Бежавший из-под надзора, он сумел уехать на уральскую стройку, сумел раствориться среди тысяч таких же как он. На первых порах выручили серебряные сережки Веры Ивановны да еще тетрадка Акиндина Судейкина.
Вера Ивановна с двумя маленькими сыновьями по вызову приехала к нему в Челябинск.
Ее мать Аксинья доживала свой век в роговской бане, брат Сережка вместе с братом Павла Алешкой там же умерли от скарлатины в 1936 году. Матрос, приехавший за женой из Мурманска, не захватил ребятишек живыми. Он увез Тоню на север. После неудачного поступления в Ленинградское военно-морское училище Васька служил сверхсрочником на подводной лодке под командованием В. И. Платонова, выпускника Фрунзенского училища, будущего адмирала. Мечта Пачина стать офицером осуществилась лишь во время Великой Отечественной, хотя он и погиб в одном из десантов. Впрочем, брат его Павел тоже погиб. Он воевал вместе с Нечаевым. И оба сложили свои буйные головы под Ленинградом.
Легче назвать тех шибановских и ольховских жителей, кто не погиб.
В августе 1933 года подводную лодку по Беломорканалу перегоняли в Мурманск. Быть может, у Васьки Пачина екнуло сердце, когда корабль проходил мимо могилы отца Данилы Семеновича. После «прямых и наклонных ряжей» Беломорской «канавы» Данило Пачин проштрафился в связи с бегством лошади, отчего и угодил в БУР. Данила Семеновича как раз из-за этого перевели из ударников в штрафники и лишили льготных зачетов. Он упал духом, простудился около Шаваньской плотины и заболел, не дождавшись свободы. Его похоронили недалеко от канала в 1933 году.
Около того же времени постановлением правительства были награждены орденами все начальники. Впрочем, это постановление стоит привести дословно:
Постановление
Центрального исполнительного комитета Союза ССР
о награждении орденами Союза ССР
работников, инженеров и руководителей
строительства Беломоро-Балтийского канала
имени тов. Сталина
Центральный исполнительный комитет Союза ССР, рассмотрев представление Совета народных комиссаров Союза ССР о награждении орденами Союза ССР наиболее отличившихся работников, инженеров и руководителей Беломорстроя, постановляет: Наградить орденом ЛЕНИНА:
1. ЯГОДУ Генриха Григорьевича — зам. председателя ОГПУ Союза ССР.
2. КОГАНА Лазаря Иосифовича — начальника Беломорстроя.
3. БЕРМАНА Матвея Давидовича — начальника Главного управления исправительно-трудовыми лагерями ОГПУ.
4. ФИРИНА Семена Григорьевича — начальника Беломорско-балтийского исправительно-трудового лагеря и зам. начальника Главного управления исправительно-трудовыми лагерями ОГПУ.
5. РАППОПОРТА Якова Давидовича — зам. начальника Беломорстроя и зам. начальника Главного управления исправительно-трудовыми лагерями ОГПУ.
6. ЖУКА Сергея Яковлевича — зам. главного инженера Беломорстроя, одного из лучших и добросовестных инженеров, своим исключительным знанием дела и огромной трудоспособностью обеспечившего качественное выполнение проектных работ.
7. ФРЕНКЕЛЯ Нафталия Ароновича — пом. начальника Беломорстроя и начальника работ (совершившего в свое время преступление против государства и амнистированного ЦИК Союза ССР в 1932 году со снятием судимости), с момента начала работ на Беломорстрое и до конца обеспечившего правильную организацию производства работ, высокое качество сооружений и проявившего большое знание дела.
8. ВЕРЖБИЦКОГО Константина Андреевича — зам. главного инженера строительства (был осужден за вредительство по статье 587 и освобожден досрочно в 1932 году), одного из крупных инженеров, наиболее добросовестно относившегося к порученным ему работам.
Председатель Центрального исполнительного комитета Союза ССР М. Калинин Секретарь Центрального исполнительного комитета Союза ССР А. Енукидзе Москва, Кремль, 4 августа 1933 г.
Акиндин Судейкин был судим и сидел шесть лет за веселые «контрреволюционные» байки. После тюрьмы он жил совсем недолго.
Палашка так и не смогла выйти замуж. Она родила второго. Но и за «Витальку» алименты Микулину не были присуждены. Благодаря райкому дело до суда не дошло. Сам же Евграф, хотя и ненадолго, побывал в заключении еще раз. Его судили в 1935 за крупный падеж колхозных телят. Тесть Павла Иван Никитич Рогов без зубов вернулся-таки с Беломорканала, и его тоже ставили сперва в бригадиры, затем в председатели. Во время войны он умер.
Счетовод Зырин был ранен под Сталинградом, вернулся домой и вскоре вместе с гармошкой уехал в Архангельск, где и женился. Он перетянул туда многих шибановцев.
Судьба Григория и Антона Малодубов автору неизвестна.
Груня Ратько выдала дочерей за местных женихов. Высланные украинцы жили обычно около Северной железной дороги. После войны многие уехали.
Сопронов-младший стал ветеринаром, благополучно отслужил действительную и уехал в Северодвинск (в те времена Молотовск). Веричев почти до самой своей смерти был на разных должностях в Ольховице. Микулина перевели в область, в какую-то торговую или финансовую организацию. Из Вологды он уехал куда-то в другую область, и следы его затерялись.
Петька Гирин, по прозвищу Штырь (он же Гиринштейн) был расстрелян чекистами еще в 1934 году. Шустов после войны приезжал с дочерью в Ольховицу. Он походил вокруг большого своего дома, навестил родню в деревнях и быстро уехал.
Во время войны почти вся Шибаниха была выбита на фронтах. Только Игнатий Сопронов числился на брони. Он служил в районе уполнминзагом и позднее окончательно заболел, то есть сошел с ума. Врачи называли его психастеником. Ему, как он объяснял, обычный кол казался иногда трехрогими деревянными вилами. Такими вилами мечут обычно стога или соломенные зароды. Жучок, наоборот, избавился от Кувшинова[13] уже к тридцать четвертому.
Что стало с ярыми русскими и еврейскими якобинцами? Революция, подобно римскому богу Сатурну, долго пожирала кровных своих деток. Лузин, Шумилов, Ерохин были расстреляны в 1937 году. Фигура Сталина, пытавшегося освободить Москву от интернациональных сетей, еще не однажды возникнет на страницах хроникальных, научных и художественных произведений. Конечно, при условии, что России суждено выстоять в нынешней, не менее безжалостной схватке с Западом и Востоком.
Каллистрат Фокич Смирнов разделил участь Лузина и Ерохина. В его следственном деле решающим доказательством вины оказалась девичья частушка, в фискальных целях записанная им в Шибанихе. Скачков бесследно из района исчез. Стареющие московские палачи типа Шиловского еще и в 60-х годах служили швейцарами в ресторанах.
По официальной статистике десятки (по другим подсчетам, сотни) тысяч русских селений исчезли с лица земли. Куда? Пусть решит сам читатель…
Шибаниха исчезла из нашего мира. Исчезли и все сорок два председателя, за шестьдесят лет побывавшие на этом отнюдь не сладком посту. Колхоз трижды менял свое название. Однажды, кажется при Хрущеве, «Первую пятилетку» так укрупнили, что ее размеры превысили площадь такого государства, как княжество Лихтенштейн. При Брежневе стараниями демократических академиков деревня стала неперспективной. У последних колхозников обрезали электропровода. А ведь совсем незадолго до этого шибановцев понуждали всем миром строить коммунизм. На реке вместо «рендовой» мельницы колхозники действительно героическими усилиями выстроили собственную электростанцию. И вдруг Шибаниха становится неперспективной. Не стало ни электростанции, ни Шибанихи. Десяток оставшихся в живых старушонок демократы усиленно потчуют землею и фермерством.
История деревни смахивает на дурной сон. Трагична, безжалостна судьба буквально каждого крестьянского двора, каждой семьи. Из этого правила исключений не существует.
На этом автор завершает хронику русских судеб.
К сожалению, ему неизвестен жизненный путь Ипполита, смелого послушника Валаамского монастыря. Пусть создадут хронику Валаама сами монахи. Быть может, она уже написана.
ВАСИЛИЙ БЕЛОВ И ЕГО ТРИЛОГИЯ
О СУДЬБАХ РУССКОГО КРЕСТЬЯНСТВА
Василий Иванович родился 23 октября 1932 г. в деревне Тимониха Вологодской области в крестьянской семье. Работал в колхозе, учился в ФЗО, был столяром, плотником и электриком в г. Ярославле. Проходил военную службу в частях ОСНАЗ под Ленинградом. Работал на заводах Урала и в Вологде. В 1964 г. окончил Литературный институт им. М. Горького в Москве.
Печататься начал с 1956 г., сначала как поэт, затем перешел в основном на прозу. Часто выступает как публицист. В 1961 г. вышел в свет поэтический сборник В. И. Белова «Деревенька моя лесная». Затем появляются сборники его рассказов «Знойное лето» (1963 г.), «Речные излуки» (1964 г.).
