Барроу (перебивает его). И второй туда же. Тоже свихнулся!
Леонардо. Тщетны поиски путей к справедливому обществу. Никогда не построить его на земле!
Славка. Так что же делать? Делать-то что, если тщетны!
Леонардо. Надменно сверкая, погаснуть! И в тварь превратиться, любви себе казнь приготовя.
Славка. Что значат твои слова, отец?
Леонардо. Источник зла — душа, а не тело, поскольку свободная воля есть часть души нашей. Но не тела! Наша воля на наше зло. Никто не заставлял.
Славка. Не ясно, но ответ где-то рядом! Да что же это такое? (Обращается ко всем.) Другого случая, чувствую, не будет!
Леонардо. Значит, не суждено нынче. Стучите же! Стучите, и отворят вам! (Поднимает голову и указательный палец.)
Пауза.
Раб. Одежда моя износилась, и я спустился в долину. Вскоре я попал в плен — вон к нему. (Указывает на Квитания.) Но я был уже заражен этим чувством. Однажды вкусив близость к свободе, жить по-другому уже не можешь. Мне стало ясно то, о чем говорил отец. Я даже убегал от него (кивает в сторону Квитания), но, не найдя ничего, возвращался. Тогда я понял, где я найду ее — мою свободу.
Сток. И где же?
Квитаний. Он прыгнул за борт галеры. Я не стал останавливать его.
Артур. Ну, по крайней мере одну свободу он получил, точнее, она была у него. Свобода принятия решения.
Квитаний. Нет. Свобода распоряжаться своей жизнью. Но здесь одна проблема. По-моему, именно эта свобода есть у каждого.
Артур. Так в чем же проблема?
Квитаний (усмехнувшись). В том, что, если человек убил себя против воли небес, тогда не на все в этом мире воля богов. Если же по воле, в чем тогда грех? Ведь грех — это когда против высшей воли, не так ли, старик? (Поворачивается к Леонардо.) Зачем же его в ад? Объясни.
Леонардо. По Его воле человеку дан свободный выбор. И если выбрал ты путь запретный, то и на то, стало быть, воля Божья. Счастья же и свободы не может быть на этой земле. Иначе нет смысла в человеке. Только один испытал это и не выдержал.
Голоса присутствующих: "Кто? Кем он был?"
Леонардо. Первым.
Квитаний (вопросительно обводит взглядом сцену и зал, подняв руку ладонью кверху). Кто-нибудь что-то понял?
Мотоциклист (обращается к Артуру). Слушай, пойдем покурим?
Артур. Можно.
Мотоциклист (обращается в зал). Эй, там боковая дверь открыта? (Артуру.) Выйдем через зал, а то (указывает за кулисы) там уже скандал.
Квитаний (Славке). Тоже, наверное, из двадцать первого века? Вот наглючая молодежь. (Поворачивается к Рабу.) А все-таки у меня вопрос: нашел ли ты то, что искал?
Раб. Нет. Я нашел ад. Я побывал там.
Барроу. Что значит "побывал"? Тебя что, отпустили?
Раб. Да.
Барроу. Слушай, а почему ты по листку читаешь?
Раб. Слишком длинные монологи. Боюсь сбиться. Накажут.
Барроу. Кто?
Раб. Как кто? Режиссер.
Барроу. Во дает! Да ты спроси, может, разрешит? Поди не тридцать седьмой, дальше Читы не вышлют.
Из-за кулис голос: можно! Раб прячет листок за пазуху.
Квитаний. Слушай, неужели прыжок был лучше той, прежней жизни? Случись все сначала, ты бы сделал так же? Или же снова пустился бы в поиски, но уже других путей? А?
Раб. Я бы жил с людьми, и все новые обязанности перед ними наполняли бы мне душу радостью. (Чуть помедлив.) Именно в тот момент, когда я понял это, меня и отпустили.
Квитаний. Вот оно как! А постоянная борьба с властью? Ты ведь тогда сбил меня с толку. Я говорил тебе, чем это закончится. Нет, тебе следовало отрубить голову.
Барроу. Так в чем же дело? Топор есть, палач тоже.
Убийца. Я не палач. Я только изобрел самоличный способ…
Квитаний (Убийце с раздражением). Да погоди ты! (Обращается к Рабу.) И все-таки еще один вопрос. А если бы ты родился в свободной стране и стал императором, что искал бы ты тогда? Страна-то свободная.
Раб. Я бы получил награду за то, что добился такого положения, но отдал бы ее бедным. И ничего уже не искал бы, а продолжал бы дело тех, кто сделал ее такой.
Барроу. Ага! Значит, свобода в отдельно взятой стране? Знакомо. Это по-нашему!
Квитаний. Ах ты раб, твою мать! Как заговорил. Нет, дорогой, если ты только втащил свои чемоданы во дворец и достал платок, чтобы вытереть пот со лба, — это еще не повод сделать тебя Нобелевским лауреатом!
Леонардо (громко, подняв правую руку вверх). Но налицо и повод отказаться от премии, если ты свободный человек.
Барроу. Значит, проверка на вшивость? (Указывает на Раба рукой, повернутой ладонью вверх, и почти кричит.) Так он и не мог ее пройти! (Смотрит на часы, поворачивается в зал и возмущенно восклицает.) Тридцать минут морочил голову зрителям!
Славка (обращается к Рабу). Ты, видать, самый невиновный среди нас.
Барроу (усмехаясь). Вы еще предложите ему шампанского.
Квитаний. Протестую! Мы не слушали еще леди. Бизнес-леди.
Сток. А кто она?
Барроу (морщит лоб). А я думаю, что за реклама про салоны бизнес-ледей! (Делает ударение на вторую "е".)
Премьер. Действительно, кто вы?
Все резко поворачиваются к нему и одновременно к Маргарет.
Маргарет (выпрямляясь, смотрит на Барроу и, смерив его взглядом, спокойно и твердо обращается к Премьеру). Я такой же премьер-министр, как и вы. Только в Лондоне очень сыро. Как и вы, я принимала решения за миллионы людей. От меня, как и от вас, зависели их судьбы. Но однажды я забыла слова одного человека, который мог подарить нам мир.
Премьер. Какие слова?
Маргарет. "Когда пыль веков опустится на города, о нас будут вспоминать не за победы и поражения на поле битвы или в политике, а за то, что2 мы сделали для духовного развития человечества". (Пауза.) Каждого человека.
Премьер. Чьи же это слова?
Маргарет. Вы что, не смотрели телепередачи "В объективе Америка" Валентина Зорина? Я думала, это входит в ваши профессиональные обязанности.
Квитаний. Да, Кеннеди — это Кеннеди. (Обращается к Премьеру.) Не переживайте. Это было всего лишь минутное озарение. Он не следовал своим словам. Он делал совершенно другое и был убит собственным народом. Застрелен, прости господи, прямо в затылок.
Маргарет. Да, как и все мы.
Барроу. Что вы имеете в виду? Мы не следуем своим словам или будем убиты?
Маргарет. Кто-то не следует, а кто-то, например вы, будет убит. Но туда вам и дорога — жаль, поздно.
Барроу. Вот стерва. Может, ты для того и родила своего ублюдка, чтобы он сначала втерся в доверие ко мне, а потом меня убил?
Славка резко подается к нему, но его снова удерживает Сток.
Маргарет (спокойно). Разве для этого нужно рожать детей? А убийцами вы делаете их сами. (Подходит вплотную к Премьеру и, глядя ему в глаза, добавляет.) Вам позволяют сегодня это делать!
Барроу (ехидно). А почему же вы попали в ад? Я ведь видел вас там! Уверен, только из-за своего сынка. Из-за того, что вырастили из него убийцу!
Премьер (обращается к Барроу). Ну, не каждый из тех, кто убивал, попадает туда. С другой стороны, как мы узнали, не надо никого убивать, чтобы оказаться в аду. (Со злостью добавляет.) А с вами даже этот не может сравниться! (Указывает на Наци.)
Наци (восклицает). Неужели!
Барроу (подходит к Премьеру и, глядя тому в глаза, указывает на Квитания). А вот этого свои легионеры забили камнями!
Квитаний. Ну уж нет, повторяю, я против обобщений! Я всегда делал то, что хотел или считал необходимым. (Барроу смотрит на Квитания, указывает на него рукой и, кивая в сторону Премьера, дает понять, что тот делает то же самое.) Да и вообще — в чем был убежден. Думаю (оглядывает присутствующих), как раз так все мы и поступали, потому и здесь. А духовным, для человечества… (Задумывается.) Нет, не занимался. На это есть особая рать. Что касается моих легионеров, они просто выполняли приказ Сената, то есть власти!
Сток. А кто должен попасть в ад? Власть, которая отдает приказ убивать, или те, кто исполнял приказ?
Квитаний. Ну, судя по тому, кто находится здесь…
Убийца (перебивает его). Наверное, зависит от того, с каким чувством ты отдаешь приказы и как убиваешь! Вот я изобрел самоличный способ накидывания петли, чтоб не выпутался!
Славка. Заткнись!
Сток. Ну почему же? В его словах есть доля истины. Вопрос, который я задавал себе четырнадцать месяцев, был как раз об этом. Если вы способны лишить жизни людей, избавив их от страшных мучений, разве это не помощь? (Пауза.) Я посчитал это своей обязанностью перед ними.
