Сергей Герасимов - Шаги за спиной

Ознакомительная версия.

Вычисляем кто. Вас трое, я и Женя. Вы трое отпадаете – с вами слишком круто обошлись, я никого не предупреждал, остаешься ты, девочка.

Он сделал губки бантиком.

Женя осталась спокойна.

– Что ты скажешь?

– Я скажу, что он знал шифр замка, когда воровал деньги.

Этот шифр тоже я ему сказала?

– Тогда кто?

– Шифр знал только Хан, – сказал Бецкой, – и он менял шифр, когда ему вздумается. Даже Юра не мог знать шифр.

– Я кому-то звонила или писала письма? – спросила Женя.

– Нет.

– Я с кем-нибудь встречалась?

– Нет.

– Тогда послушай, дядя Славик, если ты захочешь меня обвинить в следующий раз, я тебе этого не прощу. Но мы ведь сейчас друзья, правильно?

Дядя Славик услышал металл в ее голосе. Он улыбнулся.

– Молодец. Узнаю его кровь. И не рассказывай мне басни о том, что ты не его внучка или там правнучка, кто тебя разберет. Ты даже лицом на него похожа, особенно нижней половиной лица.

– Ага, – сказала Женя, – я похожа на него, у меня тот же характер, я такая же здоровая и выносливая. Я тоже до ста лет проживу. Моя бабушка была его женщиной. Теперь ты знаешь.

(Абсолютное вранье.)

– Я уже давно понял, – сказал дядя Славик, – нечего было притворяться.

– Иногда жизнь становится настолько фальшивой, – умно сказал Петя Бецкой, – что, только ошибаясь, ты встречаешь истину.

Сказал так умно, что не понял сам.

– Чего ты сказал?

– Так просто.

С этого дня Женю признали все. Недовольные голоса затихли.

О Валерии и украденных деньгах перестали вспоминать – это происшествие осталось загадкой. В самых простых делах иногда находятся загадки; это еще не повод для паники. Пройдет несколько лет и Женя подрастет. Она полностью проявит свои деловые качества. Особенно прославит ее разработка нового наркотического вещества (под простым названием – номер двенадцатый). Наркотик будет пользоваться таким спросом, что завяжется тайная война с Азией и Южной Америкой. Война закончится компромиссом. После этого Женя займется компьютерными вирусами и, таким образом, станет родоночальницей нового вида международного терроризма. Под старость она отойдет от дел. Она станет совсем непохожей на прежнего короля. Годам к двадцати она перестанет любить шутки и розыгрыши, годам к тридцати она вообще перестанет любить. Однажды попробовав убирать соперников, она найдет в этом особенное удовольствие и научится делать это по всем правилам искуссва. Некоторые из правил она изобретет сама.

Бедный Юра будет затоптан друзьями в зоне, где он будет отбывать срок за что-то незначительное. Никто не обратит внимания на это маленькое происшествие. Дядя Славик будет обвинен в продаже секретных материалов и казнен, по-быстренькому. Несколько родственников – из тех, что теоретически могли бы претендовать на долю, – вдруг окажутся предателями и покончат с собой. Однажды будет раскрыт внутренний заговор и всех заговорщиков уничтожат. Петя Бецкой проживет на несколько лет дольше, чем остальные.

Потом прийдут совсем новые и совсем неинтересные люди.

Маленький лысенький законный наследник в возрасте десяти лет случайно утонет, купаясь в реке. В десять лет он будет таким же лысым, каким был в два. Потом утонет тот человек, который не поверит, что наследник утонул случайно. Женя доживет до глубокой старости. Со всеми этими людьми мы больше не встретимся. 

– Сосредоточься, – сказала Тамара.

– Я уже сосредоточился. Я хочу, чтобы они от нас отстали.

Хочу, чтобы насовсем отстали.

– Так и будет, я тебе верю.

– Посмотри в окно, – сказал Валерий, – что там?

– Там ничего особенного, – дома, деревья, люди гуляют.

Вон пошел один с собакой. Ты кого-то боишься?

– На деревьях листья?

– Конечно, ведь сейчас начало сентября.

Валерий успокоился.

– Мне нужно лечь в больницу, – сказал он. – Со мной было что-то ужасное. Дождь. Это невозможно передать.

– Давно пора, – ответила Тамара.

Он пролежал в больнице до конца сентября. Были сделаны все анализы, приняты все нужные процедуры. Он даже провел неделю в психиатрической клинике, где сам платил за все лекарства и убедился, что у психов лекарства самые дорогие. Как платежеспособный псих он пользовался самостоятельностью и правом ругаться с персоналом. Это право он использовал на полную катушку. Он усвоил привычку говорить со всеми свысока. Никто не возражал – кто платит, тот и музыку заказывает. Один из психов поднял на Валерия голос – и получил табуреткой в спину. Постоянная потребность вцепиться кому-нибудь в горло. Было бы горло, а зубы найдутся. Так бывает всегда, когда дела безнадежны.

– Вы понимаете, что это отклонение от нормы? – спрашивал врач.

Виктор посылал его матом, хотя прекрасно все понимал.

Прогноз был неутешителен. Врачи тянули время, не давали прямых ответов, это раздражало все больше и больше. Хотелось бить, крушить, ломать. По ночам снились взрывы – несмотря на успокоительное.

– Если это бесполезно, то зачем я лечусь? – спросил он однажды.

– Ну, есть еще шансы, – ответил врач. – Главное – это остановить прогресс болезни. Мы это сделали. Если вы больше не будете пить, то все останется на сегодняшнем уровне.

Возможно ухудшение в старости, но до старости вам далеко.

Деньги у вас есть – покатайтесь по курортам, поживите настоящей жизнью. Честно говоря, я бы с вами даже поменялся.

И мы несколько устали от вас. Давайте попрощаемся.

– А галлюцинации?

– Они останутся. Не напрягайтесь, не волнуйтесь, не обращайте внимания.

Он оставил врачей, но никуда не уехал. Кажется, у Тамары за прошедший месяц появился кто-то другой. Это нужно было выяснить. Несколько раз он звонил ей (он снимал для нее отдельную квартиру к огромной радости хозяев дома), ее не оказывалось дома. Однажды он видел ее в театре – она сидела и разговаривала с незнакомым Валерию молодым человеком.

Молодой человек был похож на японца, а японцы все на одно лицо – Валерий лица не запомнил. За месяц, проведенный в больнице, чувства Валерия немного поостыли. И все же.

Нельзя позволить, чтобы она перед самым носом… Мужчина не должен прощать оскорблений, иначе он не мужчина.

У него остался пистолет. Квартира номер сорок четыре находилась на шестом этаже. Дом стоял буквой «П» с уютным и густым сквериком во дворе. Скверик пронзительно пах осенью.

По утрам осыпались листья, чувствуя холод – по утрам холоднее. 

Он ждал в скверике. Сегодня ему повезет. Сегодня Тамара обязательно пригласит того к себе. Отстанется войти, зайти в лифт, нажать кнопку шестого этажа, выйти, позвонить. В двери нет глазка. Возможно, она не откроет, но у меня есть запасной ключ, думал Валерий. Я войду и увижу их вместе. Его, пожалуй, можно застрелисть, а ее только бросить. После этого можно уезжать хоть на край света. По совету врача. Иногда врачи советуют дельные вещи.

Дул ветерок, вечер был прохладен. Было около семи. В арке застучали знакомые каблучки. Вот они. Снова закапал дождь.

Только этого не хватало. Они без зонтика. Они будут стоять в арке и целоваться.

Они действительно целовались. А как же любовь до смерти? – почти обиделся Валерий. Как же предсказание? Но ведь было еще одно предсказание – она не доживет до двадцати лет. Придется и ее тоже. А как она его целует, просто извивается. Гадина.

Со мной, со мной она была другой!

Тамара действительно изменилась: она была в черной короткой юбке (непривычно короткой, потому что несколько раз поправила ее сзади, потянув вниз), в черных туфельках на каблучках, с распущенными волосами. Ее волосы были перекрашенны в черный и на глазах были темные очки. Ноги темные как у негритянки – еще бы, целый месяц на берегу, да еще за чужой счет. Новый любовник был японцем. С японским типом лица. Плевать – японец или китаец, но из этого дома он сегодня не выйдет.

В скверик зашел пьяница и обрадовался, увидев человека:

– Молодой человек, разоритесь на десять тысяч!

– Пошел, – холодно сказал Валерий.

– Никаких претензий. А все потому, что я никого не граблю! – последнюю фразу пьяница прокричал очень громко и Тамара с японцем обернулись. Валерий налился холодной злостью. Она стала совсем другой за этот месяц. Она стала намного лучше.

Новое платье, новые туфельки, новые украшения. Золотая пряжка на пупе. Здоровенная. И здорово идет. Конечно, не золотая, но дорогая. Все за мои деньги.

Дождь сбивал листья с деревьев. Деревья шелестели и шевелили голыми ветвями. Кажется, я уже когда-то видел это, – подумал Валерий. Но когда? И где? Как будто заноза в сердце и невозможно вытащить. Дождь, который смывает все. Наверное, так бывает всегда, когда кончается что-то.

Тамара с японцем перестали целоваться и быстро перебежали к подъезду. Значит, она его все же пригласила, – подумал Валерий. До последнего мгновения он не верил. Ну что же.

Ознакомительная версия.