Грэм ошибался, заподозрив принца в нетерпеливом стремлении к власти. Орин ее не желал. Скорее, наоборот, - тому, чем владел Орин, мог позавидовать Император, если бы знал об истинной силе внука. Рядом с ней и трон, и венец теряли свою привлекательность. Еще ребенком обнаружив секрет утраченного древнего знания, юный принц пользовался им тайно, не доверяя свое открытие никому. Блестящая безделушка, пролежавшая много веков в сокровищнице дворца, оказалась не просто семейной реликвией. И когда однажды утром детская рука первой схватила находку, неизвестный прибор настроился на биополе нового господина, чтобы отныне служить только ему. К счастью, никто этого не понял - не то младший сын младшего Лорда не задержался бы среди живых: при дворе нашлось бы немало желающих «переписать программу на себя». Сам Орин осознал, что был на волосок от смерти, только когда повзрослел. Но еще в детстве инстинкт подсказывал ему держать язык за зубами. Чудесам, которые творил медальон, он радовался в одиночестве. И учился ими управлять - методом проб и ошибок.
Древняя легенда гласила:
«Если в твоем саду выросла Роза Ветров, а ты слаб душою, - вырви ее с корнем и живи по-прежнему.
Если в твоем саду выросла Роза Ветров, а ты жаждешь власти, - напои ее кровью, и обретешь власть.
Если в твоей душе выросла Роза Ветров - выбери третий путь - и станешь равен богам».
Не потому ли прекрасный, но хищный цветок (вымерший тысячи лет назад!) оказался в гербе королевского дома?! Предки Орина добросовестно шли по дороге Власти, расширяя границы Империи, убеждая себя и других, что достигли Божественного Величия, круто замешанного на крови. Но в чем заключался таинственный третий путь, не знал никто. Разве что Орин со своей любимой игрушкой.…
* * *
Это случилось глубокой ночью, когда маленький Орин сладко спал, зажав в кулаке медальон, который так и не решились у него отобрать, опасаясь потока слез и многочасовой истерики. «В конце концов, невелика драгоценность. Пусть ребенок играется», - решил Император, и амулет с фамильным гербом перешел в собственность принца, чей титул до сих пор считался довольно сомнительным. Впрочем, обретенный им статус законного отпрыска ничего не менял в порядке престолонаследия, поэтому не вызвал возражений со стороны сиятельных родственников, которые как раньше, так и теперь смотрели на него с чувством легкой брезгливости. «Сын наложницы останется сыном наложницы, какой бы титул он ни носил…»
Но если столь знаменательное событие прошло для Орина тихо и незаметно, то в ту же ночь с ним случилось нечто, запомнившееся на всю жизнь. Сквозь сон он почувствовал покалывание в ладони, на которой лежал медальон. Ощущение было не из приятных, и, захныкав обиженно, мальчик открыл глаза… Возле кровати струились, переливались радужные волны света, вспыхивали и гасли разноцветные искры, похожие на звездную пыль. И среди этого великолепия распускался цветок с восемью лепестками, острыми, как осколки хрусталя… Был ли это мираж или что-то иное - какая разница для трехлетнего малыша! Смеясь от восторга перед ожившей сказкой, он потянулся к сверкающему лучу и дотронулся до него - решительно и бесстрашно. Видение дрогнуло, четкие контуры исказились, растаяли, комната погрузилась в привычный полумрак. Только медальон мерцал и светился по-прежнему, был на ощупь теплым и живым. Орин разглядывал его с радостным любопытством, а Роза Ветров уже расцветала в душе, пока еще невинной. И доверчивой.
Наступило утро, и Орин стал свидетелем нового чуда - менее зрелищного, чем первое, но зато очень полезного. После завтрака, в короткой стычке со старшими братьями, дразнившими и задиравшими его, принц заработал звонкую оплеуху и собрался было зареветь, как вдруг сообразил, что совсем не чувствует боли. Какая-то сила остановила удар в миллиметре от его носа, а обидчик даже не заметил, что молотит руками воздух… Такой поворот событий всерьез озадачил Орина, и он, недолго думая, устроил проверку собственной неуязвимости, спрыгнув с балкона в сад с высоты второго этажа. «Полет» завершился благополучно, если не считать помятой клумбы и перепуганных слуг, на глазах которых был поставлен этот рискованный опыт. Принцу приключение понравилось: словно чьи-то сильные руки подхватили его у самой земли и мягко на нее опустили. Точно так же закончилась и попытка поранить себя ножом: лезвие наткнулось на невидимую преграду. Но если во время игр на Орине не было медальона, все синяки и царапины он получал, как всегда. Подобная закономерность не могла ускользнуть от его внимания, и с тех пор мальчик не расставался со своим сокровищем ни на минуту.
Время шло, и каждый новый день приносил великие открытия… Самой заветной мечтой принца был городской парк, разбитый у подножия холма, на котором стоял дворец. Это место казалось ему заколдованным и заманчивым оттого, что даже мысль о прогулке за ограду считалась недопустимой. Но маленькому Орину было тесно в огромных залах дворца. И однажды, размечтавшись о пышных зарослях по ту сторону стены, он с удивлением обнаружил себя на одной из лужаек, которые видел из окна детской. Справедливо рассудив, что очередное чудо тоже связано с медальоном, он без труда научился им управлять и теперь почти ежедневно убегал «на волю», каждый раз выбирая для своих путешествий незнакомый маршрут. «Хочу перенестись туда!» - мысленно приказывал он, и желание немедленно исполнялось. «Хочу домой!» - заявлял уже под вечер, вдоволь наигравшись без присмотра нянек и слуг, которые скоро смирились с его постоянными исчезновениями… Лишь несколько лет спустя повзрослевший Орин понял, что владеет уникальной способностью мгновенно перемещаться как в Пространстве, так и во Времени. И до этого он успел побывать в таких уголках Вселенной, что не все из них были отмечены в Космической Лоции. Но чем старше становился принц, тем дальше уносило его воображение, раздвигая границы мира, который он стремился познать. Он заглядывал в ледяные бездны и купался в огненных реках, парил в пустоте и играл с метеорами, как с хрустальными шарами. Амулет служил ему защитой, создавая невидимый панцирь, энергетический скафандр, наделяя ребенка таинственной силой, равной силе богов…
Рано осознав свою исключительность, Орин не сразу научился ее скрывать. Многие из его «странностей» успели насторожить обитателей дворца и вызвали интерес самого Императора, который прежде не особенно баловал внука своим вниманием. И вот озорной и бесстрашный, не по годам смышленый мальчуган превратился в его любимца - к досаде и зависти остальных членов семьи, впервые усмотревших в существовании Орина угрозу своим интересам. Так, оказавшись под покровительством деда, принц нажил себе столько врагов, что их хватило бы на десять жизней. Он был замечен и обласкан владыкой - непростительная дерзость для сына наложницы! Дерзость, которую следовало наказать…
Способ «наказания» выбрали традиционный - несчастный случай, за который ответят нерадивые слуги. Долго ли проказнику свалиться в пруд или захлебнуться в фонтане?… Никому и в голову не придет, что это покушение: слишком ничтожен его объект - младший сын младшего Лорда. Только одну деталь не учли заговорщики - что беззащитный принц не так уж беззащитен, и того, кто возьмется исполнить задуманное, ждет неприятный сюрприз.
То ли сам Орин вовремя почувствовал опасность, то ли медальон уловил злые намерения взрослого, но не успел Третий Лорд Империи Авенир приблизиться к малышу, как оказался в том самом фонтане, куда хотел столкнуть «любимого племянника». Ругаясь и отплевываясь, выбрался из воды, тщетно пытаясь сообразить, как это его угораздило, - и тотчас был отброшен назад, в самое глубокое место, которое, впрочем, не доходило ему до пояса. Теперь Третий Лорд испугался всерьез. Тревожно оглядываясь по сторонам, выполз на берег и бросился наутек, в то время как маленький принц с интересом наблюдал за его гимнастическими упражнениями.
После первой неудачной попытки расправиться с Орином последовали еще две - с разными исполнителями, но с одинаковым результатом. Наконец его просто оставили в покое, так и не найдя разумного объяснения случившемуся. Поглядывали с опаской, называли маленьким дьяволом, но трогать уже не решались. Сошлись на том, что колдовскую силу он унаследовал от матери, которая умерла в ту минуту, когда сын появился на свет. Согласно преданию, младенец, рожденный таким образом, наделен даром избегать насильственной смерти - ничтожная компенсация за пожизненное сиротство… Впрочем, если рассматривать амулет в русле этой традиции, они были не так уж далеки от истины.
