Поведение Дэйва никогда не соответствовало его возрасту. Морально он был явно взрослее, стремился к самостоятельности, искал работу. В тринадцать он вел себя так, будто ему уже двадцать и пора задумываться о будущем.
Я занимаюсь опекунством уже тридцать лет, и за это время в моем доме побывало семьдесят пять детей. А все началось с того, что ко мне привели двух девочек, нуждавшихся в помощи.
У нас с Гарольдом никогда не было предвзятого отношения к этим детям. Они такие же, как все остальные, просто с ними обращались хуже. И чаще всего им нужен кто-то, с кем можно поговорить. Я уверена в необходимости усовершенствования системы проверки людей, претендующих на лицензию опекуна, потому что травмированных детей надо размещать в хороших домах, а не оставлять на попечении первых попавшихся взрослых, надеясь на лучшее.
Лучшая награда для меня — видеть, что мои воспитанники находят свой путь в жизни. Я всегда знала, что и Дэвид сможет это сделать. Одним из самых знаменательных дней был тот, когда Дэйв вступил в ряды военно-воздушных сил. Он кучу времени потратил на сдачу экзаменов и тестов. Я не сразу привыкла к тому, что его постоянно нет дома, но мы с Гарольдом были приятно удивлены и до сих пор гордимся, что Дэвид своими руками построил собственное будущее. У многих детей, которые попадают к нам, большие проблемы с мотивацией: они не понимают, зачем нужно к чему-то стремиться.
Хотя я никогда не сомневалась в том, что у Дэйва все получится, его успехи стали для меня неожиданностью. В день, когда я узнала, что он вошел в Десятку Выдающихся Молодых Американцев, я почувствовала настоящую гордость. Дети, выросшие в опекунских семьях, редко добиваются таких результатов, потому что позволяют общественным предрассудкам сдерживать себя.
Дэйв был последним воспитанником, покинувшим мой дом. И я очень горжусь тем, что я его мать.
Учитель
Я работаю учителем вот уже двадцать лет. В первый год моего преподавания в Сан-Бруно, «коррекционно-компенсирующее» образование, как мы его сейчас называем, только начинало получать поддержку федерального правительства. В рамках этой программы признавалось, что для обучения детей, у которых возникают проблемы с усвоением базовых школьных знаний, требуются особые навыки.
Учителей предупреждали, что такие ученики могут быть эмоционально зажатыми либо, наоборот, несдержанными. Дети из проблемных семей обычно переносят на школу домашние неурядицы. В результате у них возникают трудности с общением с одноклассниками и усвоением школьного материала.
Учителя также знали, что необходимо работать в том числе и с родителями таких детей. Но это было за двадцать лет до выхода книги «Ребенок, который был вещью» Дэвида Пельцера (и «Тысячи акров» Джейн Смайли, и «Каменного хора» Сьюзан Гриффин). Мы многого не понимали и на что-то закрывали глаза, опасаясь обвинения во вмешательстве в частную жизнь.
В семидесятые опекунство рассматривалось как что-то неприемлемое. Если ребенка передают опекунам, значит, родители не смогли с ним справиться и с ним что-то не так. Люди зачастую не хотели признавать тот факт, что это единственный способ спасти ребенка, даже когда их посвящали в жуткие подробности некоторых домашних историй. Из-за этого отношение к опекунам и их воспитанникам было негативным, их попросту считали людьми второго сорта. Доходило до того, что детей, отправленных к опекунам, начинали подозревать во всяких преступлениях и дурных наклонностях, в отличие от сирот, к которым всегда относились как к невинным жертвам. Многие до сих пор не понимают, какая от опекунов польза и для чего они нужны.
Сегодня воспитание ребенка становится общественной проблемой. Истории о детях из неблагополучных семей, подвергшихся жестокому обращению со стороны родителей, больше не замалчиваются, они получают широкую огласку и тщательно изучаются психологами. В обязанности учителей теперь входит работа с такими детьми, обязанность вовремя выявить проблемного ребенка, оценить ситуацию и вмешаться, если это необходимо.
Я занимаюсь коррекционно-компенсирующим преподаванием двенадцать лет. За это время я работал со многими отстающими (по разным причинам) учениками и должен сказать, что дети из неблагополучных семей по сравнению с другими страдают тяжелыми эмоциональными расстройствами, в силу которых их неспособность учиться становится более чем серьезной проблемой. Мне попадались ученики, которые воровали, чтобы привлечь внимание, или вымещали злость и обиду на неодушевленных вещах. У таких детей проблемы с самоконтролем, они намеренно провоцируют своих товарищей и учителей на какую-либо реакцию.
Родительская жестокость замедляет интеллектуальное и социальное развитие ребенка куда сильнее, чем физические недостатки. Если у ребенка проблемы с чтением, но родители поддерживают его, то он скорее преодолеет отставание и достигнет больших успехов в жизни, чем тот, кто без проблем читает, но подвергается жестокому обращению.
Дэвид Пельцер — исключение из правил. Хотя я знал о нем лишь то, что в родном доме ему приходилось, мягко говоря, несладко, я сразу заметил большой потенциал у мальчика. Среди своих одноклассников он выделялся сдержанностью, Дэйв был заметен тем, что всегда задавал много вопросов и был искренне заинтересован в ответах. Ни один из старшеклассников не оставался после школы, чтобы сидеть у меня в кабинете и говорить о своем будущем. Дэйву было необходимо внимание взрослых. Конечно, другие ученики тоже приходят к учителям, но чаще всего они просто хотят выразить благодарность или продемонстрировать хорошее отношение. А Дэвид ставил перед собой иные цели, он действительно воспринимал меня как наставника и надеялся на мою помощь.
Даже сейчас, спустя двадцать лет, он остается исключительным в своей настойчивости и непосредственности учеником. И я хочу поздравить Дэвида со всем, что ему удалось достичь.
Главный полицейский надзиратель
Дэвид Пельцер, ребенок, который на протяжении нескольких лет был жертвой жестокого обращения, попал в тюрьму для несовершеннолетних Сан-Матео в 1974 году. Персонал тюрьмы поставили в известность касательно прошлого Дэвида, поэтому доктором, психологом и главным надзирателем было принято совместное решение поместить мальчика в крыло «С», которое предназначалось как раз для детей, пострадавших от физического, психологического или сексуального насилия. Крыло «С» отличалось замечательным соотношением детей и персонала, а также программой, направленной на обеспечение практически индивидуальной работы с каждым ребенком.
Дело Дэвида было рассмотрено руководством, после чего мальчика на весь срок пребывания в тюрьме поручили мне. Личное внимание оказало благотворное влияние на Дэйва, к тому же он сразу заинтересовался программой изменения поведения. За короткое время он успел произвести очень хорошее впечатление на работников тюрьмы, а также продемонстрировал феноменальный эмоциональный и социальный рост. Это связано в том числе и с тем, что Дэвид попал в тюрьму для несовершеннолетних в тот период, когда средства позволяли уделять внимание каждому отдельному случаю.
Дэвид Пельцер покинул тюрьму Сан-Матео в гораздо лучшем состоянии, чем попал туда. В 1989 году, то есть пятнадцать лет спустя, мы неожиданно встретились снова. Я работал директором тюрьмы для несовершеннолетних округов Юба и Саттер, штат Калифорния, а Дэвид служил на базе военно-воздушных сил, расположенной как раз в Юбе. Он пришел в тюрьму в качестве волонтера, чтобы помочь содержавшимся там детям, и показал себя отличным работником. Дэйва даже наняли на полставки, пока его не перевели на другую базу.
Я очень рад, что у меня была возможность увидеть, как Дэвид, несмотря на ужасное детство, стал полноценным человеком. Он сам по себе — живой пример и ориентир для тех, кому, к несчастью, пришлось пройти через похожие испытания. Когда Дэйв вышел из тюрьмы в 1974 году, я от всего сердца пожелал ему удачи. Когда он вошел в тюрьму для несовершеннолетних в 1989-м, уже в качестве сотрудника, я почувствовал, как к горлу подступают слезы, и мог сказать только «браво».
Наставник
Однажды, в 1976 году, я вышел из гаража на Динсмур-драйв и был до глубины души потрясен тем, что увидел на соседской подъездной дорожке. Весь последний год дома в нашем благополучном районе, где по традиции селятся одни синие воротнички, скупались предприимчивыми риелторами, которые шутя превращали их в арендуемую собственность. Дом по соседству был одним из таких, новые владельцы оказались неряшливыми людьми, их основным источником дохода были опекунские пособия, назначенные штатом Калифорния.
