Ознакомительная версия.
И вот здесь директор совершил вторую ошибку: предоставил вести все дела в суде заводским юристам. И – проиграл. Тяжба перешла во вторую инстанцию, и сообщение о вторично проигранном процессе застало Батракова в Москве.
Александру Ивановичу как раз предстояло вести переговоры по заказам для крупного немецкого концерна электробытовых приборов, и он оформлял первый свой заграничный паспорт для первой поездки за рубеж. Понятно, что известие о проигранном процессе заставило его нервничать, нужные бумаги все время терялись, и, если бы не помощь Андрея Андреевича Павлова, неизвестно, сумел бы Батраков увидеть заветную «краснокожую паспортину».
Выручивший его Павлов, давний знакомый Батракова, работал начальником одного из управлений МИДа. Увидев расстроенного директора НИИ, Андрей Андреевич не только помог ему с документами, но и, дипломат по службе и в жизни, пригласил Батракова в открывшийся в Подмосковье ресторан «Царская охота», где как раз недавно отобедали Ельцин и Жак Ширак. Там, за бутылочкой фирменной клюквенной настойки, давно уже не говоривший ни с кем по душам Батраков растаял, рассказал все как есть и увидел, на удивление, конструктивную и даже оптимистичную реакцию.
– У вас нет повода для расстройства, – сдержанно улыбнулся Андрей Андреевич, – у вас есть повод предпринять шаги по защите.
Батраков оторопел, а Павлов уверенно порекомендовал заключить договор на защиту со своим сыном, к тому времени уже известным благодаря выигранным громким делам и регулярным выступлениям на телевидении адвокатом.
Батраков еще долго недоуменно хмыкал, вспоминая этот разговор. Павлов-старший так и сказал: «Рекомендую», словно речь шла не о родном сыне, а каком-то рядовом сотруднике. Однако рекомендация себя оправдала, и теперь Батраков просто не видел, к кому еще, кроме Павлова-младшего, можно обратиться.
Александр Иванович вздохнул. Положа руку на сердце, этот не по возрасту самоуверенный адвокат изрядно его раздражал – и скоротечностью консультаций, и нежеланием подробно объяснять, что и зачем делается, а главное, незаслуженно легким успехом. Проблему, с которой заводские юристы не могли справиться многие недели – сколько бы их Батраков ни дрючил, – Павлов решил за часы. Но когда Александр Иванович – кстати, очень тактично – потребовал отчета, адвокат лишь усмехнулся:
– Вам, Александр Иванович, няня Арина Родионовна нужна, чтобы сказки о проделанной работе рассказывать, или результат?
Эта ироничная фраза обидела Батракова даже больше, чем подозрительно быстрый выигрыш Павлова-младшего в суде. Но ему нужен был результат, теперь даже больше, чем тогда. И значит, следовало наступить своей гордыне на горло и звонить – прямо сейчас.
Александр Иванович с тоскою глянул в сторону НИИ, где так и лежала его визитница, и с трудом, по памяти дозвонился до Павлова-старшего, уже много лет разводящего пчел в далеком Подмосковье.
– Да, – подтвердил Андрей Андреевич, – Артем по-прежнему практикует.
– И где он сейчас?
– Ой, ну я не знаю, где-то в отъезде, – хмыкнул отец адвоката, – то ли в Лондоне, то ли в Париже… вы лучше сами ему позвоните, телефон я дам.
Батраков старательно записал номер мобильного телефона адвоката, который, как оказалось, не менялся уже более десяти лет, и, собравшись с духом, набрал цифру за цифрой.
Приятной мелодией зазвенел мобильный телефон, и Павлов, извинившись перед Вольдемаром, ответил:
– Да… Александр Иванович? Конечно, узнал. А по порядку можно?
Вольдемар тактично отвел глаза и некоторое время рассматривал виды на Тюильри, а когда разговор закончился, увидел перед собой совсем другого Артема – собранного и деловитого.
– Вы спрашивали, когда я собираюсь в Россию, – напомнил Павлов, – теперь я это знаю совершенно точно: сегодня.
– А как же Барбизон и Фонтенбло? – опешил Вольдемар. – У вас же впереди два выходных, насколько я помню. Почему не провести их в Париже?
По лицу Артема пробежала тень.
– Мой клиент стал жертвой рейдеров, – сосредоточенно произнес он, – так что эти два дня могут оказаться решающими.
– Рейдеры? – удивленно вскинул брови Вольдемар. – Это ведь что-то из военно-морского дела?
Павлов кивнул:
– Так называли мобильный военный корабль в английском флоте, в одиночку нападавший на суда испанцев.
– А при чем здесь ваши бизнесмены? – удивленно спросил его собеседник.
– Так они себя называют, – развел руками Павлов. – Хотя на самом деле они скорее пираты. Их профессия – захват чужой собственности. Естественно, путем обмана. И таких рейдеров у нас, увы, становится все больше.
– Как такое возможно? – опешил парижанин.
– Несовершенство законов и коррумпированность правоохранительных органов – вот причина всего… – нехотя пояснил Павлов, – и, уверяю вас, этого вполне достаточно.
– А я собирался прикупить в Москве кое-какую недвижимость, – растерянно сказал француз. – Неужели все так серьезно?
– Почти каждый день что-нибудь захватывают, – подтвердил опасения собеседника Артем, – так что это уже явление. И оно принимает массовый характер.
Вольдемар потрясенно замер, а Павлов стремительно перебрал в памяти все, что знал о Тригорском НИИ. Захват такого крупного предприятия наверняка потребовал немалых усилий.
«И кто мог на это решиться?»
Пока ответа не было, но, кто бы ни провел этот рейд, он подготовился основательно и наверняка был не последней картой в пухлой рейдерской колоде.
* * *
Спирский улыбался. Там, за окном, наконец-то стало ясно, кто есть кто. Прямо в центр шумной компании пернатых ворвался крупный самец. Грозно заверещал, раз-два клюнул в головы самых дерзких, и перепуганные сородичи разлетелись в стороны. Нечто подобное происходило и при переделах собственности, – Петр Петрович видел это многократно, хотя сам предпочитал побеждать не массой, а умом.
Именно потому, что был он достаточно умен, Спирский принципиально не работал в Москве, где все, по его сведениям, было поделено между «Мосбилдингом» и «Вольтой».
Вольтовцы славились нахрапистым стилем и поразительной всеядностью, а их босс, Марк Фрид, «Рейдер № 1» в негласном табеле рейтингов коллег, действовал без устали и без разбору. Вольтовцы давно уже вели масштабную войну как в Москве, так и в регионах: отбирали аптеки и рестораны, винные заводы и торговые марки, конструкторские бюро и шоколадные фабрики. Это было несложно, поскольку Фрид опирался на своих друзей и сокурсников, занимавших кресла в Правительстве, высших судебных инстанциях и даже в Управлении делами Президента.
Дружеская поддержка была настолько мощной, что даже обеспечила Фриду присутствие Главного Босса на подписании контракта между «Вольтой» и концерном «Шелл»! Ясно, что Фрид ради гарантии высшего лица без колебаний раскошелился на лишний миллиард в пользу государства. Последние два года вольтовцы вели жесткую затяжную борьбу с министром коммуникаций Рейнгольдом за компанию «Мультифон».
«Мосбилдинг» же, построивший свой бизнес на захватах трамвайных депо, таксомоторных парков и детских садиков, опирался на московских «мэрцев», отладивших бесперебойную систему поглощения городских объектов «своим» рейдером. Именно «мэрцы» регулярно давали «билдам», как звали «Мосбилдинг» партнеры и конкуренты, наводки на тот или иной хозяйственный комплекс, остающийся без надлежащего присмотра. Наводки, а особенно результаты конкурсов, аукционов и проведенных сделок, щедро вознаграждались через сложную систему фирм-однодневок, созданных исключительно для того, чтобы отмыть для очередного столичного управленца приличную сумму денег. И, само собой, ведущие идеологи и руководители «билдов» предусмотрительно обзавелись иммунитетом, купив себе кресла депутатов и сенаторов.
Спирский, прекрасно понимая, что в столице неизбежно придется столкнуться с этими двумя мощными силами (остальные в расчет не принимались), всю свою деятельность сосредоточил на регионах, где все еще активно стреляли, а вот умело «поглощать» так и не научились.
Петр Петрович улыбнулся и глянул на стену: там в изящной рамке красовалась бумага, подтверждающая его права на магазин «Ромашка». Это был его первый рейд и единственный захват, произведенный в Москве. Но главное – Спирский был в этом совершенно уверен и очень этим гордился, – захват «Ромашки» стал самым первым, официально оформленным и зафиксированным в России рейдом.
Прозвенел телефон, и Петр Петрович поднял трубку:
– Да.
Это снова был Колесов:
– НИИ – наш. Менты уехали, Батраков – на улице.
– В цехах кто-то остался?
– Да. В ремонтно-механическом одна бригада в ночь. Говорят, срочный заказ. Я приказал их не трогать.
Ознакомительная версия.
