– Да-а. Кто всю жизнь проработал на Севере – тому уже на Юг подаваться нельзя: говорила ему!
– …Нельзя? – это я просто обязан был ее спросить. Для знания жизни. Или, точней – для знания смерти. – …Ведь существует, кажется, государственная программа переселения… отработавших северян на Юг! – в свою очередь знанием жизни блеснул.
– Вот именно… отработанных! – горько проговорила она. – Нельзя нам уже туда! Месяц всего у сестры своей прожил в Крыму. Мгновенно этот… которого к пиву дают, выскочил! Двадцать лет в нашем климате спал! А тут сразу – хвать! Обратно привезла его… Врачи самые лучшие у нас – вы же знаете! – вскользь сообщила она. – Но в один голос – поздно привезли! Вот такая «программа», – махнула рукой.
Да. Теперь я уже просто не имею права на сон.
– …дачный домик бы достроить у себя на Севере… где жили всю жизнь! «Программа!» Вот по ней и начали строить. А тут обрезали враз. Руины остались.
Ну что ж… Руины в жизни и у меня.
– Да нет… у нас там хорошо! – вздохнула она. – Сначала кинулась я ругаться по привычке своей. Участок – галька! А потом оказалось – самое то. Галька тепло концентрирует. И сквозь нее – самые всходы. Малина – с кулак! – показала. У нее и на Южном полюсе вырастет!
Вздохнула.
– Строить, конечно, нелегко было. Где там лес взять? А потом и программы прикрыли. Деньги закончились. Остановили строительство. На пенсии уже – много не построишь. Ну – тут он и смалодушничал. Уехал к сестре в Крым. Сказал – на разведку. А привезли на носилках! Говорила ему!.. Совсем уже был плохой. И вдруг: «На охоту хочу. Последний раз!» – и голову уронил. Ну, собрала кое-как. Сама села за руль. Приехали на мыс – а у песцов там как раз свадьбы идут. Веселые, обнимаются! «Поехали обратно!» – он говорит. И потом уже и на сеансы не ездил. На даче лежал. Одна комната у нас только построена. Но не застеклена. Лежал летом, смотрел. Под окнами у нас поле камышей. Болото. «Надя! – вдруг говорит. – Посмотри туда. Как-то странно там верхушки камышей шевелятся. Как живые!» Сапоги одела, пошла туда. И действительно – оказалось, там речка бьется. Узенькая, но живая! Я по камням там даже мидий набрала. Сварила, соседей угостила. И Колю, конечно. Но он есть уже не мог…
Опустила голову. Устала и она? Подняла взгляд.
– А соседи благодарили. До этого они их только толкли на корм свиньям. А тут сами покушали… А в последний его день вдруг прилетела к нам индоутка. «Смотри, смотри!» – слышу, хрипит… Думала – бредит. Выглянула – ходит по двору. Крупная, яркая! Откуда взялась – сроду здесь таких не было. Соседей спрашивала – может, от них? Нет, отвечают. А Коля хрипел уже: «Дострой дачу – умоляю тебя!»
Молчание необходимо было тут. Но длилось недолго…
– Вот, еду разбираться в Москву, – кивнула на баулы. – Дары Севера! – усмехнулась. – Ну, наш шампунь из водорослей вы, конечно же, знаете!
Теперь просто обязан знать. Победила меня полностью! Ясно уже, что в баулах – неприкосновенное. Не-сдвигаемое. Ё-мое!
«Только, – с отчаянием подумал я, – какие уж у нее такие дары Севера? Москва на такое вряд ли купится… на эти ее дары! Да еще в такой упаковке! Наивная тетка».
И это мгновенно просекла!
– Да ничего, справимся! – усмехнулась. – В управлении все наши бывшие кореша сидят. Вместе всякое повидали! Зажрались маленько, конечно! Но Север любят! – кивнула на узлы.
Что, интересно, там у нее? Сглотнул слюну.
– Но ребята хорошие! – уверенно припечатала. Попробуют они у нее другими быть! Ее не свернешь, похоже. Даже смерть мужа только подхлестнула ее. По струнке все пойдут! Я и сам по струнке… сижу. – …Из Москвы в Италию к дочке полечу.
– В Италию?
– Мебельный бизнес у нее там… я говорила ж вам!
Говорила… но подробности опустила. Вот тебе и «не такая» дочурка!
– А жениха ее вышибли с фирмы! – яростно проговорила она. Это еще ему повезло! И тут я уснул. Снилась мне солнечная Италия, с отличной мебелью… и индоуткой.
Проснулся от лязганья буферов. Спал? Все-таки она мне позволила ноги протянуть! И даже белье постелила. Когда? Приподнялся. Ноги спустил. Она сидела на полке «визави», где лядащий мужичок находился. Вторую половину ночи ему «повезло». Правда, и ему поспать удалось: из-за спины ее его ножонки торчали.
…Подмосковные платформы мелькают. Химки. Темная Москва-река. Снова рельсы, желтым освещены. Мужик в желтом жилете – маленьким кажется издалека – навстречу нам тяжко тащит, руки закинув за спину… видимо, кабель? Потом вдруг еще один за ним – так же согнулся. И еще один, так же согнутый, в точности похожий! И еще! Через равные промежутки, насчитал их двадцать два! Что за кабель такой? Десять минут вдоль него ехали – и длинный строй «желтых жилеток» его тащил!.. Обычный повседневный труд. Каждый свою лямку тянет, всегда. Все мы – «Бурлаки на Волге», изображенные Репиным.
– Так! Работаем! – я глянул на папку. Половину задней ее обложки вчера исписал речами Шехерезады. Поднял на нее взгляд. – Ну? И как вы этого… жениха дочки наказали, который в Италию слинял? Четвертовали?
Теперь я уже от нее не отстану! Она сладко потянулась, томно вздохнула.
– Мафии отдали?
– А зачем нам их мафия? У нас своя! – просто ответила она. – Сначала мы думали – он наши с дочкой интересы будет там представлять. А он пришел, наглый, на нашу мебельную фабрику и нашему же руководству, нашим людям и заявил: никого из этого семейства не знаю, преследую лишь свои интересы!.. Ну – и закатали его.
– В бетон?
– Ну зачем – в бетон? На фабрике сказали ему, что нужно срочно поехать на переговоры в один маленький город. И там по такому-то адресу зайти.
– …И?
– И – все. Теперь по гроб жизни там виноград будет собирать. А рыпнется… – подняла глаза, облупленным ногтем провела по горлу – даже у меня по загривку пошел холодок. – Вот так!
Лядащий вдруг резко сел на своей полке:
– А у меня зато есть разрешение на ношение оружия и пересечение нерестовых речек! – выпятил грудь.
– А вы по делу едете – или как? – попутчица внимательно посмотрела вдруг на меня. Может, на что сгожусь? Честное слово – лестно, что вызвал у нее интерес. До этого я как-то еще колебался: по делу я еду – или как? Но тут сказал твердо:
– По делу!
Снова на папку посмотрел. В свете желтых фонарей похожа действительно на желтую… но на самом-то деле она белая! Разглядел вдруг! Как же это я белую ухватил, осёл? По белым папкам денег не выдают. Это конец… Но посмотрел на свою «визави». Ты чего? Стыдись. Люди такие проблемы решают – а ты! Тем более в руке твоей – верное перо! Орудие счастья! Я повернул папку к себе лицом, размашисто написал: «ЖЕЛТАЯ» и, держа ее перед собой, вышел на платформу.
На каждый пост были отзывы, уж «лайки» точно. Удовлетворение чисто моральное. Но вдруг запахло и чем-то съестным… Это я уже в Комарово был. Сначала пропустил это сообщение, только отметилось в голове – «Перов». Что-то знакомое. Но отметин таких много в голове, вся в «шрамах памяти»… И вдруг вспомнил: Перов – это же Юра! Слишком много он для меня значит, чтобы его пропускать. Прокрутил колесико мышки. Нажал. Письмо короткое. Но обижаться не будем. Текст такой: «Позвони!» – и номер телефона. Может, в беде?
– Ал-леуу?
По голосу что-то не похоже, чтобы в беде.
– Привет!
– А-а. Это ты! Мобильником обзавелся? – голос вальяжный, насмешливый.
– А то!
– Слава богу. А то ты, я гляжу, по сусекам нашей родины шаришь. По поездам побираешься.
– А-а. Читал?
– Да уж читал… Думаю, дозрели уже для нестыдного разговора.
– Разговора?
– Ну – дела!
– А ты сейчас где?
– Не поверишь – в том же кабинете.
– А… кто?
– Представь себе – магнат. Владелец медиахолдинга.
– Владельцы медиахолдингов звонят! – произнес я с восторгом.
– Вообще-то ты мне позвонил… Но я рад.
«Значит, не зря держался я на плаву! – я подумал. – Достукался! Точней – достучался».
