Давайте вернемся теперь с середину девяностых только что ушедшего столетия. Помните, что убеждала в необходимости принять цыганку только меня? Ответ прост: хотя я и перенес инфаркт, одна из московских газет уговорила меня работать у них на договоре.
Мой кардиолог знала об этом, и на всякий случай решила «убедить» журналиста, что в принципе — невозможно: любой, даже средней квалификации профессиональный журналист, обязательно постарается докопаться до корней проблемы. Но там был не тот случай, ради которого нужно было выхватывать саблю из ножен и бросаться в бой: все равно ничего не докажешь и правды тебе никто не скажет. Вот проучили же меня в Ростовском обществе по беженцам. Случилось так, что семья частями уезжала из Душанбе. С меня потребовали все паспорта взрослых, которые оказались прописанными от сельской местности в области, на Украине и даже в общежитии ДАСа в Москве. Но заверили: как только у меня будут готовы все документы, я тут же буду поставлен на учет. И вот пока я собирал документы, мне в этом обществе популярно объяснили, что мой поезд ушел и никаких льгот мне и моей семье не положено. Плюнул я на все это дело и уехал в Костромскую область к старому другу, который еще в начале шестидесятых уговаривал меня уехать с ним, доказывая мне, что рано или поздно из Азии придется уезжать. Высококлассный строитель, он вскоре после переезда получил отличную квартиру, на селе, в пяти километрах от города, построил настоящий дом, что не разрешалось по законам того времени, но он оформил на какое — то время жену в местную школу преподавать английский, она получила права колхозницы и на этом основании они построили дом. На самом деле это была настоящая зимняя дача. Потом, когда законы еще раз изменили и дачникам разрешили строить дома на селе, он перестал каждый день ездить за женой в колхоз, что зимой было очень не просто. Теперь появилась новая проблема: бомжи и просто воры зимой по нескольку раз потрошили дом. Он знал о моих злоключениях в Ростове и предложил переехать к нему в сельский дом, объясняя мне, что они и летом с женой не каждую неделю приезжают туда, а лет двадцать кряду, как выросли замуж и разъехались далеко от дома две дочери красавицы, они сдают на лето дом дачникам. Он шутил, что будет мне в зимние месяцы еще и деньги платить, как сторожу, ну а за летние — я ему, как дачник. Но все равно мы с женой будем в выигрыше, так как зима в этих краях — девять месяцев, а лето — только три.
Но, конечно, нас привлекло не дармовое жилье. Мой друг был начальником (или владельцем?) какого — то строительного ООО, и убедил меня, что совсем рядом с городом, не дальше трех километров, поможет построить дом.
Только мы переехали в Костромскую область, как международная организация по беженцам выдала моему другу приличную сумму для помощи в строительстве жилья беженцам. Мы уже заканчивали строительство дома, как вдруг телевидение сообщило, что то самое руководство Ростовской конторы по беженцам, что отказало мне в помощи, во всю занималась денежными махинациями, выделенными для обустройства беженцев. Я позвонил в Ростов папу родственникам и они сообщили, что даже на четыре года приехавшие после меня семьи получили приличные суммы, что давало возможность купить хороший дом с огородом где — нибудь на селе и не обязательно в глухомани. За деньги, что выделяло государство, можно было бы купить даже двухкомнатную малосемейку в самом городе. Ну и что мне прикажете делать? — с больным сердцем ехать в Ростов и ходить по инстанциям, доказывая, что я — не верблюд? У меня резонно попросят удостоверение беженца, которое мне не выдали господа — взяточники, и что я скажу им в ответ? Что я жил у родственников? Прошибу ли я самое мощное изобретение человечества бюрократическую машину? И не получу ли там второй инфаркт и не повезут ли меня на Север родственники в наглухо заколоченном гробу? Плюнул я на всю эту сомнительную затею, тем более, что в доме для нас уже установили котел, пробурили скважину и устанавливали батареи отопления. Через месяц мы переехали с дачи в свой дом о трех комнатах со всеми городскими удобствами. Даже с телефоном.
И вот тут судьба снова столкнула меня с цыганами.
Несколько раз в местной прессе публиковались материалы о том, что цыгане монополизировали торговлю наркотиками в северных городах России, что на окраинах бедных русских деревень они понастроили себе особняки, что разъезжают на иномарках, а цыганская молодежь нагло ведет себя на дискотеках, из — за чего уже несколько раз вспыхивали драки между русскими ребятами и цыганами, и последние в одной из драк применили оружие и что один русский парнишка погиб. В районе чуть ли не вспыхнули антицыганские погромы, но местные власти сумели окоротить своих, русских.
Было это в каких — нибудь ста километрах от нашего городка, что по масштабам Севера — почти что рядом.
…Мы уже около года жили на новом месте, я продолжал помогать своему другу присматривать за его дачей, тем более, они в это лето уехали отдыхать куда — то на остров в Индийском океане. Наш дом находился прямо на противоположном конце района, прямой дороги к нам не было, и вместо примерно пятнадцати километров по прямой, приходилось делать крюк через соседний район километрах в сорок. Это напомнило нам наши годы в Ростовской области, когда из села Чалтырь, с верхней площадки которого был виден Азов, нам приходилось ехать через Ростов, делая крюк в шестьдесят пять километров. Ну что ж: далеко еще не все у нас удобно для людей — еще с десяток перестроек и революций — и мы заживем по — человечески.
Но меня не пугали эти наши бессмысленные русские «крюки»: мало ли каких нелепиц нагородили мы в нашей стране! Просто у меня в этот день, в аккурат когда я закрывал дачу, боль в левом колене давнишнего артроза стала нестерпимой. Если кто не верит, что после шестидесяти наваливаются разные болячки, я дам простой совет: дожить до шестидесяти и чуть больше, тогда узнают, что вдруг появятся болячки, о которых еще в пятьдесят пять никто о них и подумать не мог. Впрочем, не обязательно следовать моему совету, а можно просто обратиться к опыту мудрых греков их золотого времени, они ведь уже к пятому веку до нашей эры доперли, что человек вполне дееспособен только до шестидесяти лет, а потому гражданам, достигшим такого возраста, давали пенсию.
Вот и я, памятуя достижения и наблюдения древних, почувствовав с утра легкую боль в коленном суставе, выпил таблетку деклофинака и взял на всякий случай свою трость, которую привез опять же мой друг в одну из поездок то ли в Испанию, то ли в Италию.
Я вышел на межпоселковую дорогу, по которой ровно три раза в день ходил автобус: рано утром, в обед и вечером. Утренним автобусом я приехал сюда и обеденным рейсом намеревался добраться до района, а там мог попасть и на автобус (бесплатный)., но ввиду боли в ноге, готов был заплатить и двенадцать рублей за маршрутное такси.
И хотя нога сильно болела, я все — таки пришел минут за пятнадцать до того времени, как должен был появиться автобус. Но прошло пятнадцать минут, потом еще два раза по пятнадцать, я выглядывал на дорогу, не появится ли автобус или какой — нибудь грузовик (на легковой заломят такую цену, что мне придется оставить в залог свои командирские часы, подаренный мне к пятидесятилетию коллегами). Но никаких машин не было. Я простоял примерно час, размышляя, что мне делать: вернуться на дачу и там заночевать? Ведь никакой гарантии не было, что автобус придет хотя бы вечером. Но на даче не было никакой еды, ту, что я брал с собой, я съел то ли за завтраком, то ли за обедом: утром я очень рано вышел из дому и не успел позавтракать. Можно, конечно, позвонить жене по телефону и остаться здесь, переночевав натощак. Все сердечные препараты всегда были у меня в кармане. И от гипертонии тоже. Но жена все равно не будет спать ночь, ожидая моего звонка утром. Да, признаться, мне, в чужих домах, на чужих постелях удается заснуть только к утру, Я даже в молодости во все командировки брал снотворное. Хорошо, если вы лишены этого недостатка, а также артроза, не перенесли инфаркт с осложнениями, если у вас!.. — Да что там перечислять! — не на приеме же у незнакомого врача первый раз!
В общем, стою, размышляю. Вдруг вижу вдали — целый кортеж: две легковых и одна — типа маршрутного такси. Думаю: хоронить что ли, кого везут? Но для похоронного кортежа — слишком высокая скорость и не дудят. И не свадьба: мало машин и не видно цветов.
Пока я размышлял, машины поравнялись с остановкой. Из первой высунулась рука, как бы командуя другим остановиться. Я не успел сообразить, что к чему, как из первой человек, что сидел рядом с водителем, высунулся из окна и приветливо улыбаясь, спросил: «Куда едем, отец»? Его красивую улыбку не портил даже золотой зуб в углу рта. Да и что могло испортить такого красавца? На него хоть арестантскую робу одень — и она его не испортит. Кстати, говоривший не был как — то изысканно одет: куртка из тонкого вельвета, а когда он вышел из машины — оказалось, что на нем — брюки из мягкого материала, не требующие глажки или еженедельной стирки. Красивый цыган примерно сорока лет. И тут я рассмотрел, что и в других машинах сидели цыгане. Посчитать, с учетом японского микроавтобуса, их было не меньше двадцати человек. Ну, поскольку пункт моего назначения не был секретным, я назвал им райцентр. Цыган улыбнулся: так вашего автобуса сегодня не будет. Он стоит в Сосновке — у него полетел распредвал. Мы хотели ему помочь, но для «пазика» у нас запчастей нет. Так что садитесь, подбросим. Мы как раз через этот райцентр едем во Владимир. Заметив мое легкое замешательство, цыган сказал: «Да не бойтесь! Мы с вас ничего не возьмем. Видим же, что вы пенсионер, а для пенсионеров — проезд бесплатный». Тут и я решил вступить в разговор: «И не только пенсионер, а еще и инвалид». — «Нога, что ли»? — он кивнул на мою трость… «Если бы только это… Все гораздо хуже… Да и нога — не в лучшей форме»…. - попытался пошутить я. Мой неожиданный знакомый вдруг по — цыгански что — то крикнул в машину, на которой он ехал. Оттуда сразу же вылез молодой человек и пересел в микроавтобус.
