— Каала… — прохрипел Тревегг, и я встряхнулась. Было мучительно смотреть на него. Ни один волк не выжил бы после такого ранения. — Что сказала стая? — спросил он.
— Быстрая Река намерена поддержать Милсиндру, — ответила я. — Вожаки отказались мне помогать. Они хотят жить, как раньше.
Глаза старого волка затуманило отчаяние.
— Значит, конец, — произнес он. — Мы вступили в игру — и проиграли. Все впустую…
— Нет, — сказала я. — Не впустую.
Казалось жизненно важным уверить его, что борьба не окончена, что у нас остался шанс. Я хотела, чтобы Тревегг умер, зная это.
— Еще не конец, — продолжала я. — Я узнала, что скрывали верховные. Именно мы должны были хранить людей. Индру разделил свою стаю пополам и велел верховным держаться от них подальше, а нас назначил хранителями.
— Значит, это правда? — спросил Тревегг. — Франдра и Яндру так и сказали, когда ты ушла. Ниали предупредила девочку, что нужно собрать других криан и рассказать им. Но я не поверил. А откуда ты знаешь, что не ошиблась? Что верховные не солгали опять?
Я взглянула в потухающие глаза старого волка и ответила:
— Я сама видела. Мы с Тлитоо способны переноситься в мир духов. С его помощью я вижу чужие сны и мысли.
— Нейякилакин… я слышал легенды, когда был еще щенком, но думал, что это просто сказки… — У Тревегга перехватило горло. Он с трудом дышал.
— Прости… — шепнула я.
— За что? — Тревегг посмотрел на меня, и отчаяние в глазах старика сменилось радостным блеском. — Разве ты не понимаешь, Каала? Ты можешь выполнить обещание даже без помощи стаи. Не сдавайся. Что бы ни случилось, ты должна сдержать слово.
— Но я не готова, — ответила я, сердясь на себя за то, что жду утешения от Тревегга, вместо того чтобы утешить его самого.
— Не важно… Тебе придется действовать, полагаясь на те умения и знания, какие у тебя есть. Выбирай то, что правильно. Как и должен поступать всякий волк…
До сих пор мне, в общем, не из чего было выбирать.
— Жаль, что я не убила Давриана. А ведь я могла. Убить его и выставить дело так, как будто он упал с обрыва. Если бы я это сделала, Ниали осталась бы жива и ты бы… — Я не сумела договорить. — Прости. Я зря его не убила.
— Нет, Каала, не зря. Это было бы очень легко и удобно, но неправильно. Ни о чем не забывай, держи в уме последствия каждого своего поступка. Да, так будет сложнее, но по-другому теперь нельзя. Не теряй смелости и не разуверивайся.
Я лежала рядом, пока дыхание старого волка не замедлилось и наконец не затихло. Я уткнулась носом в шею Тревегга, чтобы унести его запах с собой, куда бы я ни пошла. Грусть охватила меня, но я отогнала ее, как уже делала не раз, и решила, что еще успею оплакать друга. Тали нуждалась в помощи, и я пошла за ней.
* * *
Я добиралась до человеческого стойбища вдвое дольше, чем всегда. В обычное время я бы оказалась там намного раньше Давриана, хотя он и ушел далеко вперед, но мне было трудно дышать, и с каждой минутой все сильнее кружилась голова. Давриан с такой силой швырнул меня о стену, что ребра ныли от любого движения.
Отчаяние вновь нахлынуло, когда я подумала о Тревегге и Ниали, но я собралась с духом и почувствовала, как горе сменяется гневом. Он и погнал меня вперед, по следу Давриана, к человеческому стойбищу. Я вспомнила, как Тали висела на руках у похитителя, и заставила себя двигаться быстрее. Когда я перешла реку и заковыляла к колючим кустам, в которых обычно пряталась, наблюдая за стойбищем, то изо всех сил стискивала челюсти, чтобы не скулить вслух.
Хотя у Давриана была изрядная фора, а я еле двигалась, он только-только добрался до деревни. Он вышел на общую поляну, шатаясь под тяжестью Тали и прихрамывая от раны на ноге. Я надеялась, что ему очень больно. Может быть, рана воспалится и Давриан умрет.
Он сдернул плащ с окровавленной головы Тали и положил девочку возле одного из костров, освещающих деревню в ночной темноте.
Люди на поляне немедленно оставили свои занятия и бросились к ним.
— Что случилось? — спросила Ринали, наклоняясь над девочкой. Хоть она и хотела отдать Тали в спутницы человеку, которого та ненавидела, на лице у женщины была искренняя тревога.
— Волки, — ответил Давриан. — Они убили старуху и пытались убить Тали. Одного я прикончил, а волчица убежала. Та, с которой водится Тали. Серебряная Луна. Я ее ранил, но она удрала.
Он так легко и убедительно лгал. Но я подумала: скоро люди узнают правду. Тали отведет сородичей в жилище Ниали, и они увидят, как погибла криана. Ринали осмотрит голову Тали и поймет, что такую рану не мог нанести ни один волк.
Тали очнулась и попыталась заговорить.
— Волки не виноваты… — пробормотала она.
Я услышала ее, а люди, казалось, нет. Ринали наклонилась и зажала девочке рот ладонью. Значит, она тоже услышала — но постаралась сделать так, чтобы это осталось тайной.
— Мы найдем волков, — мрачно произнес Халин, и стоявшие вокруг схватились за острые палки и камни. Они даже не собирались проверять, правду ли говорил Давриан. Они просто поверили.
— Зря мы не перебили их сразу!
Я недооценила готовность людей возненавидеть нас. Они не стали расспрашивать Давриана и не поверили бы Тали, что бы она ни сказала. Нужно было забрать девочку, но как? Вокруг Халина стояли, самое малое, десять человек, вооруженных острыми палками, и еще больше наблюдали за происходящим с других концов поляны. Вот почему люди представляли такую опасность — они собирались большими стаями. Давриан нависал над девочкой, как гиена над добычей. Я никак не могла к ней подобраться.
Тали открыла глаза и посмотрела прямо на мой куст. Она знала, где я пряталась. Лежа на животе, я проползла несколько шагов, чтобы кончики лап и носа высунулись из зарослей, а в глазах отразился свет человеческих огней. На лице Тали мелькнула мрачная улыбка.
— Оставайся там, — проговорила она беззвучно. Но разве я оставила бы ее бороться в одиночку?
Рука Тали напряглась, и я поняла, что девочка так и не выронила камень, который подобрала в хижине Ниали. Изящным и быстрым движением, совсем как волк, она вскочила на ноги, запустила камнем в голову Давриана и попала в цель. Он зашатался, из виска хлынула кровь. Тали, присев, подобрала камень с земли и швырнула в Халина, у которого хватило ума пригнуться. Двое самцов схватили Тали за руки и стиснули с боков.
Она закричала.
Охваченная яростью, я вылетела из куста, не успев опомниться, и побежала к людям, которые держали Тали.
— Вот она! — закричал кто-то, и в голосе человека прозвучала не столько ярость, сколько страх.
Казалось, все обитатели человеческого стойбища бросились ко мне. Вспомнив уроки Торелла, я представила себя горным танцором. Люди спотыкались об меня и падали. Я прыгнула на одного из самцов, державших Тали, и врезалась в него с такой силой, что он разжал руки. Тали укусила второго и вырвалась. Я перепрыгнула через человека, которого свалила, и мы с девочкой вместе побежали к лесу. Я держалась позади, огрызаясь и рыча на тех, кто подходил близко. Когда какой-то юноша попытался отрезать Тали путь, я забежала вперед и бросилась ему под ноги. Мы оба растянулись на земле, а Тали скрылась в зарослях. Я вскочила, собираясь последовать за ней.
И тут я увидела острую палку — копье — в руке Давриана. Поднятое высоко над окровавленной головой человека и нацеленное в мою грудь. Рядом с Даврианом стояли еще трое, преграждая дорогу. Когда Давриан опустил копье, чтобы пронзить меня, я отпрыгнула, и острие воткнулось в правое бедро. Я взвизгнула — раз и другой, когда Давриан выдернул копье из раны.
Я поползла прочь, но люди столпились вокруг.
— Убей волка! — крикнул кто-то. — Пока он кого-нибудь не укусил!
Давриан снова поднял копье. Я радовалась, что Тали успела убежать. Радовалась, что моя стая будет в безопасности, что сородичам хватило ума не поверить мне, когда я сказала, что с людьми можно жить в мире. Я смотрела на копье, не в силах отвести взгляд от окровавленного острия.
— Не трогай ее!
Когда я услышала голос Тали, то чуть не взвыла. Почему она не скрылась?
— Не убивай ее, и я буду твоей женой, Давриан!
Тот несколько раз моргнул, и на его лице показалась улыбка.
— Хорошо, — сказал он. — Мы оставим волчицу в деревне. Когда остальные волки придут за ней, мы перебьем их всех.
Кто-то схватил меня за задние лапы и потащил. Бедро болело так, что я невольно заскулила, хотя и знала, что Тали, услышав, встревожится. Я извернулась и попыталась укусить чужие руки, но человек с силой дернул за раненую ногу, и я смирилась. Люди прошли через деревню, в сухую пыльную рощицу на окраине. Трое подняли меня, держа вниз головой, и я увидела яму в то самое мгновение, когда полетела туда. Упав, я приземлилась на груду веток, камней и мягких листьев. В отверстии показалась голова Тали — она подбежала к краю ямы, чтобы посмотреть, но ее немедленно оттащили.
