– Слушай, я не хочу выслушивать оскорбления, – нажала на «стоп» Тамара.
– Да брось ты, – нажал запуск Цыган. – Все равно же мы это прослушаем. Так уж лучше одним махом, как касторку.
«Это твой выбор. Не выключай, досмотри до конца – там будет самое главное. Вот ты можешь посмотреть, как гнусно вы выглядите со стороны», – предложил Козырев, и на пленке возникла постельная сцена среди свечей.
– А по-моему, это просто прекрасно! – засмеялся Саша. – Ты прекрасна! Я даже готов тебя затащить в туалет, – развеселился он и сразу помрачнел, вспомнив, как связано это местечко с содержимым его кишечника.
«Но ты не думай, что ты первая мне изменила, – злорадно покачал головой миниатюрный Козырев на экране. – Вот как любят меня женщины и как я их буду любить!»
Тут же возникла порнографическая сцена с Серафимовой.
– Фу, какой… козел! Так у вас сейчас принято говорить? – уточнил Саша, отставший в российской лексике лет на пятнадцать.
– А что это за прогнозы? – удивилась вдруг Тамара. – Он, похоже, не прощается с жизнью.
«А вот так ты будешь гореть в аду! – выкрикнул Петр Ильич, и на экране замелькала Тамара, сбивающая с себя язычки пламени. – Гори, гори, сука проклятая!!!»
– Ничего себе! Да он просто Спилберг какой-то! – заметил Саша. – Если он продолжит ругаться, я разверну самолет и вернусь набить ему харю…
«А ты, клоун индийский, глотатель дерьма, послушай, кому ты обязан своими бедами. Да-да, Тамара, рядом с тобой сидит глотатель дерьма, способный за деньги провезти в себе героин! Так вот слушай! Это я споил тогда Ваську и вошел в ваш номер. Но я знал, что, победи вы, я бы никогда не попал в Париж – ведь Ваську вернули бы. Поэтому я убил сразу двух зайцев: провалил полеты, подсыпав крахмал со стеклом, и поехал на конкурс с Тамарой. Я не убил третьего тогда – тебя, так уж карта легла, но это никогда не поздно. А сейчас представь, как я хорошо жил с твоей девушкой, пока ты маялся в вонючей Индии. Все было бы нормально, не пожелай этот мудак Машков затащить тебя зачем-то в Москву – век ему не прощу, гори он тоже в огне».
– Что-то он резко про Павла. Ведь узнай тот…
– А теперь насчет нашего сына, Тома. Моего сына, – сделал он драматическую паузу.
– Знал бы этот гад, что это твой сын, – негромко сказала во время нее Тамара, отчего Саша задохнулся, не веря, но тут же продолжил свою речь Козырев:
«Ты его никогда не увидишь, поняла? Я выращу его так, чтоб он и не вспоминал тебя, уж я сумею найти ему новую мать. А ты оставайся с Цыганом. Обнимитесь покрепче, посмотрите друг на друга, пусть это будет лучшим мгновением в вашей жизни, потому что будущего у вас нет! – сатанински рассмеялся Козырев, совсем как когда-то на занятиях по актерскому мастерству в ГУЦЭИ. – Бум!» – крикнул он и после недолгой паузы спокойно откинулся в кресле и вдруг начал неторопливо ковырять в носу, потом встал, приблизился к камере, и экран погас…
– Ну Клоун! – рассмеялся Цыган. – Слушай, а что это там хлопнуло сзади, когда он «бум» сказал? – спросил он.
– Я не слыхала… Ой, что это?
Оба вдруг услыхали за спиной громкий треск, и тут же по салону потянуло сильным сквозняком, который перерос просто в свистящий ветер, несущий салфетки, бумаги и прочую легкую ерунду куда-то в хвост самолета.
Через мгновение по проходу пробежал крайне взволнованный бортинженер.
– Пассажиры, наденьте кислородные маски – они в люках за щитками, – крикнул он. – У нас разгерметизация корпуса.
Из переднего салона выскочила полуодетая Зинка-Резинка и громко заверещала:
– Мы па-адаем!
– Сядь, дура, – прикрикнул на нее Машков и силой усадил ее в кресло, нацепив на ее разинутый рот маску со шлангом, а сам рванулся в хвост.
Следом за ним побежал и Саша. Он увидел, как в туалете бортинженер пытается остатками пластмассовой крышки накрыть унитаз, в который со свистом врывался воздух, увлекающий за собой всяческий мусор. От неловкого движения летчика на его руке лопнул ремешок часов, и они канули в той же дыре.
– Вот черт! – выругался он. – Какой-нибудь лумумба подберет – они же противоударные.
– Шутишь, командир? – спросил Машков. – Значит, все не так серьезно?
– Черт его знает. Могут трещины пойти по корпусу – тогда крышка. Садиться придется в Кампале, однозначно, как Вольфыч говорит. Одного не пойму: почему, если горловину наружу вырвало, весь дезраствор по стенкам разбрызгало… Ну чем же заткнуть эту дыру?!
Саша рванул в салон и принес свой рюкзак, сунул его в нержавеющее нутро унитаза словно кляп, и тут же вой вырывающегося наружу воздуха перешел в тонкий свист.
– Ну теперь дотянем, – отер пот со лба бортинженер. – Пойду доложу командиру… А ты молодец, Матросов, – похвалил он Сашу, – не растерялся.
– Вот именно, Матросов, – почему-то повторил Машков. – Ладно, пойдем к командиру – я же отвечаю за безопасность нашей группы…
Через полчаса самолет приземлился в аэропорту Кампалы, столицы Уганды, прославившейся своим людоедом Амином. Пилоты пошли к начальству договариваться о помощи в ремонте, а пассажиры остались на территории суверенной России, то есть в самолете, на всякий случай окруженном местной полицией в шортах и теннисках.
Цыган почувствовал, что, несмотря на все его усилия, сохранять в себе опасный груз он больше не может, – видимо, сказалось волнение и получасовое разряжение воздуха в салоне самолета. Но что делать? Вдруг в самолет поднимутся местные полицейские и обнаружат криминальную контрабанду? Не заглатывать же эту гадость по новой. После мучительных раздумий он решил посоветоваться отнюдь не с самым близким человеком, Тамарой, а со вторым вызывающим его доверие человеком – Машковым. Тем более что тот, по слухам, был близким другом братьев, наверняка знающим нюансы их взаимоотношений.
Машков, когда услышал о миссии, возложенной на Сашу Козыревым, выпучил свои маленькие глазки с оттянутыми шрамами веками так, что полностью изменился в лице и стал при этом напоминать кого-то другого, забытого Цыганом.
– Да, брат, попал ты в переплет, – оценил он положение Саши. – Пойдем по-тихому в целый туалет, решим там твою проблему. Или спрячем все это за обшивкой, или тебе придется снова все заглатывать, когда местные менты нагрянут…
– Ну, готово? – тихо спросил он через дверь отстрадавшего Сашу.
– Да, – приоткрыл тот ее, чтоб впустить Машкова. – Вот, все отмыл…
– Неслабо тебя затарили… Ну-ка, что это за гадость? – взял один из пакетиков Павел, чуть надорвал его и понюхал содержимое, потом его брови изумленно поднялись, а сам он даже попробовал беловатую замазку на вкус. – Героин, говоришь? Ай да Клоун! И зачем Зауру пластит понадобился – в ЮАР этого добра навалом на шахтах.
– Какой пластит? – удивился Саша.
– Да взрывчатку ты в себе перевозил, вот какой!
Настал черед Цыгана изумляться и… догадываться.
– Слушай, он не может взорваться от контакта с этой вот гадостью, – показал он на зеленый раствор.
– Нет. Нужен детонатор. А почему ты спросил?
Саша, руководимый точными вопросами опытного дознавателя, рассказал все, кроме содержания кассеты, но включая «бум» в конце записи…
– Так, я побуду здесь, – сказал Машков, – а ты тащи сюда камеру – нужно разобраться в этом деле до конца, а Тамара может не отдать мне кассету – я уже догадываюсь, что на ней…
Через несколько минут, покопавшись в камере и внимательно прослушав запись на максимальной громкости, он сказал:
– Так вот, Саша, мы чудом избежали смерти. Вот этот лишний блочок в камере – передатчик. А писк сразу следом за «бумом» – сигнал на срабатывание радиовзрывателя в пластите, которым напоследок «накормил» тебя Клоун. И только две случайности спасли всех нас от гибели – каприз Рифата, и непонятная задержка Козырева с тем пакетиком. Да, неплохо он все задумал. Ведь все яйца лежат в одной корзине: и Рифат, и ты, и Тамара-изменщица и совладелица, и я, – и «Золотое яйцо» – только его! А меня-то за что? – снова удивился Машков. – Ладно, за что бы ни было, а нужно нам возвращаться в Москву.
– Это еще зачем? – спросил Саша, который уже чувствовал себя свободным от кабалы бывшей родины.
– Во-первых, мне одному будет не справиться с Козырем и его новыми друзьями, а во-вторых… – Машков о чем то ненадолго задумался и продолжил: – Ты что, не мужик, Саша? Твою любимую и тебя хотели распылить над Африкой, а ты хочешь это простить?
– Согласен. Но Тамара полетит в Лондон.
– Ну почему? Она тоже может нам пригодиться в Москве при разборке.
– Нет, – жестко отрезал Саша. – Она полетит в Лондон к сыну, чтоб спрятаться с ним… где-то. Если Чаек задумал такое, то следующим его шагом в случае нашей… неудачи будет ее убийство и похищение сына.
– Пожалуй, ты прав. Пусть летит. Но вот что. Улететь нам нужно по-тихому, чтоб нас нигде не зафиксировали.
