— Не бойтесь, они не тронут, пока я им знак не подам. Присаживайтесь, где вам удобно.
Павел опустился в кресло напротив и сразу же спросил:
— Почему мне не разрешают позвонить в областное управление внутренних дел?
— Я так приказала и уже говорила почему. Мне бы хотелось, чтоб вы сообщили не предвзятое мнение капитана Коломенцева, а свое собственное. Но если вы беспокоитесь о жене или родителях, я не возражаю. Лишь одно условие, ни слова о происходящем в районе.
— Ну, об этом можно не беспокоиться. Я разведен, а родителям перед командировкой отправил письмо.
— Чтобы вы хотели узнать?
Павел хмыкнул:
— Для начала, где меня поселят? Опять в камере? Скажу честно — ночью холодно.
Анна слабо улыбнулась и он подумал: «А ведь ей, наверняка, нет сорока. Улыбка печальная и вид усталый». Женщина прервала его мысли:
— Поселитесь у меня, если не возражаете.
— Ваш муж не будет возражать?
Она встала, подошла к окну и не поворачиваясь, тихо сказала:
— У меня остались только сестры и родители, но они живут не здесь. Здесь, рядом со мной, им находиться опасно.
Павлу почему–то стало не по себе от этих слов и он пробормотал:
— Я бы не хотел вас стеснять.
Анна повернулась:
— Вы и не стесните. Дом большой, к тому же там всегда находится двое охранников и мои собачки.
Она взглянула на часы:
— Не хотите со мной съездить в Демидовку? Там сегодня ожидается заварушка, Мансуров решил визит нанести. Или хотите отдохнуть?
— Наотдыхался уже в камере. Я еду с вами!
— У вас есть во что переодеться? Этот наряд вы очень быстро уляпаете.
Павел задумался, потом честно ответил:
— Джинсовый, но он грязный.
— Ладно. Сейчас найдем во что переодеть. Едем.
Они вместе вышли из кабинета. Собаки шли следом, беззвучно показывая клыки. Иноземцева это заметила и тут же сказала:
— Граф, Барри — это свои.
Псы мгновенно перестали обращать на Павла внимание:
— Где вы взяли этих зверюг?
— В Москве. В питомнике. Их натренировали и они прекрасные охранники. Не бойтесь, теперь они станут относиться к вам спокойнее. Но гладить не советую, это позволено лишь мне.
Они спустились вниз. Возле дежурного Анна остановилась:
— Павел Юрьевич, едем на моей машине. Вашу останавливать будут слишком часто. Отдайте ключ дежурному, он загонит ее в гараж. Не волнуйтесь, с ней ничего не случится.
Светлов бросил ключи дежурному на стол. Вышли на крыльцо. Иноземцева подошла к стоявшему под липой «джипу», отключила охранное устройство и распахнула заднюю дверцу:
— Граф, Барри — вперед!
Псы спокойно запрыгнули на заднее сидение и сели там. Анна приглашающе махнула рукой:
— Садитесь!
Андрей явился домой далеко за полночь. Он долго бродил по проселочной дороге, потом сидел на жердях возле дома и думал: «Хороша девка! Хозяйка! Лучше и не надо». Вспоминал губы Анны, ее загорелую шею, жаром обдавало от этих воспоминаний. Наконец он зашел в дом и разбудил родителей. Отец выматерился, но все же встал. Андрей взглянул на них и объявил:
— Ну вот что… Завтра Анну Тихонову сватать пойдете!
Он не успел договорить, как «взвился» отец:
— Напаскудил уже, стервец, что ли!?!
Андрей положил ему руку на плечо и заставил сесть на стул:
— Успокойся, батя! Ничего между нами не было, не такой я… Боюсь уведут, а она мне одна по сердцу.
Иван Андреевич внимательно взглянул на сына:
— Это когда же ты ее успел разглядеть–то? Ведь ты никуда не ходишь, да и она, как я слышал, домоседка.
Андрей сел на стул:
— Сегодня на работе и разглядел. Лучше ее нет! Ну, пойдете сватать или нет?
Отец повернулся к матери. Та задумчиво покачала головой:
— А не откажет? Ведь на всю деревню позор выйдет. Бабы–то все языки сотрут, обсуждаючи.
Ответил Андрей:
— А пусть чешут! Язык без костей. А я и во второй раз посватаюсь — Сам! — если вы не пойдете.
Отец почесал за ухом:
— Так значит? Ну что ж, сходим завтра. Анна девка хорошая, да и ты у нас не плох уродился вроде. Она–то тебе хоть что сказала? Или ты и не спрашивал?
Андрей опустил голову:
— Спрашивал, да она убежала…
Отец подытожил:
— Значит ничего не сказала. Ладно! Мать, завтра собираемся к Тихоновым! Будь что будет!
И все трое отправились спать.
Утром Анна рассказала все бабушке. Старушка заохала:
— Да где это видано, чтоб так торопиться? Ну кто уведет–то? Путевых ребят в деревне один он. Вон мать–то его, Игнатьевна, хвалит сына — и хозяйственный, и не пьет. Не лодырь какой–нибудь. А может и вправду, Анютк, пойдешь за него?
— Ой, баб, не знаю! Не люблю я его!
— Так в старину–то совсем девок не спрашивали ни о какой любви, а ведь жили. И меня безо всякой любви отдали за Степана, потом ни разу не пожалела. Добрый он был, Степа–то мой. Если б не война, так бы и жили.
— Сейчас другое время, бабуль!
— А чем другое–то? Бабы что ли не такие или мужики? Все тоже самое! И хорошего мужика так же трудно найти. А я вчера вот посмотрела на Андрюху–то — он сам за дела будет браться, без понуканий. А это ой как хорошо для путевой бабы!
Анна молчала и старушка продолжала:
— Будь моя воля, я бы пошла за такого. Ну чем он плох? И лицом пригож и сам видный. Ну всем парень взял! Так что делать–то? Пироги печь, да в магазин идти или не колготиться? Если что, то родителям звонить надо.
А Анна думала: «Юсуф не вернется больше. Может и действительно слюбится?» Вслух сказала:
— Собирай стол. Я пойду за Андрея. И маме с папой позвони сегодня. Ну я побежала.
Иноземцева вела машину уверенно, чувствовался большой опыт. Светлов смотрел в окно и молчал. Анна остановилась возле двухэтажного особняка с садом и металлическими «кружевными» воротами. Из калитки сразу же показался охранник:
— Здравствуйте, Анна Николаевна! С кем это вы?
Иноземцева улыбнулась:
— Здравствуй, Саша! Это старший лейтенант милиции из области Павел Юрьевич Светлов…
— …ну а это мой домашний охранник Саша Кошкин. Нина Васильевна была? Ты поел?
— Была. Сготовила, убралась, меня накормила.
Анна снова улыбнулась:
— Что это ты такой недовольный?
Кошкин обиженно проворчал:
— Она меня опять лук заставила чистить.
Светлов рассмеялся, протягивая ему руку:
— Павел. А ты лук не любишь, да?
Молоденький охранник улыбнулся:
— Я от него, как девчонка, реву.
Иноземцева тихонько рассмеялась:
— Луковая напасть! Саша, Павел Юрьевич поживет здесь немного, так что смело пропускай его в дом и Нину Васильевну предупреди.
— Хорошо, Анна Николаевна.
— Идемте, Павел Юрьевич.
Крикнула псам:
— Граф, Барри! Гулять!
Собаки сразу же скрылись между деревьями в саду. Павел и Анна вошли в дом. Иноземцева с явным удовольствием скинула туфли и босиком прошлась по паркету до двери под лестницей:
— Располагайтесь здесь.
И сразу же ушла. Павел вошел в комнату и огляделся. На стене висел большой портрет мальчика в джинсовке и сомбреро на голове. Он был похож на Иноземцеву и Светлов понял, что это ее сын. У окна стоял компьютер. В шкафу у стены из–за стекла выглядывали корешки книг, а наверху стояла большая модель парусника. На многочисленных полочках были разложены разные камни и минералы. На столе находился аудиоцентр «Панасоник» и несколько кассет и дисков. В дверь постучали:
— Разрешите?
— Да.
Вошла Иноземцева с джинсами, клетчатой рубашкой и кожаной курткой в руках:
— Это вам. Переоденетесь и приходите на кухню.
Аккуратно сложила вещи не кровать и снова ушла. Павел начал раздеваться. Натягивая джинсы почувствовал легкий запах лаванды, лавандой пахла рубашка и даже куртка. Павел догадался, что их давно не одевали. Переодевшись он вышел в гостиную и по запаху жареного мяса нашел кухню. Иноземцева что–то вытаскивала из микроволновки. Она обернулась на шаги, побледнела, но быстро справилась с собой.
— Мойте руки и садитесь к столу.
Светлов только тут почувствовал, что голоден и не заставил себя упрашивать, отдав должное и борщу, и картошке с мясом, и салату. Иноземцева с удовольствием наблюдала, как он ест, потом спросила:
— Наелись?
— Да. Спасибо.
— Сок или квас?
— От холодненького кваску не отказался бы.
Анна встала и Павел только тут заметил, что она в джинсах и тенниске. Отметил про себя: «Фигурка, как у двадцатилетней, только лицо да глаза возраст выдают.» Спросил:
— Простите, а как мне вас называть? Хозяйка района — слишком необычно. Товарищ Иноземцева — отошло.
— Анна Николаевна. Вне рабочей обстановки можно Анной.
— А меня зовите просто Павел. Идет?
Она усмехнулась:
— Идет. Допивайте квас. Захватите куртку, сейчас едем в Демидовку. Захватите что–нибудь из холодильника в карман. Не стесняйтесь, кто знает, когда еще поесть придется. Я вам в коридоре кроссовки приготовила, а то ваши туфли слишком сильно «топают». Размер должен подойти. Ну а уж если не подойдут, тогда езжайте в своих. Я сейчас…
