— Страствуйте, — негромко и таинственно проговорил по-русски незнакомец.
Едва справляясь с волнением, Анна непослушным голосом ответила:
— Добрий вьечер.
Её акцент нисколько не смутил мужчину и изображая из себя человека, слегка расслабленного рюмкой спиртного, бесцеремонно заявил:
— Мозно красивый зенсина сидеть и узнавай ей имя?
Угодливая улыбка на его лице Анне показалась отвратительной, и даже будь то обычные условия, ей не захотелось бы с ним знакомиться. И сейчас вроде бы удачно нашлась, что ответить:
— Прошу меня исвинять. Я имей неважный настроений и хотел бы сидеть одна.
Вряд ли ожидая подобного ответа, мужчина озабоченно посмотрел по сторонам, а затем снова взглянув на неё, сказал:
— Исвините, у меня совсем нет вас обида, но я снаком васей муза. Он есть капитана?
Анна удивленно вскинула на него глаза и от такой ошеломляющей неожиданности её сердце затрепетало. Чем это можно было назвать? Страхом? Радостью? Комплекс чувств и мысли смешались. Слов не было, а мужчина отходить от неё не собирался. Ситуацию поправил внезапно оказавшийся у стола официант. Недовольный огонек вспыхнул в глазах мужчина, когда тот что-то ему сказал. Анна сидела в шоке, а когда пришла в себя, его уже рядом не было. Мужчина отошел, но она успела заметить — ресторан не покинул. Уселся за свободный стол позади и заказал пиво. Чувствуя его взгляд, она поторопилась допить коктейль и затем жестом руки подозвала официанта чтобы рассчитаться. Было одно желание-поскорей уйти из ресторана и подняться в свой номер. И то, что произошло после её ухода, Анна не могла знать и даже не могла предположить какие затем последуют события.
Касатака, а это он и был, с кем-то переговорил по сотовому телефону и, не допив пиво, спешно направился на выход. Путь его, вероятно, лежал к своему автомобилю. Покинув отель, он повернул направо, к стоянке автомобилей. Он не успел сделать и нескольких шагов, как на его дороге подвернулся подвыпивший мужчина, что для Сингапура крайне редкий случай. Так уж случилось, что они не смогли разойтись. А встречный оказался весьма огрессивного нрава, к тому же посильнеее Касатаки, и вцепившись рукой в его галстук на уровне шеи, мог бы придушить, однако делать этого не стал. Дал слабинку, чем спровоцировал ответную реакцию. Завязалась горячая ссора. Вокруг собралось немало зевак, и даже некоторые из них отнесли событие к съемкам фильма. В конфликт ввязались еще двое молодых людей, как бы с целью развести противников, на самом деле не дать Касатаке уйти. Полиция не заставила себя долго ждать. Скрипнул тормозами полицейский фургон и из него выскочили два дюжих стража порядка. Кто прав, кто виноват разбираться не стали. Звякнули наручники, и двое «виновников» уличного происшествия оказались в фургоне. Через полчаса обоих доставили в приемник предварительного заключения. Сотрудника уголовного розыска, спровоцировавшего конфликт, сразу же отпустили, а с Касатакой предстояло разбираться.
Назвался он Ли-Си-Тан и китайцем по национальности. О женщине ему пока не напоминали, а держали в изоляторе по причине дебоширства в общественном месте. В Сингапуре за подобные правонарушения существуют очень серьезные наказания, от больших штрафов до нескольких лет тюрьмы.
Для Анны активное ее участие ограничилось десятью минутами нервного напряжения. Спустя некоторое время после возвращения Анны в свой номер, раздался телефонный звонок. Подумав, что звонит все тот же человек, она не сразу решилась послушать. Телефон продолжал назойливо верещать и она вынуждена была поднять трубку. Голосу инспектора страшно обрадовалась:
— Так это вы, инспектор! — Воскликнула Анна, и с облегчением вздохнув, добавила, — слава Богу.
— Про микрофончик, фрау Анна, забыли… — весело, как вроде ничего не произошло, заговорил Ипахака, — чувствую, немного переволновались…Кстати, у вас все прекрасно получилось…
— После вашего звонка, спасибо, гораздо лучше. И извините, действительно забыла. Так вы слышали?
— Для этого и предназначен…
Тот факт, что её оберегают, придал ей уверенности и она пожалела о не состоявшемся с мужчиной разговоре.
— Вы не оуждаете меня за легкомысленный поступок?
— Какой, Фрау Анна?
— Отказ от общения с тем мужчиной.
— Ну что вы! Нам было достаточно того общения, какое состоялось.
— И что же мне делать дальше?
— Ничего, фрау Анна. Развлекайтесь. Смотрите телевизор. И главное — спокойно спите. Завтра я обязательно вам позвоню. Спокойной ночи.
— И вам, инспектор, спокойной ночи.
Анна положив трубку, спохватилась. Забыла спросить у инспекторя, что же делать с малюсенькой пупырочкой-микрофончиком в виде блестящей звездочки, который он сам воткнул в воротник её платья. Но решила так: поскольку ничего не сказал, значит, пусть там и останется. Тем более, что платье она сняла сразу же после прихода в номер.
Упоминание Касатакой о капитане моментально решило его участь.
Утром проснувшись, Тоболин первым делом выглянул в иллюминатор, убедиться осталась ли на прежнем месте шаланда. Да, она стояла, но уже не на воде, а подпертая с бортов деревянными конструкциями, возвышалась бортами над песчаным пляжем. С отливом вода опустилась примерно на три метра, оставив после себя осушную полосу. За кормой шаланды слышался звонкий стук молотка. Чтобы получше разглядеть, Тоболин подполз к краю форпика. Отсюда ему удалось рассмотреть и самих мастеров. То были вчерашние парень и мужчина, которого он считал шкипером. Иногда они отходили от рабочего места и пили из бутылок воду. Где-то к полудню, парень снова ушел в том же направлении, что и вчера.
Тоболин незаметно опустился с палубы на землю, и опираясь на палку, направился в сторону шкипера. На этот шаг его толкало не только желание осуществить свой план, но и внутренняя потребность пообщаться с людьми. Добравшись до форштевня ремонтируемой шаланды, он замер на одном месте, не рискуя шкипера напугать. Тот же, не замечая чужого человека, что-то колдовал наклонившусь над дейдвудом. Находясь в безвыходном положении, Тоболин, простояв довольно длительное время, наконец, решился подойти. Рыбак, услышав шаги, поднял голову, выпрямился и молоток выпал из его руки. Тоболин и сам напугался, когда увидел лицо шкипера. Было такое впечатление, что достаточно сделать даже один шаг, как он во все ноги рванет в деревню. И чтобы этого не случилось, Тоболин остановился и заговорил по-английски:
— Не бойтесь. Я моряк. Мне нужно с вами поговорить…
Тоболин тыча себя пальцем в грудь, несколько раз повторил «я — моряк». Он допускал, что малаец хоть немного, но английский понимал. К тому обязывала его профессия. «Но, кажется, я терплю неудачу!» — с отчаяньем подумал Тоболин, глядя на шкипера. Тот продолжал стоять, как вкопанный и не хотел понимать английского языка. Или страх перед человеком, странного вида, похожего на бандита с большой дороги, лишил его дара речи, или просто неожиданность. Их разделяло расстояние небольшое, всего с десяток шагов. Мысли беспорядочно долбили голову Тоболина, но ни одна из них, казалось, не могла решить проблемы сближения. И даже не мысль, а резкая боль в ноге заставила опуститься Тоболина на песок. Он присел и, подняв штанину, не обращая внимания на шкипера, рукой стал массажировать больное место. Опухоль как будто бы спадала и по сравнению с тем, какой была раньше, значительно уменьшилась в размерах. Встревожило другое: на её месте появилась сизая синева с кровяными вкраплениями, которые наводили на мысль о разрые кровяносных сосудов. Постепенно боль вроде бы успокаивалась. И после того, как стало терпимо, Тоболин вспомнил, с какой целью здесь оказался. Шкипер стоял рядом и внимательно рассматривал его ногу. Странно то, что Тоболин не услышал его шагов.
— Очень болит… — сказал он, обращаясь к шкиперу.
Тот на своем языке что-то невнятное пробомотал и, видимо, таким образом выразил свое сочувствие. Тоболин некоторое время соображал, как бы получше объяснить. Догадка свалилась как подсказка всевышнего: «Песок! Чем не материал для наглядного пособия!» И схватив палку, принялся на нем рисовать. Большой корабль, взрыв, корабль переломился, а один человек падает в воду. Затем он плывет. И вот, наконец, берег. Тоболин, бросив палку, взглянул на шкипера. По выражению его лица можно было судить — кое-что понял. «Дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки»-обрадовался Тоболин. Теперь ему предстояло объяснить шкиперу главное:
— Мне нужно добраться до Сингапура.
Шкипер присел на корточки рядом с ним и залопотал:
— О Сингапур, я понимаю!
— Автомобиль имеешь? — спросил Тоболин.
— Ноу.
Стодолларовая купюра, выложенная на песок, повлияла на шкипера лучше всяких слов. Это его двухмесячный заработок. А сколько надо приложить труда, чтобы их заработать!
