Только через несколько минут бледный как смерть Облонский понял, что воняет свежее дерьмо в его штанах, а чёрт здесь совершенно ни при чём.
Бедный Стива! Если бы он хоть что-то знал об особенностях алкоголизма, то сообразил, что стал жертвой той самой белой горячки, которую так часто поминают в анекдотах и которая обыкновенно случается на 5–6 день после прекращения запоя и в обычном районном психоневрологическом диспансере снимается за один час и совершенно бесплатно.
[+++]
— Отец, благослови!!! Бесы терзают!!! — Стива влетел в Никольскую церковь, грохнулся на колени перед первым же священником и схватился за его подол. Старушки вокруг закрестились и зашушукались. Поп, читавший поминальные записки, слегка очумел от вторжения «одержимого». Беспомощно оглянувшись по сторонам и не увидев церковного секьюрити, поп вздохнул, возложил руку на Стивину голову, однако пальцы святого отца помимо его воли слегка барабанили по голове Облонского. Поп явно занервничал.
— Ты в святой церкви, сын мой. Бесы тебя не тронут… — поп ещё раз раздражённо огляделся по сторонам.
Впервые за год понадобился охранник, которому, между прочим, деньги платят, а его нет!
Поп закатил глаза, тяжело вздохнул, перекрестился и возложил обе руки на Стивину голову.
— Господи, помилуй раба твоего! Силы дай от нечистой силы избавления!! — пропел он тенором. — Следуй за мной, сын мой, в святая святых церкви, исповедь твою приму чистосердечную…
Через полчаса Стива уже сидел в удобном кожаном кресле напротив архимандрита Лазаря.
— Ну, поведай, сын мой, чистосердечно о своих бедах. После чего тебя стали навещать нечистые духи? — архимандрит Лазарь показался Стиве ужасно похожим на незабвенного Эрнста Петровича, только борода чёрная и лицо суровое.
И Стива поведал. Архимандрит слушал внимательно, всё более и более хмурясь.
— Вот… И явился после этого ко мне чёрт в образе моей покойницы-матери.
— Ох уж эти жиды поганые! — воскликнул вдруг поп, воздев руки к небу.
— Что, простите? — Стива опешил, услышав такое от священника. Прежде подобные речи он слышал только один раз, от своей брестской тёщи Аллы Демьяновны.
— Жиды, говорю, поганые! Масоны! Руси святой губители! Всё из-за них! Только и изобретают своей силой дьявольской новые и новые способы народа русского погубления! Спаивают водкой, а потом через заклинания свои бесовские вселяют в человека диаволов, дабы привести его к самоуничтожению! Жиды — сиречь язва на теле страны нашей и мира всего!
— Евреи? Да ладно… Вон до сих пор про концлагеря…
— Ладно?! А знаешь ли ты, кто твою жизнь такой сделал? Кто тебя лишил всего и вверг в пьянство? Кто над родиной твоей веками ругался? Они! Жиды!! Кто такой еврей? Это хуже, чем цыган! Цыган — вор, а еврей — лживый вор! Они веками паразитируют на теле других наций, приходят и устраивают свои общины, государства в государстве, живут по своим законам, остальные сиречь лишь жертвы их!
— Вы извините, отец Лазарь, но я…
— Что «ты»?! Что?!! Ты что знаешь о них? Ничего! А я тебе расскажу! Слушай. Вот скажи, где у евреев страна есть?
— Ну как — Израиль, еврейское государство…
— Шиш тебе! Веками евреи жили в разных странах, как только появились города крупные — евреи тут как тут. Любую книгу возьми, любой учебник: «меняла», «ростовщик» — это кто? Еврей! Всегда еврей! Они не жали и не сеяли, не пасли скот, не занимались ремеслом — торговали только и давали взаймы! А кто такие были славяне? Земледельцы! Охотники! Рыболовы! Непревзойдённые ремесленники! И тут приходят евреи. Кто они были для славян? Не знаешь? Не думал над этим? А я думал! Гости они были! Чужаки! Гости — понимаешь? Знаешь, что для славян значило «гость»?! То-то же! Так вот из-за радушия своего, из-за бесхитростности, природного гостеприимства в итоге оказались славяне под еврейским игом!
— А не под татарским? — неуверенно возразил Стива.
— Молчи! А кто довёл Русь до разорения, до междоусобиц?
— Князья… — пролепетал Стива, напряжённо вспоминая школьный курс истории.
— Евреи твои учебники писали! Князья… А как? Не думал? Вот… Разучился думать народ русский! С жидовских книжек и газетёнок приучился дерьмо глотать! Ну ладно… Значит, так. Слушай, невежда. Чем евреи занимались? Правильно, торговлей и ростовщичеством. Торгаши и ростовщики испокон веков, барыги и спекулянты! Русь как называли? Не трудись, всё равно не знаешь. Гардарикой. А почему? Городов было много потому что. Городам надо было торговать. А кто торговал? Правильно, евреи. А теперь дальше ворочай мозгами своими куцыми. Вот хочет славянин построить мельницу или скот купить, а денег нет. Не имели русичи привычки за деньгами гоняться — на житьё-бытьё имели, трудом кормились, а на сундуках сидеть привычки не было! По Божьим заповедям жили! По Божьим! — отец Лазарь энергично тыкал пальцем в небо.
— И он идёт к еврею, — вернул Стива разговор к теме.
Рассуждения архимандрита его вдруг взволновали. Действительно, как-то так получилось, что, дожив до тридцати лет, он ни разу не задумался о тех вещах, что говорил отец Лазарь.
— И он идёт к еврею! Заметь, считает его таким же, как славяне! Считает, что тот добром за добро! Мол, мы тебя приютили, на земле нашей поселили, обороняем тебя и торговлю твою! Русичи ведь торговые пути оберегали! Русичи! А евреи только наживались! Ты когда-нибудь слышал, чтобы евреи участвовали в сражении на Куликовом поле? А на Чудском озере? А на Бородинском? Нет! Так вот, славянин, который шёл к еврею за помощью, рассчитывал, что тот сосед! Ты знаешь, что для славян значило «сосед»?
— Угу! — Стива поспешно закивал головой, вспомнив при этом свою глухую соседку, которая вечно врубает телевизор на полную громкость.
— Так вот! И еврей ему помогал! Давал деньги! Но как? Под проценты! И что в итоге? Сначала славянин, конечно, радовался, строил мельницу или скот покупал, работал как каторжный! И что в итоге? А в итоге он на всю жизнь оказывался в кабале у еврея! Всю жизнь был вынужден отрабатывать долг! И так повсеместно! И что же еврей делает дальше? Не знаешь?
Стива мотнул головой, внутри его черепной коробки стало постепенно увеличиваться давление. Действительно! Какого директора банка ни возьми — всё жиды одни!
— Не знаешь… Евреи начали землю скупать! Землю!
— Так и щас вон… Кодекс приняли… — Стива шептал полным ужаса голосом. До него вдруг внезапно дошло, что вообще происходит на свете!
— Вот! Землю купили — их уже не выгонишь! Не вытравишь ничем! Дальше — больше! Вот еврей богатый! Вот он с деньгами! Куда теперь?
— Во власть… — Облонский смотрел перед собой стеклянными глазами.
— Вот! Наконец-то Господь оживил твои извилины… Во власть! Но как? Через гнусную лесть! Через подарки всякие, способствующие развращению! А зачем?
— Чтобы налогов не платить?
— Да какие уж налоги! Ничего не платить, а брать! Грабить безнаказанно народ русский! Ослабла Русь, споили её жиды! Развратили! Кровь испортили! Ты хоть раз видел, чтобы еврей женился на христианке? Нет! Зато своих блядей подпихивают власть имущим только так! А зачем? Всё затем же! Укрепиться у власти! И грабить, и грабить, и грабить!
Отец Лазарь раскраснелся, глаза его сверкали. Облонскому показалось, что пожилой священник похож на Александра Невского. Кто, мол, к нам с этим… как его? Короче, кто к нам придёт — тот погибнет!
— И в остальных странах так же! Это я тебе про государство их — Израиль этот! Ты хоть знаешь, что там, где сейчас Израиль, — раньше была британская метрополия? Палестина.
— Да, — Стива утвердительно кивнул.
— Да? — архимандрит недоверчиво на него воззрился.
— Нет, — поспешно мотнул головой Облонский, не в состоянии оправиться от идеологического шока.
— Так вот! Это англичане завоевали Палестину! Построили там заводы! Принесли цивилизацию, культуру! И что? Как только это дикая пустыня стала пригодна для жизни — тут же объявились евреи и потребовали, чтобы им её отдали! Каково? Сами не воевали, не строили! Эх! — архимандрит в сердцах налил себе треть стакана коньяку и хлопнул одним махом. — Но самое страшное, — продолжил он, тараща глаза и покраснев, как скатерть на столе колхозного председателя, — что евреи действуют организованно!
— Как?
— Они управляются из единого центра, — отец Лазарь заговорщицки стал озираться по сторонам. Наклонившись к самому уху Облонского, прошептал: — Из США. Там теперь сионистский мировой центр.
Стива смотрел архимандриту в глаза и понимал, что он, Облонский, никогда уже не сможет быть прежним. Никогда он не будет больше милым и беззаботным Стивой. Отныне в нём проснулся Степан. Русский Степан Облонский.
— А марксизм?! Кто его поддержал? Евреи! — отец Лазарь снова начал нарезать круги вокруг своего слушателя. — А почему? Да потому что сами всё и устроили! Это они придумали все эти биржи, что сеют только хаос! Отныне человек уже не знает, кто владеет его предприятием в этот день — русские люди или же кучка жидов! Они намеренно доводили фабрики до разорения, намеренно рекомендовали увеличивать рабочий день и снижать зарплату, а когда массы, не выдержав такого гнёта, взбунтовались — они обернули их гнев против тех, перед кем ползали на брюхе. Против властителей! Евреи подсунули рабочим, которых сами и довели до отчаянья, марксизм! И взбунтовавшиеся, слепые, неграмотные люди вознесли их на самую вершину… — архимандрит замолчал.
