Дуглас Коупленд - Рабы «Microsoft»

Ознакомительная версия.

И заводит разговор о политике перепечатки комиксов, о том, какие еще комиксы ему кажутся несмешными: «Семейный цирк», «Мелюзга», «Зигги»,[157] «Гарфилд» и «Салли Форт».[158] Баг говорит с ней веселее, чем с нами.

Вот Эми травит маме неприличные анекдоты. Майкл пытается ее утихомирить, но сам увлекается и начинает рассказывать анекдоты про пентиум.

Или Сьюзен, которая моет и стрижет маме волосы, приговаривая:

— Вы будете совсем как Мэри Тайлер Мор, миссис А! Вы будете просто куколкой! — и сообщает о том, что нового на сайте «Чикс».

Или Итан, Итан, которого самого вот-вот сотрут.

— Ну, миссис А, кто бы мог подумать, что я буду сидеть с вами! И не говорите мне, что это не смешно. Смешно, сами знаете! Я бы поменял вам повязки, но у вас их нет.

Вот Дасти и Тодд демонстрируют упражнения для растяжки ног, рассказывают о физиотерапии и о том, как держать мышцы в тонусе до тех пор, когда они снова станут принимать команды.

А вот Эйб, который притащил к постели целый горшок монет!

— Пора рассортировать эту мелочь, миссис А. Вам будет скучновато, но я постараюсь развлекать вас разговорами… Ой, гляньте — песо! У-у-у!

На прошлой неделе мама резко дернулась. Карла сказала:

— Дэн, надо идти дальше. Ты должен ее обнять.

Я посмотрел на тело мамы, которое так давно не обнимали, и подумал о семьях, где наблюдают за медленной смертью одного из родных. Они уже сказали друг другу все, что могли сказать, и им осталось только сидеть или лежать и обсуждать всякую ерунду или сериалы. Я обнял мамино тело и рассказал, как прошел мой день. Я говорил о светофорах на Камино-Реал, об очередях в кассу во Fry’s, о грубых телефонных операторах, о пробке на сто первой магистрали и о цене на сырные ломтики в «Костко».

У меня было такое настроение, когда земля кажется прекрасной, несмотря на жестокий удар судьбы. Я сел на поезд и поехал в Окленд, просто чтобы вырваться из дома, не зачахнуть в четырех стенах. Иногда мы все забываем, что мир — это рай. Правда, в последнее время многое способствовало моей амнезии.

На обочине я заметил размотавшуюся пленку из кассеты, коричневую ленту, дрожащую на солнце — звук, который превратился в свет. Стоя на оклендской платформе, я ощутил порыв теплого ветра, и вдруг мне захотелось домой, к семье и друзьям.

Меня встретил Майкл. Он открыл мне дверь дома и рассказал историю, которую однажды показывали в новостях. Мальчика с церебральным параличом подключили к компьютеру, и когда его спросили, кем бы он хотел стать, он сразу ответил: «Летчиком».

— Это навело меня на мысль. Может, если твою маму подключить к компьютеру, а пальцы подсоединить к клавиатуре, она сможет с нами общаться.

Он увидел мое лицо.

— И с тобой тоже, Дэн. Я на эту тему немного почитал.

Мы зашли на кухню. Баг и Эми обсуждали теорию Бага о том, что люди существуют не как индивидуальные «я», а как «вероятность» себя. Пока ты жив и здоров, эта вероятность довольно высока, но когда ты болен или стареешь, снижается. Вероятность того, что ты «целый», все меньше и меньше. Когда ты умираешь, она падает до нуля.

Эми увидела меня:

— Закрой глаза! Быстро! Постарайся вспомнить, в какой ты футболке.

Я не смог.

Она сказала, что можно и не пробовать.

— Жестокая шутка природы! Личные воспоминания уходят первыми. Ты будешь помнить, что такое алка-зельтцер, еще долго после того, как забудешь собственных детей.

Помолчав, Эми добавила:

— Постарайся не думать о том, как ты чистишь апельсин. Не представляй, как сок течет по пальцам, какая мягкая кожура изнутри. Этот аромат… Попробуй, но у тебя не получится. Мозг не обрабатывает отрицания.

Я вышел на заднюю веранду и посмотрел на Кремниевую долину. Было ясно, но с запада горизонт уже затянуло вечерним туманом. Карда накинула свитер; ее дыхание в прохладном воздухе напоминало пар, который поднимается от бассейна. Я сказал, что войны всегда объявляли после сбора урожая.

Карла прошептала:

— Мы все когда-то падаем. Все падаем. Ты упал, но мы друг друга подымем.

Контуры гор Контра-Коста вдали расплылись, смешались с облаками. Карла вытерла мне глаза опавшими листьями и подолом свитера. Я рассказал ей о рекламе лего, которую видел лет двадцать назад: желтый замок, потом камера идет все выше и выше, а замок не кончается. Оказывается, она тоже помнит эту рекламу.

Вышел отец с Мисти, и мы отправились прогуляться по Ла-Креста. Отец захватил с собой пульт управления гаражной дверью. Мы нажимали на красную ребристую кнопку, пытаясь случайно открыть чужие двери.

Когда мы пришли домой, друзья столпились вокруг мамы и смотрели на монитор. Их лица были подсвечены небесно-голубым: они забыли включить на кухне свет. Баг и Эйб прижимали мамино тело к стулу, а Майкл придерживал ее руки. На экране компьютера шрифтом Helvetica, кеглем 36 горели слова:

Отец погладил маму по лбу и сказал:

— Мы тоже, милая!

Потом обратился к Майклу:

— Майкл, она может говорить?

Майкл пальцами помогал маме передвигать руки над клавиатурой.

— Милая, ты меня слышишь? — спросил отец.

— Милая, как ты? Как ты себя чувствуешь?

Вмешался Майкл:

— Мистер Андервуд, задайте жене вопрос, ответ на который знаете только вы и она. Я должен быть уверен, что это не я сам.

— Милая, как ты меня называла, когда мы поехали в свадебное путешествие на гору Худ? Ты помнишь?

После паузы появились слова:

Папа упал на колени у маминых ног и зарыдал.

Майкл предложил:

— Давайте нажмем Caps Lock. Из больших букв легче складывать слова. Теперь, миссис А, вы будете как буквенный номерной знак штата Калифорния!

Мы нажали Caps Lock и уменьшили кегль. Пальцы выстучали:

Отец попросил:

— Расскажи, как ты себя чувствуешь… Что нам сделать?

Я протиснулся к ней поближе.

— Мама, мама! Скажи мне, что это ты. Скажи мне, какой продукт я не любил брать с собой в школу!

Ее пальцы напечатали:

О, разговоры с тем, кого ты потерял!..

Вмешалась Карла:

— Миссис А, наш массаж… Все в порядке? Вам помогает?

Карла прочитала эти слова и после секундного колебания твердо сказала:

— Мне теперь тоже нравится мое тело, миссис А.

Мамины руки напечатали:

Карла не выдержала и расплакалась. А потом… Ну, потом заплакал я. Потом отец, и, в общем, все остальные. В самой середине оставалась мама, получеловек-полумашина, испускающая голубой макинтошевский свет.

Потом мы радовались, потом дурачились, потом перевели дух и сделали коктейли.

Включился свет. Эми сказала:

— Совсем как первый контакт!

Утерянные сообщения нашлись:

Вот так. Мама говорит, как буквенный номерной знак. Как текстовое сообщение. Как страница с вычеркнутыми гласными. Как шифровка. Оказалось, что все мои игры со словами в этом году и в прошлом — реальная жизнь.

Через час на экране появилось сообщение «ОЧ УСТЛ», и папа сказал, что на сегодня пора закругляться. Уже стемнело; Тодд растопил камин. Пришла Эми с кипой старых одеял, фонариками и набором лазерных указок размером с ручку.

— Майкл, Дэн, Сьюзен! Помогите мне вытащить диван к бассейну.

Эми положила все на старый диван, мы вынесли его наружу и поставили у сине-зеленого бассейна. Небо над Долиной затянуло кобальтово-серым туманом.

Эми включила указку (эти указки Эйб подарил нам всем на Рождество, и теперь мы пользуемся ими во время собраний) и пронзила небо тонким красным лучом. Дасти вынесла маму и положила ее на диван лицом к небу. Отец лег рядом с мамой и закутал ее в одеяло.

Эми сказала:

— Миссис А, наверно, вам всегда было любопытно, чем занимаются дети на выходных. Если честно, они курят травку и ходят в планетарий на лазерные шоу под Pink Floyd. Майкл, врубай!

Воздух заполнил арт-роковый гимн другой эры. Мы включили указки и направили их в небо, создавая хаотическую симфонию лучей и цвета.

Туманные январские сумерки; нас на веранде целая дюжина. Майкл и Эми, не раздеваясь, ухнули в ярко-синий бассейн, чтобы спасти чистильщика R2D2 от вечного рабского труда; папа устроил мамину голову у себя на руках и поворачивает так, чтобы ей было видно наши лазеры. Итан, бледный и раздражительный, проверяет заряд батареек и спорит с Дасти о какой-то мелочи; Линдсей лежит рядом с моей мамой и уже почти заснула; Эйб прыгает на батуте со Сьюзен, Тоддом, Эмметом и бедной, неуклюжей, толстой Мисти. Их четыре лазера бьют в небо, как и мой, и Карлы, и папы, и Итана с Дасти.

Ознакомительная версия.