— Чего тебе надо? — рычал Красный. — Чего тебе надо, хотел бы я знать, а?
— Отдай мой сверток! — ответил Джо.
Но Симпсон и сам был большим любителем змеев. Это видно было по его глазам.
— В таком случае — кто кого одолеет, — объявил он.
— Почему это: кто кого одолеет? — негодовал Джо. — Они мои, и больше ничего. — Он не способен был оценить по достоинству тех воззрений на право собственности, которые усвоило местное население. Банда ребят, волчьей стаей столпившаяся позади своего вожака, завыла и замяукала хором.
— Почему это я должен их отвоевывать? — повторил Джо.
— Потому что я так хочу, — отвечал Симпсон. — А что я хочу, то и делаю. Понял?
Но Джо не понял, он отказывался понимать, каким образом воля Красного Симпсона могла быть законом в городе Сан-Франциско или в какой-либо отдельной части этого города. Чувство чести и порядочности было в нем сильно задето, и его охватил боевой задор.
— Ты мне сейчас же отдашь этот сверток, слышишь! — грозно скомандовал он, протягивая руку за свертком. Но Симпсон отдернул сверток назад.
— Да ты знаешь ли, кто я такой? — спросил он. — Я — Симпсон Красный и никаких приказаний не терплю.
— Брось его, черт с ним, — шепнул Чарли на ухо своему другу. — Чего там горячиться из-за нескольких штук. Плюнь на это дело. Уйдем отсюда.
— Эти змеи — мои, — протянул с расстановкой Джо. — Эти змеи мои, и я намерен получить их обратно.
— Но нельзя же тебе драться со всей этой сворой, — вмешался Фред, — и если даже ты его одолеешь, то они все накинутся на нас.
Наблюдавшая за этими переговорами банда истолковала их по-своему в том смысле, что Джо испугался, и запела снова на все голоса.
— Струсил, струсил! — завизжали и завопили эти сорванцы. — Он нос задрал, он воспитанный! Как бы не изорвать костюмчик! Что скажет тогда мамаша?
— Замолчите! — скомандовал предводитель, и шайка перестала орать.
— Ты отдашь мне этот сверток? — решительно спросил Джо, выступая вперед.
— А ты соглашаешься биться? — ответил Симпсон вопросом на вопрос.
— Я согласен, — ответил Джо.
— Бой! Бой! — загалдела толпа.
— А я буду судьей, — пробасил кто-то сзади, — извольте драться честно, по правилам!
Все оглянулись на человека, который незаметно подошел и выступил со своим заявлением.
На углу горел высокий электрический фонарь, и лучи этого фонаря достигали сборища. При свете его они разглядели здорового, мускулистого парня в рабочей блузе. Обут он был в тяжелые сапоги. Узкий черный ремень стягивал шаровары, заменяя подтяжки, на затылке кое-как держалась черная засаленная фуражка. Лицо его было запачкано копотью, а из раскрытого ворота рубашки выступала толстая шея и здоровенная волосатая грудь.
— А кто вы такой? — проворчал Симпсон, недовольный посторонним вмешательством.
— Не твое дело! — отрезал хмурый пришелец. — А впрочем, если хотите знать, я — кочегар с китайского парохода и повторяю вам еще раз, что буду вашим судьей и буду следить за порядком. Это дело мое. А ваше дело — драться, и притом — честно. Ну, начинайте и не вздумайте провозиться тут до утра.
Появление кочегара ободрило трех друзей, но Симпсону и его компании пришлось не по сердцу.
После непродолжительного совещания Симпсон отдал сверток одному из своих товарищей и выступил вперед.
— Подходи, — крикнул он, сбрасывая куртку.
Джо передал Фреду свою и подскочил к Красному. Оба подняли кулаки и стали в позицию. Симпсон первый нанес смелый удар и ловким движением уклонился от ответного. Джо сразу же оценил искусство противника, но это обстоятельство только еще больше раззадорило его и пробудило в нем решимость во что бы то ни стало добиться победы.
Благодаря присутствию кочегара компания ограничивалась одними только подбадривающими возгласами по адресу Красного и насмешками в адрес Джо. Боксеры крутились, нападали, отскакивали и поочередно наносили друг другу жестокие удары. Их позы резко отличались одна от другой. Джо стоял прямо, высоко подняв голову и твердо упираясь в землю широко расставленными ногами. Симпсон скорчился так, что голова его почти вся ушла в плечи. Он вертелся волчком, скакал, прыгал и пускал в ход множество неожиданных трюков, изумлявших Джо.
Схватка продолжалась с четверть часа. Оба запыхались, но Джо устал меньше и был свежее Симпсона. На Симпсоне сказывалось, очевидно, вредное влияние курения табака, плохого питания, нездоровых условий жизни: он дышал тяжело и прерывисто. Хотя вначале, благодаря своему искусству, он сумел порядочно отдубасить Джо, под конец он завял, и удары его стали заметно слабее. С отчаяния он пустился на такие хитрости, которые нельзя было назвать бесчестными, но в то же время нельзя было назвать и похвальными. Он наносил быстрый удар и тут же валился в ноги противнику. Джо не мог бить лежачего и должен был отходить. А тот вскакивал на ноги и опять проделывал то же самое.
Но Джо, которому надоела эта уловка, догадался, как с ней справиться. Нацелившись хорошенько, он ухитрился влепить тумака в тот самый момент, когда Красный падал. Симпсон упал, но на этот раз уже не туда, куда метил, а в сторону, подчиняясь направлению отвешенного ему кулаком по голове удара. Он перевернулся и попробовал встать, но ему удалось подняться лишь наполовину; он застонал, еле дыша.
Товарищи стали его подбадривать, и он еще раза два попробовал встать, но почувствовал, что не может продолжать борьбу. Он был оглушен и измучен.
— Сдаюсь, — прохрипел он. — Побит.
Банда присмирела, подавленная поражением своего вожака.
Джо выступил вперед.
— Потрудитесь отдать мне эту вещь, — сказал он, обращаясь к мальчугану, державшему сверток.
— Как бы не так! — ввязался другой представитель банды, загораживая от Джо его собственность. У него были тоже ярко-красные волосы.
— Сначала тебе придется поколотить еще и меня.
— Не вижу никакой надобности, — резко сказал Джо. — Победа за мной, значит, дело кончено.
— Ну нет, не кончено. Я — Симпсон Бурый, родной брат Красного. Понимаешь?
Джо обогатился все новыми сведениями по части обычаев обитателей Преисподней.
— Ладно, становись, — произнес он решительно, выведенный из терпения вопиющей несправедливостью этих странных обычаев.
Бурый, бывший на год моложе брата, оказался коварным противником, и благодушному кочегару, стоявшему на страже «правил», понадобилось не раз вмешаться, пока наконец и второй отпрыск из рода Симпсонов не растянулся на поле битвы и не признал себя побежденным.
На этот раз Джо протянул руку за змеями в полной уверенности, что он их получит. Не тут-то было. Между ним и его собственностью вырос новый и опять-таки рыжий противник. Нетрудно было догадаться, что и этот мальчуган принадлежит к прославленному роду Симпсонов. Он был как бы последним изданием старших братьев, отличаясь от них несколько более жидким телосложением. Лицо у него было покрыто веснушками, очень заметными при электрическом свете.
— Ты не получишь своих змеев, покуда не посчитаешься со мной, — пропищал он тоненьким голоском. — Я — Симпсон Рыжий, и ты не можешь считать себя победителем нашей фамилии, пока не одолеешь еще и меня.
Банда пришла в дикий восторг, и Рыжий стащил с себя рваный пиджачишко, готовясь к бою.
— Готовься! — крикнул он, обращаясь к Джо.
У Джо болели все суставы, из носу капала кровь, раскроенная губа вздулась, рубашка была растерзана. Вдобавок он страшно устал и тяжело переводил дыхание.
— Сколько вас там еще, Симпсонов? — спросил он. — Мне пора домой, а если у вас в семье еще столько же народу, то с вами не покончишь и за ночь.
— Я самый последний и самый лучший, — ответил Рыжий. — Побьешь меня — получишь змеев. Дело верное.
Хотя младшему представителю рода недоставало силы и сноровки старших братьев, но зато у него были ухватки дикой кошки, от которых Джо приходилось солоно. Порой ему казалось, что он не выдержит, не устоит перед порывами этого крошечного, но буйного вихря; все же он не поддавался и крепился изо всех сил. Его вдохновляла мысль, что он бьется за принцип, подобно предкам своим, которые тоже боролись за идею. Ему казалось, что на карту поставлена честь Горы и что он, как представитель Горы, должен грудью постоять за эту честь.
И он продолжал держаться и противился молниеносным налетам шустрого, но неопытного мальчишки до тех пор, пока этот последний Симпсон не выдохся окончательно от своих собственных нерасчетливых движений и, опрокинутый на землю, не признал, что фамилия Симпсонов впервые потерпела постыдное поражение.
Но трем нашим Горцам вскоре пришлось убедиться, что все в этом квартале отличается крайней ненадежностью.
