– Очень интересно, – проговорила бывшая жена, когда красочный монолог писателя все‑таки подошел к завершению. – Я бы даже сказала, чертовски интересно…
– Ты думаешь? – просиял Алексей.
– Уверена, – кивнула Рита.
Алеша воспрял духом. Значит, все пережитое было не зря! Он правильно понял – его допустили на Небо именно для того, чтобы он открыл людям Истину. И люди, пусть не все, пусть только избранные, такие, как Рита, способны эту истину воспринять.
А бывшая жена тем временем продолжала:
– Особенно интересно то, что в этом твоем бреде четко прослеживается борьба мотивов в подсознании. В глубине души ты никогда не чувствовал призвания к литературе. Но везло, получалось – ты и двигался по этому пути, как по пути наименьшего сопротивления. Твоя натура протестовала, но разум загонял этот бунт глубоко в подсознание. И только в экстремальной ситуации, возможно, вызванной не только соматическими, но и психологическими причинами, в частности фрустрацией, наружу выплыла истинная мотивация…
Запутавшись в специальных терминах, он не сразу понял смысл ее слов. А осознав, возмутился:
– Ты что же, считаешь мои слова бредом?
Рита пожала одним плечом – это был новый для нее жест, раньше Алексей такого за ней не замечал:
– Можно сказать,галлюцинация, если тебе не нравится слово «бред». Суть‑то от этого не меняется. Расторможенное подсознание показало тебе именно то, что ты хотел увидеть, и объяснило именно так, как тебе этого хотелось.
Случись такая ситуация месяц назад – да что там месяц, еще вчера! – Алексей был бы выведен из себя. Скорее всего, даже накричал бы на Риту, поссорился бы с ней, возможно, всерьез и надолго. Но из своего путешествия Наверх он явно вернулся другим человеком и в тот момент получил еще одно подтверждение этому. И потому сделал невозможное для себя прежнего, а именно – промолчал. Сдержался и после паузы перевел разговор на другую тему.
После разговора с Ритой Алексей еще долго не расставался со своим намерением открыть людям глаза на то, как же все происходит на самом деле. Он снова рассказал о пережитом своему врачу на другой день; пытался говорить об этом с медсестрой Ниной, которая каждое утро меняла цветы в том углу коридора, где висели иконы; с неожиданно приехавшим в первый же выходной старым другом Борисом (бывшим и нынешним мужем Риты – так уж вышло, что Маргарита сначала ушла от него к Алексею, а потом снова вернулась к первому супругу); с другими больными. Но ничего из этой затеи не вышло. Медсестра Нина даже слушать его не стала, сославшись на дела, лишь посоветовала поговорить с местным батюшкой, который иногда заглядывал в больницу. Бориса заинтересовала только та часть истории, которая касалась их случайного «обмена судьбами», – ведь именно ему, а не Алексею, было написано на роду сделаться литератором. Решив, судя по всему, что друг в такой форме извиняется перед ним за все, что было, и хочет поддержать его в творческих начинаниях, Боря с упоением стал рассказывать сюжет фантастического романа, над которым, оказывается, работал уже давно. Алеша вынужден был признать, что задумка друга очень и очень интересна. Не обошлось без укола профессиональной зависти, но он быстро справился с неподобающим чувством и дал Боре пару действительно дельных советов. Что же касается лечащего врача, то Олег Ефимович сначала пробовал отклониться от темы, но, когда Алексей не дал ему этого сделать, заговорил, сыпля профессиональными терминами, про генетическую память и активацию в состоянии отключения сознания каких‑то центров головного мозга. Не лучше была и реакция больных – товарищей по несчастью, волею случая тоже попавших вместе с ним на лечение в зареченскую клинику. Одна дама, заведующая местной аптекой, оказалась буддисткой и увлеченно стала доказывать Алексею, что он видел не что иное, как свои прошлые перерождения, а молодой парень, лечившийся от травм, полученных в драке, случайно подслушал их разговор с дамой, просто покрутил пальцем у виска и прямо спросил Алешу: «Ты чо, псих, что ли?»
После этого Алексей испугался. А вдруг его действительно примут за сумасшедшего, станут таскать к психиатрам или, еще того хуже, упекут в психиатрическую клинику? Такого развития событий ему совсем не хотелось. Он замолчал. Несколько дней хандрил, вызывая тревогу Олега Ефимовича и медсестры Машеньки, даже перестал есть… А потом его вдруг осенило. Пришло решение – такое простое и изящное, что просто уму непостижимо, как он не додумался до этого раньше. Всего‑то и надо что написать книгу! Он сделает это в виде художественного произведения, его издадут – и тысячи, а то и миллионы людей прочтут новый роман популярного писателя и все узнают. Идея буквально окрылила Алексея. Он попросил Риту привезти ему ноутбук и, едва получив желаемое, сразу же сел за работу.
Еще никогда в жизни ему не писалось так легко. В больнице, как известно, делать особенно нечего, кроме медицинских процедур, время ничем не занято – и потому Алексей мог чуть ли не целые дни посвящать творчеству, отрываясь только на сон, еду да посещения (минимум два раза в неделю к нему приезжали Рита и Борис, иногда по одному, иногда вместе и даже с детьми). Роман буквально летел, точно сам собой появляясь на экране. Оказалось, что не только сюжет, но и текст уже практически полностью сложились в сознании, Леше оставалось только сесть за компьютер и вводить в его память нужные фразы. Бывший писатель выдавал по двадцать, двадцать пять и даже тридцать страниц в день – норма хорошей машинистки, а перечитывая, не уставал радоваться и удивляться – полностью готовый текст, почти ничего не надо переделывать и редактировать!
Когда наконец наступило долгожданное время выписки (Алексей провел в больнице чуть больше пяти недель), роман оказался уже практически готов. В нем была описана вся нелегкая судьба сбившегося с пути ангела-хранителя и заодно – почти вся история жизни самого автора, за исключением разве что одного-единственного эпизода. В далекой юности Леша стал невольным свидетелем ужасной трагедии – на его глазах утонула в проруби девочка по имени Женя. Юноша не спас ее, да, наверное, и не сумел бы этого сделать – но образ несчастного ребенка, тянущего к нему в отчаянной мольбе руку в мокрой розовой варежке, до сих пор стоял перед глазами. И это воспоминание было слишком мучительным, чтобы говорить о нем хоть с кем‑нибудь или даже описывать его в книге.
Наконец срок пребывания в зареченской больнице подошел к концу. И Рита, и Борис предлагали встретить Алексея, но, так как выписка пришлась на середину буднего дня, когда оба они должны были быть на работе, он вежливо отказался от их помощи. Вызвал такси, собрал вещи, щедро поблагодарил всех, кто ухаживал за ним, от главврача до нянечки Раисы Егоровны, и с легким сердцем отправился домой, в Акулово. Впереди было только хорошее. Борис обещал, как только Алексей немного окрепнет, взять его к себе на работу – возможно, это произойдет после Нового года или даже раньше. А пока он, Алеша, отдохнет и приведет в порядок свои дела. Не только работу над романом. Его ожидало еще одно, очень и очень важное дело. Лежа в больнице, Алексей много думал о нем и пришел к твердому и, как он понял, единственно правильному решению.
Удивительно, но собственный дом не показался ему удручающе пустым и неуютным, хотя и основательно выстудился за время отсутствия хозяина – как‑никак, «октябрь уж наступил». Но Алексея это не смутило. Напевая что‑то себе под нос (давненько он не делал такого, года два уже, наверное), громко хлопая дверями, он включил отопление и, поразмыслив, еще и принес из сарая дров. Паук в камине долго присматривался к суете, поднятой вокруг него, и никак не мог понять, что тут происходит. Даже когда поленья заняли свое место и большая каминная спичка разорвала треском вырывающегося пламени всю торжественность этого момента, – даже тогда он, должно быть, все еще считал, что этот человек вернулся только для того, чтобы полюбоваться его необыкновенной паутиной. Но тут запахло дымом… Это пауку очень не понравилось, и он решил посмотреть на все происходящее с какой‑нибудь другой точки. На всякий случай. И только он взобрался на каминную полку, как в чернеющей пасти очага вспыхнуло жаркое пламя. А Алексей потихоньку принялся за домашние дела. Выбросил из холодильника испорченные продукты, с аппетитом пообедал макаронами с тушенкой (вкус детства! Сколько раз мама кормила его так на даче… И как давно он не ел этого замечательного блюда, в наше время готовить его мало кому приходит в голову) и занялся уборкой. В тот вечер он лег спать очень усталым, совершенно вымотавшимся, но абсолютно счастливым. И, только засыпая, вспомнил, что Олег Ефимович строго-настрого наказал ему избегать физических нагрузок. Но Алексей знал наверняка – от работы в любимом доме хуже ему точно не станет.
