С ней у меня тоже состоялся разговор — намеки, недомолвки. Она исподтишка давала мне понять, куда я попал, и что здесь любые усилия тщетны. И что хорошо бы было прилагать их где-нибудь в другом месте. «А я вообще не понимаю…» — начинала она каждую эскападу в отношении постановки учета, работы бухгалтерии, работы фирмы, будто задремала в Анталии, и внезапно проснулась в «УЛЬТРА-Плюс». Я знаю этот контингент: такие обращают в проблемы все, причем, в проблемы, либо неразрешимые вообще, либо трудноразрешимые в обозримом будущем. С украинским мальчиком Васей она собачилась по любому пустяку. «Я бы хотела получить обоснование вашего распоряжения, Василий Васильевич» — мягко говорила она, разглядывая Васю как пума. Мне она, видите ли, ничем помочь не могла — в данный момент, — потому что была занята сдачей квартального баланса. Баланс компании, продающей один-единственный продукт — если четыре продажи в месяц можно назвать продажами — делается минут за сорок. Но станете ли вы делать баланс минут за сорок, если вам надо показать и доказать окружающим, что ваша работа действительно стоит тысячу долларов США? Охая и стеная — сейчас надорвется и умрет — она твердила, что «ей предстоит считать НДС» так, словно ей предстояло взойти на гильотину. В банк она ездила только на машине — на машине Хоменко или Иришкиной, чтобы те осознали до конца значимость ее упражнений.
Словом, они неплохо устроились.
Поскольку Иришка боялась всех их до смерти и никаких полномочий мне так и не дала, пришлось действовать иначе.
Я строго предупредил ее, чтобы поддержала легенду, которую я сочинил. После чего собрал всю эту богадельню. Спокойно и доброжелательно я сообщил, что меня наняли обеспокоенные акционеры и спонсоры. Что рынок перспективный и — возможно — в компанию вложат дополнительные деньги, если в компании будет поставлена работа. Это значит, что всем придется быть солидарными и приступить к нормальной работе немедленно. Что все должны беспрекословно следовать моим распоряжениям. В противном случае, кое-кому придется иметь дело с большими и ужасными спонсорами, а не с доброжелательным маленьким менеджером. Каждому я дал задачу, не требующую особого ума. Так, вежливой и исполнительной Валентине Михайловне (Иришкина тетушка, забыл упомянуть) я поручил выписать из телефонного справочника по десять организаций: строительных, гостиничных комплексов, ресторанов и прочее — чтобы затем разослать им flyers или коммерческое предложение о покупке нашего несравненного фильтра. Коммерческому директору Славе я поручил немедленно систематизировать весьма разрозненные материалы рекламного и информационного характера, подготовленного для сети МЛМ — или двухсот мертвых душ, числящихся в нашем компьютере. Юре я посоветовал до времени забыть про зубы и оклады — и в течении десяти дней представить план рекламной компании по форме, которую дам. Васе я велел немедленно сотворить структуру организации — дав ему несколько учебников по менеджменту, нормальное штатное расписание и номенклатуру дел. Анисе Хайфутдиновне я дал необходимые формы планирования, перечень шестнадцати систем начисления заработных плат, структуру и функции бухгалтерии, кое-что еще — и велел приступить к надлежащему исполнению обязанностей, когда она закончит клоунаду со сдачей баланса. Все это не имело значения. Мне изначально было известно, что не будет сделано ничего — или почти ничего из того, чем можно будет воспользоваться впредь.
Скажу больше: я знал фамилию и имя человека, которому придется сделать все от начала до конца.
Кроме того, передо мной стояла почти неразрешимая задача: какой бы дурой я не считал Иришку, она была владельцем компании наравне с «Машец» и должна была пользоваться уважением — все начинается с того, что нанятые люди плюют на владельцев компании и ее руководство, а это, в свою очередь, порождает взаимное неуважение, то есть, отсутствие исполнительской дисциплины, когда может быть оспорено, не выполнено, не выслушано ничье распоряжение, — без каких бы то ни было последствий. В Содоме, который она почему-то называла фирмой и президентом которого норовила стать, ее видали в гробу. Кореша по мореходке рыдали от хохота над каждым ее словом, глядя ей в глаза и только не тыча пальцами. Что я не делал бы, было бессмысленным, пока в компании авторитет и полномочия подменялись анархией. Я определил эту задачу как почти неразрешимую. Не потому, что был не в силах своими мерами урезонить парней, нет. Суть в том, что человек, нанявший вас, должен быть подготовлен, чтобы начать управлять, когда вы предоставите ему эту возможность. Он должен начать с чистого листа. Нужно уметь показать силу — когда вас попросят или провоцируют.
Чего-то я не знал в этой истории, — или меня не хотели посвящать, я это чувствовал нутром. Такое неуважение надо заслужить; было же время, когда они обращались к ней на вы и жались к стенке. За десять дней, на которые «Машец» прикатила из Канады, чтобы заняться делами фирмы, мне уделили десять минут, что поразило меня несказанно! Раз я застал их сидящими на полу в зале обучения — так, верно, они играли в детстве — и лица у них были такие, как если б обеих пора было соборовать.
Там же у нас состоялся небольшой управленческий диспут.
Обе хотели знать твердо и окончательно, сумею ли один сделать деньги — за счет оптовых продаж, залогов, чего угодно!
Что я мог им сказать?
К своим недостаткам — а может быть, достоинствам — я отношу один: когда просят, я говорю прямо. Бестактность — признак мужества. Это придумано не мной. И я сказал. Если они потеряли двести тысяч на старте неизвестно почему, они также потеряют следующие. Что разовые сделки в плане бизнеса ровно ничего не решат. Что нужен механизм — и организованная в себе организация. Все остальное — метания, и мне заказывали не это. Наконец, что сейчас не время задыхаться от жалости к себе. Денег в бизнесе нет. Их можно сделать — нормально развивая компанию. Нужно нанять специалистов, сократить издержки, прекратить бросаться деньгами. Все остальное moncey bussines, мартышкин труд! И им надо определиться в том, что они хотят от меня. Просто получить деньги — и дальше? Если сеть МЛМ не даст компании денег, как не дала до сих пор, а я сделаю деньги, им придется отказаться от сети, а это означает — другой бизнес, другой ассортимент, другая компания. С чем я и отбыл. Не будучи убежденным, что меня поняли правильно, и поняли вообще. На прощанье я забрал все документы, касающиеся сети МЛМ — прекрасно отдавая себе отчет, что мне предстоит нечто большее, чем аудит или служебное расследование.
В последующие несколько дней я познакомился с некоторыми людьми — из внешнего окружения «УЛЬТРА Плюс» — если в молодой и перспективной компании «УЛЬТРА Плюс» формировали внешнее окружение и имели представление о том, для чего оно вообще.
Сообщаю доверительно: внешнеторговая компания — как впрочем, и компании другого профиля — во многом, очень во многом зависит от внешнего окружения, от экспортеров до банков, от инвесторов до правительств, в противном случае, это ваш и только ваш бизнес и вам неоткуда ждать помощи и содействия. Скверная ситуация в бывшей коммунистической стране, в эпоху нарождающегося капитализма. Женщине — привлекательной женщине — у которой на месте готова, подвешен язык, и есть что-то между каблуками и шиньоном — сформировать внешнее окружение в тысячу раз проще, чем менеджеру-мужчине. Там, где она вильнет задницей, вам нужны тонны обоснований и месяцы переговоров. С недавних пор все находят, что женщины в бизнесе — это красиво (я говорю о женщинах и бизнесе). Как это бывает в конце века, мир сходит с ума, ценности пересматриваются, представления меняются, и мы движемся от эмансипации к матриархату. Мне это не по душе, но я следую за процессами. Я зарабатываю деньги. Господи, сколько пользы могла бы принести своей компании Иришка, будь у нее мозги!
И все же есть на свете люди, которые ее любят и ценят. Прежде всего, это госпожа Шлитман, Софья Исааковна, доктор наук, член-корреспондент Российской Академии медицинских наук, светило и непререкаемый авторитет в своей области. Софью Исааковну знают все в ученом и околонаучном мире, где ее слово — закон, ее знают и в Администрации Президента и в Совете национальной безопасности. В данный момент она работает над новым «САНПИНОМ», сводным документом, призванным привести в соответствие наши санитарные и гигиенические нормы и требования с предельными или предельно допустимыми нормам бытовых и промышленных загрязнений воды, к требованиям цивилизованного мира, частью которого наша многострадальная отчизна станет когда-нибудь, если нам очень повезет. Она — еврейка, что в ее случае безразлично, она — человек убеждений, любит Ельцина, Чубайса и Гайдара, ходила защищать Белый дом и запросто может примкнуть к демонстрации — если посчитает нужным. Маленькая, как воробышек, седая, как лунь, стриженная ежом, она трогательно любит Иришку и — время от времени — ведет занятия с нашими кретинами из МЛМ за шестьсот долларов в месяц. Мне она объясняет, что Ирочка — актриса и очаровательная женщина, что ей надо делать скидки и сноски, что она немножко легкомысленна — так, самую малость. Она готова помогать мне — поскольку помогаю Ирочке, я только должен объяснить, что мне требуется. Я обещаю объяснить — если Ирочке вообще можно помочь без педагогов и психиатров. Откуда, собственно говоря, Софья Исааковна могла знать всю глубину Иришкиного помешательства?
