— Ясно.
— В этом случае мы задержим Верхотурцева и займемся им капитально.
Подполковник записал данные Верхотурцева и Обухова. Возвращая бумаги, заверил:
— Свердловские коллеги помогут вам. Я позвоню.
— Хорошо.
— Через час получите командировочное.
— Ясно.
— Вопросы есть?
— Об Обухове Молдавию запрашивать?
— Мы организуем. Все?
— Да.
— Желаю успеха! — и подполковник встал, протянул руку.
Утро в большом городе было суетливым и тревожным. С перрона на привокзальную площадь Александра Самсоновича вынесла людская волна. В глаза хлынуло множество огней: белых, желтых, зеленых, красных, голубых. Ветра нет. Воздух мягкий. Снежные мотыльки, сверкая, кружатся под уличными фонарями. По улицам громыхают трамваи, фыркают тяжелые автобусы, тарахтят грузовики, плавно покачиваются троллейбусы, снуют неугомонные «Волги». У пожилой женщины Горбунов спросил, как доехать до городского управления милиции. Получив ответ, втиснулся в переполненный трамвай…
В управлении Александр Самсонович появился в девять часов. Начальник уголовного розыска был занят: проводил планерку. Горбунов нетерпеливо ходил по коридору, дымя папиросой. Ему казалось, что часы сбавили ход, и время тянется непростительно медленно. Наконец дверь распахнулась. Оперативники с шумом вывалились из кабинета, разошлись в разные стороны. Докурив папиросу, Александр Самсонович зашел к начальнику угрозыска. В кабинете были двое. Один, круглолицый и плотный, одетый в черный костюм и черную рубашку, сидел за столом, читал какую-то бумагу. Второй, постарше, стоял, заложив руки за спину.
— Капитан Горбунов из Кургана, — обратился оперативник к круглолицему, догадавшись, что он и есть начальник.
Скользнув быстрым взглядом по удостоверению личности Горбунова, круглолицый встал, протянул руку.
— Жданов.
— Майор Удачин, — отозвался второй, пожимая узкую ладонь курганца.
— Мне звонил ваш начальник, — сообщил Жданов, разглядывая продолговатое, слегка тронутое оспой лицо Горбунова. — Много выкрали?
— На три тысячи.
— Так. Кто вас интересует в нашем городе?
— Связи Верхотурцева… Он жил здесь.
— Где?
Александр Самсонович назвал адрес.
— По нашим данным, Верхотурцев увез вещи сюда.
— Что ж, поможем, — пообещал Жданов, хлопнув вытянутыми пальцами по кромке полированного стола. — Адрес, названный вами, находится на территории, которую обслуживает майор Удачин. Ему и карты в руки. Так, что ли? — Жданов повернулся к Удачину.
— Да, — майор кивнул головой.
— Машина нужна? — бойкие глаза начальника угрозыска задержались на серьезном лице майора.
— Потребуется.
— Одну можете брать. К вечеру о Верхотурцеве надо узнать все.
— Будет сделано, — заверил Удачин.
Александру Самсоновичу понравились энергия и деловитость Жданова, немногословность старшего оперуполномоченного Удачина. Чувствовалось, что этот, уже седеющий майор, не приучен бесцельно тратить рабочее время.
Майор и капитан вместе покинули кабинет начальника уголовного розыска, который просил заходить к нему в любое время.
Удачин решил сам выявить связи Верхотурцева, рассчитывая на помощь многих знакомых. Горбунов возражать не стал. Так же поступил бы и он, если бы свердловчане приехали в Курган и попросили помощи.
Удачин вышел из управления в тот момент, когда у подъезда, качнувшись, остановилась серая «Волга», и водитель предусмотрительно распахнул дверцу. Тут же машина рванулась с места.
Возвратился в шестнадцать часов. Горбунов уже дожидался его в кабинете. По веселым глазам Александр Самсонович определил: майор не зря потратил время, содержание анонимного письма, по всему видно, подтверждается, преступление годичной давности будет раскрыто.
— Садитесь ближе к столу, — предложил Удачин, раздеваясь. — Подумаем, как завтра организовать рабочий день.
— Значит, вести есть хорошие? — спросил Горбунов, переставляя стул.
— Кажется, кое-то наклевывается, — ответил Удачин, листая блокнот. — В Свердловске живут родители Верхотурцева, брат и жена.
Майор зачитал данные родственников, адреса.
— У них Верхотурцев появлялся, — продолжал Удачин, — с чемоданами и набитыми чем-то мешками.
— Как же так? — перебил Горбунов. — Сам живет в Кургане, а жена здесь.
— Не удивляйтесь. Он бросил ее и временами наведывается, как к сожительнице. Запуганная, она смирилась с такой жизнью.
— Как характеризуют его?
— Приезжая сюда, пьет безбожно. Раньше сидел за кражу из магазина.
— Каким путем проник в магазин?
— С чердака.
— У нас также совершена кража…
— Почерк его, — заключил Удачин, выслушав рассказ Горбунова.
— В Свердловске друзей имеет?
— Сейчас нет. Те, что были, осуждены.
— Давно?
— Один два года сидит, другой — полтора.
— Значит, наш магазин они не могли обокрасть вместе с Верхотурцевым.
— Нет.
— Та-ак, — выдохнул Александр Самсонович. — Лучше бы, конечно, обыск сделать у всех родственников.
— Бесспорно.
— Может, все-таки, сперва поговорить с женой Верхотурцева?
— Зачем?
— А вдруг…
— Сомневаетесь?
— Да. Ведь прокуроры бывают разные.
— Согласен. Но речь идет не о курице, а о краже государственных ценностей! И на порядочную сумму!
— Я понимаю.
— Прокурор нам верит. Не без оснований, конечно.
— Это хорошо.
Долго еще разговаривали оперативники, обсуждая план работы на следующий день. Решили обыск проводить одновременно в трех квартирах. В этом важном мероприятии Удачину обещали помочь начальники районных отделов. Довольный, Александр Самсонович заготовил для свердловских коллег списки выкраденных товаров, потому что каждый должен знать, что и где искать.
Утром Удачин провел короткое совещание. Он сообщил, кто и у кого будет производить обыск. Горбунов проинформировал о похищенном и раздал списки, в которых подробно обрисовывалась каждая вещь. Спустя несколько минут три машины увезли оперативников от управления милиции в разные стороны.
Александр Самсонович сидел рядом с шофером и задумчиво глядел вперед. Сзади покачивался молодой лейтенант, назначенный в помощники.
Машина остановилась у двухэтажного каменного дома. Горбунов без труда отыскал нужный номер квартиры, постучал в дверь.
— Сильней стучите, товарищ капитан, — подсказал лейтенант, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. — Сапоги малы, холодно, пальцы щиплет.
Александр Самсонович постучал настойчивее. Дверь бесшумно приоткрылась.
— Вам кого? — охрипшим голосом спросила еще не старая женщина с темными глазами.
— Хотя бы и вас, — как можно спокойнее отозвался капитан, рассматривая худое женское лицо.
Несколько минут женщина растерянно стояла, не отрывая глаз от милицейской формы. Затем упавшим до шепота голосом устало выдохнула:
— Заходите.
Работники милиции вошли в квадратную комнату. Кутаясь в старый пуховый платок, хозяйка отошла к койке, продолжая испуганно глядеть на вошедших.
— Кто здесь живет? — мягко спросил Горбунов.
— Верхотурцева.
— Ольга Игнатьевна?
— Да, — еле слышно выдавила женщина.
— Разрешите паспорт.
Хозяйка задумчиво прошла к тумбочке, порылась в бумагах и подала капитану паспорт. Убедившись, что перед ним Верхотурцева, Александр Самсонович возвратил документ, повернулся к лейтенанту:
— Понятых.
Ольга Игнатьевна дрожащими пальцами теребила конец пухового платка и измученным взглядом смотрела на сапоги Александра Самсоновича, молча стоявшего у порога.
Вслед за лейтенантом в комнату вошли две смущенные девушки. Им Горбунов разъяснил права и обязанности понятых, предъявил Верхотурцевой постановление на обыск.
— Прошу добровольно выдать все, что привозил Семен Верхотурцев, — предложил Александр Самсонович, когда Ольга Игнатьевна ознакомилась с постановлением. С минуту она стояла в нерешительности, потом, шаркая подошвами комнатных тапочек, подошла к шифоньеру, выложила из него на койку дамское пальто, голубой гарнитур, мужской костюм. С руки сняла часы «Заря», положила на стол.
— Все, — тихо выдохнула она, устало опускаясь на старый диван. — Больше ничего нет. Я не виновата… Я не носила его подарки. Они мне не нужны…
Верхотурцева заплакала. Молодой лейтенант, ощущая неловкость, вопросительно поглядывал на капитана, не зная, что предпринять. Александр Самсонович по опыту знал, что в подобных случаях женщины вскоре успокаиваются. Только становятся более замкнутыми и грустными. Горбунов не стал ожидать, когда Верхотурцева проплачется. Остановившись против нее, он заговорил тихо, спокойно:
