Он ледяной. Такой же лоб был и у мамы. Меня трясет.
Марианне стоит рядом и наблюдает за мной.
— Я тебя люблю, — говорю я Ане.
Наконец-то она позволяет мне это сказать.
Я покидаю ольшаник
Я прощаюсь с Марианне.
Молча. Мы оба устали больше, чем можем это выразить.
— Мы созвонимся, — говорит она.
Я киваю.
Я иду на Соргенфригата, к Сюннестведту.
Но там, у него, в сумерках я вижу только призраков.
Я не могу спать. Чувствую, что над крышей где-то высоко в небе парит ястреб.
Теперь? — думаю я. После всего, что случилось? Почему теперь?
Однако, когда я выхожу на улицу, ястреба в небе нет. Всходит солнце. Заливает город. Новый день.
Я не могу оставаться в квартире Сюннестведта.
Иду на трамвайную остановку.
И жду первого трамвая, идущего домой, в Рёа.
Утро уже наступило, когда я по Мелумвейен направляюсь к ольшанику. Новые владельцы нашего дома уже въехали в него. В саду стоит сверкающий автомобиль и детский манеж. У мамы с отцом никогда не было ни того, ни другого.
По тропинке я спускаюсь к реке, в последний раз. Неподвижно сижу и слушаю птиц. Думаю о том, чего не в силах постичь, — Аня умерла, и сейчас она повсюду.
Время бежит, уже день.
Мне нельзя больше здесь оставаться, думаю я. Но куда мне идти? В доме, вроде того, под деревьями, у этого зловещего омута, я жить не смогу.
Я подхожу к реке, смотрю на черную воду. Мамы там больше нет. Она исчезла. И вдруг я совершенно отчетливо вижу, что вода обновилась. Она теперь свежая. Теперь покойная уже не одна мама.
Я перехожу реку вброд, вода достает мне до колена, но это неважно, потому что жарко.
Выбираюсь на другой берег. Оказывается, это очень близко, странно, что раньше я об этом не думал. Но теперь Сельма как будто притягивает меня к себе, как будто она все время знала, что я приду.
Я поднимаюсь на Сандбюннвейен и останавливаюсь перед ее домом. Смотрю на часы. Мне казалось, что уже давно наступил день. Но еще нет и девяти.
Открыть дверь может Турфинн, но будь что будет.
Я звоню.
Проходит несколько минут. Внутри слышатся какие-то звуки, тихие голоса.
Наконец она открывает дверь.
Она в халате. Почти без краски. Это непривычно.
— Мой мальчик! — говорит она.
— Аня умерла.
— Я знаю. Мне звонила Марианне.
Я прислоняюсь к ней. Чувствую на себе ее руки, ее силу.
— Ничего не понимаю. Я заблудился в своей жизни. Что мне делать?
Она губами касается моего затылка.
— Входи. Турфинн спит. Дети в лагере. Бояться нечего.
— Правда? Нечего?
Я проскальзываю в ее дом. Она гладит меня по спине.
— Не волнуйся, Аксель. Я так долго тебя ждала. Теперь я научу тебя всему.
Так получилось, что произведения известного норвежского писателя Кетиля Бьёрнстада (род. 1952) до сих пор не переводились на русский язык. Это случайность, или просто издержки Судьбы. Потому что книги его достойны перевода, потому что они переводились на многие европейские языки и потому что за свою жизнь он успел написать столько романов, эссе, пьес и стихов, в том числе замечательных документальных романов-биографий о норвежской богеме конца XIX века и ее яркой представительнице художнице Уде Крог («Уда!», 1983), о композиторе Эдварде Григе («Баллада соль минор», 1986), о художнике Эдварде Мунке («История Эдварда Мунка», 1993), что уже не помнит и сам.
Когда у Кетиля Бьёрнстада спрашивают, сколько всего книг он написал за свою жизнь, он так и отвечает: не знаю, не помню, не считал. Не будем считать и мы, только скажем, что одной литературой его творчество не ограничивалось. Он, как человек Ренессанса, является сразу в нескольких ипостасях, работает одновременно в нескольких областях искусства, он и пианист, успешно выступавший и выступающий во многих странах, и интересный самобытный композитор, и музыкальный критик. В области музыки он тоже не ограничивается только классическими традициями, но уделяет внимание и современному джазу и року, он выпустил столько пластинок, что пересчитать их так же трудно, как и вышедшие из-под его пера книги.
Вот несколько дат из творческой биографии Кетиля Бьёрнстада:
В 1966 и 1968 годах он победил в Конкурсе молодых пианистов, а через два года с успехом дебютировал, сыграв в универстетской Ауле с филармоническим оркестром Осло Третий концерт для фортепиано с оркестром Белы Бартока.
В 1972 году вышел его первый сборник стихов.
В 1973 — первая пластинка.
А дальше долгие сорок с лишним лет непрерывно сменяли друг друга выходящие книги, многие из которых стали бестселлерами не только в Норвегии, литературные премии не только норвежские, но и заграничные, музыкальные произведения, также удостоенные престижных премий, успешная концертная деятельность во многих странах, часто со знаменитыми музыкантами и певцами, и выступления в общественных дебатах.
Осенью этого года в Осло, под «Солнцем» Мунка в знаменитой университетской Ауле — о которой столько говорится в романе «Пианисты», где выступали его герои, — Кетиль Бьёрнстад представит публике свою новую кантату «Восход солнца», написанную им на тексты Мунка, мало кому известные и хранящиеся в музее Мунка в Осло.
В предложенном читателям романе, который является первым томом трилогии о пианисте Акселе Виндинге, Бьёрнстад впервые так полно, так неотделимо слил воедино литературу и музыку. Роман написан от первого лица, и у читателя, естественно, возникает желание отождествить автора и героя. Так это или нет, неизвестно. Но ясно, что в каждом его литературном произведении можно найти биографические черты автора, что не написав своих предыдущих романов, не сочинив своих музыкальных произведений, не дав столько сольных концертов и не выпустив столько пластинок, он вряд ли смог бы с такой пронзительной проникновенностью изобразить внутренний мир своего героя, показать становление характера творческой личности, становление мастера. Недаром герой пишет: «Я спиной чувствую, что студенты смотрят на нас. Смотрят, потому что Аня очень красива, думаю я. Но дело не только в этом. Они смотрят на нас, потому что мы оба особенные. Не такие, как все, думаю я. Мы оба явились из мира музыки, ненадолго оторвались от своих инструментов. Но именно рояли поведут нас дальше, и, чтобы понять друг друга, мы пользуемся языком музыки. Я думаю, что мы сидим тут, на этой скамье, словно представители некоей секты». Однако в этом романе важна не только музыка, заполняющая жизнь героя, но и любовь, которую все время ищет, находит, теряет и снова находит Аксель Виндинг.
Об этой высокой любви и о музыке, составляющих смысл его жизни, рассказывается и в продолжении «Пианистов» — романах «Река» и «Дама из долины», вышедших в Норвегии соответственно в 2007 и 2009 годах.
Остается только поблагодарить издательство «КомпасГид», давшее возможность русскому читателю познакомиться с творчеством этого интересного писателя.
Л. Горлина
17 Мая — национальный праздник Норвегии — день принятия норвежской Конституции в мае 1814 года.
Выпускной экзамен на аттестат зрелости, дающий выпускникам право называться студентами и уже без экзаменов записываться в высшие учебные заведения.
Магазин музыкальных инструментов.
Стортинг — парламент в Норвегии.
Равенсберг, Людвиг Орнинг (1871–1958) — норвежский художник.
Сиидинг, Кристиан Аугуст (1856–1941) — норвежский композитор.
Перефразировка знаменитой клятвы — «Согласие и верность, пока стоит Довр!» — данной в мае 1814 года в Эйдстволде членами Государственного совета, принявшего Норвежскую Конституцию.
НРК — Норвежское государственное теле- и радиовещание.
Игра слов: «Фрост» по-норвежски означает «мороз».
Нурдрок, Рикард (1842–1866) — норвежский композитор, один из основоположников норвежской национальной композиторской школы.
Герой норвежской народной сказки, то же, что русский Иванушка-дурачок.
Адвент — четыре последние недели перед Рождеством 25 декабря.
Никогда не думал, что такое может случиться с такой талантливой пианисткой.
Вы должны были перейти сразу к третьей части. Вы только ухудшили ее положение.
