — перебила она меня. — Меня звала твоя магия. Я услышала эту магию, и я пришла. Значит, так должно было случиться. Пусть все идет, как задумано. Случай у тебя, конечно, непростой, но ты тут не виновата. Просто тебе потом будет очень трудно. Ну ничего, деточка, ничего, мы тебе поможем, как-нибудь справишься. А теперь пойдем, время дорого.
Мы прошли в кухню, и бабушка развила там бурную деятельность. Она вскипятила воды, вынула из своей сумки и заварила в маленькой кастрюльке какие-то загадочные сухие травы с резким запахом и поставила посреди кухни здоровенный таз, который разыскала в кладовке. Потом развела травяной отвар в большой кастрюле до бледно-зеленоватого цвета, кинула туда большую горсть соли и сказала:
— Раздевайся.
Я было послушно потянула вниз молнию джинсов — и вдруг вспомнила. У меня же… Как неудобно… Надо ей сказать, только как?
Бабушка, увидев, что я замерла посреди кухни, деловито замахала мне рукой.
