— Нет, бвана, вы ошибаетесь. Но я и не кениец.
— Так вы пакистанец?
— Нет, перс.
— Значит, из Ирана?
— Персы, — улыбнулся он, — живут не только в Иране.
Я решил, что тема эта исчерпана: в такую жару мне было не до словесной эквилибристики.
— Позвольте вас чем-нибудь угостить. — Я старался казаться любезным.
— Спасибо.
Я заказал на всех.
— А сами вы, бвана, не пьете пива, только содовую.
— Днем мне ничего другого нельзя, иначе начинается невыносимая головная боль. Вечером наверстаю.
— Понятно.
Теперь Кассам повернулся к Гитхуа, между ними также произошел обмен дежурными фразами. Я тем временем оглядел позиции своей "команды".
За дальним столиком сидел сержант Мачария еще с двумя сотрудниками уголовной полиции, которых мы взяли себе в помощь. На сержанте была ковбойская широкополая шляпа, темные очки, синие брюки и черный кожаный пиджак, на шее болтался серебряный медальон. В противоположном углу сидел инспектор Мбуви, нарядившийся для маскировки фермером. Еще несколько наших людей находились в разных концах зала. Всего нас было десять человек. Я едва сдерживал смех, наблюдая за тем, как каждый старался убедительнее и правдоподобнее сыграть свою роль. Бармен тоже получил от нас соответствующие инструкции и делал все, что от него требовалось.
Гутхуа позвонил мне накануне — пять дней спустя после того, как согласился сотрудничать с нами, — и доложил, что разыскал Кассама Кхалифа.
— Я спросил его, по-прежнему ли его другу требуется большая партия товара. У меня, мол, завелся надежный поставщик.
— Как ты напал на его след?
— Через друзей, — односложно ответил Гитхуа. — Сначала Кассам прикинулся, будто мое предложение не представляет для него особого интереса, но потом обещал разыскать европейца — он якобы давно его не видел — и справиться, возьмет ли тот товар.
— Он не сказал — этот белый все еще в Найроби?
— Прямо не сказал, однако дал понять, что европеец пока в Кении.
— Ясно.
— Кассам сначала хочет встретиться с вами. Он, мол, не знает, может быть, у европейца уже есть другой поставщик. Кассам должен удостовериться в вашей надежности, прежде чем рекомендовать вас кому-либо.
— Значит, хочет прощупать меня, иначе белого не выманить из берлоги? усмехнулся я. — Что же, резонно. Хорошо, Гитхуа, я встречусь с ним. Устрой нам свидание в холле какой-нибудь гостиницы.
— Вам где удобнее?
— Чтобы была не слишком большая и не слишком роскошная, например "Мунсайд", или "Джумбо", или "Крещент".
— Понятно.
— Желательно во второй половине дня, однако не позднее четырех часов. Сообщи ему эти условия и потом позвони мне.
Мы с Гитхуа говорили утром, а в полдень он перезвонил:
— Кассам будет ждать в "Мунсайде".
— Передай ему, что я приду.
Я срочно собрал своих людей и еще нескольких полицейских на инструктаж. Если все сойдет гладко, у нас окажутся отпечатки пальцев одного или нескольких членов синдиката. Это как раз и поручено бармену.
— У вас как будто есть что-то для меня, — сказал перс, выводя меня из задумчивости.
— Есть.
— А много ли?
— Пять мешков.
— Хорошо.
К нам приблизился официант, разносящий напитки по залу, и мы смолкли, чтобы он не мог нас подслушать.
— Я понял так, что вы лишь посредник, товар нужен кому-то другому, сказал я как бы невзначай.
— Да, но это к делу не относится. Где хранятся мешки?
Я лукаво ухмыльнулся, притворяясь осторожным дельцом, никому на свете не доверяющим.
— Я у вас их не отниму, — произнес он, обнажая неровные зубы. — Вы не так меня поняли. Надо договориться, когда и где забрать товар. Заплатим мы вперед, как только убедимся, что у вас действительно есть то, что нам нужно.
— А если это не в городе?
— Не имеет значения.
— Как насчет фараонов?
— Предоставьте их нам. Договоримся о цене и месте передачи, остальное наша забота. Мы все обставим профессионально.
— Товар здесь, в Найроби, — сказал я, — так что вы сэкономите на транспортировке. Однако непонятно, зачем вам понадобилось со мной встречаться, если покупатель не вы. А его вы как будто уже несколько месяцев не видели.
— Я с ним в постоянном контакте.
— Сколько он даст за один мешок?
— Надеюсь, вы с ним сторгуетесь. Уверен, никаких проблем не возникнет.
Я покачал головой, заметив, что бармен смотрит в нашу сторону. Мы учили его держаться естественно, даже прерывать нас. Перс иначе расценил мой жест.
— У них куча денег, можете мне поверить! — воскликнул он. — С деньгами проблем нет.
— Не в этом дело, — поторопился объяснить я, боясь, как бы он не заметил мою оплошность. — Заключить сделку вы не вправе, даже цену с вами обсуждать нельзя. Мне надо видеть покупателя.
— Вы его увидите.
— Когда?
— В любое время. — Кассам Кхалиф резко кивнул. — В любое! Хоть сейчас. Вон он сидит, в углу.
Я был поражен. Подумать только, эта безобидная парочка, "сельские учителя", торгуют наркотиками!
— Они? — Я уставился на белых, не веря своим ушам.
— Они. Давайте допьем, и я вас представлю.
Я расплатился, и мы подошли к европейцам. Они улыбнулись, указали нам на свободные стулья.
— Вот тот человек, о котором я вам говорил, — осклабился Кассам, щеря зубы. — Он предлагает товар.
— Меня зовут Макс Сартучи, или просто Макс. — Он повернулся к своей спутнице: — А это Дженет.
— Я — Поль. — Мы обменялись рукопожатиями, Гитхуа тоже представился.
Макс был рослым: шесть футов и два дюйма. На нем была кремовая рубашка, плотно обтягивающая торс, светло-желтый галстук и темно-коричневые брюки. Брюнет, волосы волнистые. Он производил впечатление человека недюжинной физической силы.
Девушка тоже была рослой, в коричневой вельветовой юбке и шерстяной цветастой кофточке, на шее — бусы, на носу — большие очки. Светлые волосы свисали до плеч.
— Что вы выпьете? — спросил Макс. — Много ли у вас товара?
— Пять мешков в черте города, — ответил я. — Если нужно еще, достану через пару-тройку дней.
— Хорошо. Чем больше, тем лучше. Когда я могу его забрать?
— Как только договоримся о цене.
Макс взглянул на Кассама и Гитхуа, потом снова его карие глаза уставились на меня. Прошло несколько секунд, потом он усмехнулся:
— Сколько вы хотите за один мешок?
— Десять тысяч шиллингов, — не моргнув глазом ответил я, строя из себя жадного до денег, неуступчивого торговца.
— Это слишком дорого.
— Нормальная цена, — сказал я. — В городе платят двадцать шиллингов за сто граммов. Значит, мешок, в котором семьдесят килограммов, может принести четырнадцать тысяч шиллингов. Так что десять тысяч — недорого.
— Мы обычно платим меньше.
— Сколько?
— Примерно половину того, что просите вы.
— Невероятно! — воскликнул я с показной бравадой и сразу пожалел об этом. Его зрачки сделались стальными, в них запрыгали колючие искорки, но длилось это лишь короткое мгновение. Он снова улыбнулся, но я уже знал: этот человек может быть кем угодно, но только не учителем.
— Ладно, Макс, — вступила в разговор Дженет, тоже улыбаясь. — Все в порядке. Товар уже в городе, хозяин вправе требовать компенсацию за риск, которому он подвергался.
— Мне хотелось поторговаться, посмотреть, не уступит ли, — сказал Макс, словно оправдываясь. — Раз уж занялись бизнесом, надо драться за каждый цент.
— Значит, согласны платить по десять тысяч за мешок?
— Согласен, — ответил Макс. — Не будем ссориться из-за пустяков. Возьмете чек или наличными?
— Наличными, — ответил я. — Половину, когда увидите товар. Остальные, когда его заберете.
— Говорите, у вас пять мешков? Значит, всего с нас пятьдесят тысяч шиллингов. Ладно, беру.
Мы обменялись рукопожатием, потом обмыли сделку, даже я выпил, хотя меня уже распирало от содовой. Напряжение заметно спало, обстановка стала непринужденной.
— Заплатим наличными при получении товара. Завтра можно его посмотреть?
— Можно.
— Отлично. Как связаться с вами?
— Давайте сразу договоримся о месте и времени. Чем скорее, тем лучше дело крупное и выгодное!
— Опишите место, где хранится бханг. Я спрашиваю не из любопытства, речь идет о нашей безопасности.
— Понятно, — кивнул я и рассказал про угольный склад, арендованный Гитхуа. Макс как будто остался доволен.
— Кажется, все в порядке, — подытожил он. — Будьте здесь завтра ровно в два часа. Мы приедем в белом "форде", привезем деньги с собой. Получим от вас товар и сразу расплатимся.
— Договорились.
Через несколько минут мы расстались, и я вернулся в управление. Нетерпеливо постукивая по крышке письменного стола, я дожидался донесений своих помощников. Им все растолковано, так что успех дела теперь зависел только от них. Жаль, что мне нельзя быть рядом с ними: ведь преступники знают меня в лицо и могут улизнуть из расставленных сетей.
