Ознакомительная версия.
Таким образом, пресловутое Общество Заколдованных Рубашек являлось удобным и звучным названием для очень деловой группы людей, названием, исторические корни которого представляли интерес только для Лэшера и его апостола Финнерти, развлекавших друг друга бесконечными комментариями относительно неизменного статус-кво. Для всех же остальных достаточно было простой убежденности или чисто личных огорчений для того, чтобы присоединиться к любому движению, которое обещало перемены к лучшему. Обещало перемены к лучшему или, подумал Пол, внимательно приглядевшись к лицам присутствующих, обещало какое-то развлечение в результате этих перемен. Что здесь делал Бад Колхаун, Пол никак не мог себе представить, поскольку Бад отнюдь не являлся сторонником политических выступлений и вообще не способен был обижаться. Ведь Бад однажды сказал о себе: «Все, что мне нужно, — это время и инструменты, при помощи которых я могу мастерить что-то, и тогда я счастлив, как поросенок в луже».
— Первое слово предоставляется Зет-ПП, — сказал Лэшер, глядя на Катарину.
У Катарины под глазами были темные круги, и, когда Лэшер вызвал ее, это как будто внезапно вырвало ее из задумчивости. Казалось, что Лэшер, собрание и эта комната в подземном убежище совершенно неожиданно возникли перед нею.
— О, — сказала она, с хрустом разворачивая перед собой какие—то бумаги. — Сейчас у нас есть семьсот пятьдесят восемь раскроенных заколдованных рубашек. Нам было поручено сделать тысячу, — устало проговорила она, — но мисс Фишбин…
— Без имен! — выкрикнули несколько собравшихся.
— Простите, — она покраснела и опять заглянула в бумаги, — эээ… Х-229 заболела, и ей пришлось приостановить закройку. Она поправится через шесть недель и снова приступит к работе. Кроме того, у нас нехватка красной проволоки.
— А-12! — вызвал Лэшер.
— К вашим услугам, сэр, — сказал смуглый человек, и Пол узнал в нем одного из охранников с Заводов, который был сейчас без мундира. А-12 записал, сколько требуется проволоки с красной обмоткой, и застенчиво улыбнулся Полу.
— Готовые рубашки уже упакованы и готовы к отправке, — сказала Катарина.
— Очень хорошо, — отозвался Лэшер. — Г-17, что вы можете доложить собранию?
Бад Колхаун улыбнулся и, откинувшись на спинку стула, потер руки.
— Все идет как надо. У меня есть пара моделей, которые можно будет испытать у Л-36-го, как только выдастся ночка потемнее.
— А они пройдут через ограждения Заводов? — спросил Лэшер.
— Пройдут как миленькие, — сказал Бад, — и даже тревоги не вызовут.
— А какая разница, подымут они тревогу или нет? — сказал Финнерти. — Ведь тогда вся страна полетит вверх тормашками.
— Это я сделал на всякий случай, — сказал Бад. — У меня также есть идейка, как состряпать одну такую штучку, которая даст ток в телефонные провода, и, когда охранники попытаются позвонить и позвать на помощь, их шибанет так, что они не скоро опомнятся! — Он весело рассмеялся.
— Я полагал, что мы просто перережем телефонные провода.
— Можно, конечно, и так сделать, — сказал Бад.
— Чего мы от вас хотим, — сказал Лэшер, — это проекта хорошего, практичного и дешевого броневика, который сможет прорваться сквозь заводские ограждения, притом такого, чтобы люди по всей стране могли смастерить его очень быстро из автомобилей, выброшенных на свалку, и листового железа.
— Это уже готово! — сказал Бад. — Но мне пришла в голову еще одна интересная мыслишка. Я, понимаете, хочу сделать такую…
— Мы с вами поговорим об этом после собрания, — сказал Лэшер.
Бад какое-то мгновение выглядел разочарованным, но тут же принялся чертить что-то на обрывке бумаги. Пол разглядел чертеж бронеавтомобиля, к которому Бад сейчас добавлял антенну, радарную установку, шины, цепи и прочие страшные орудия уничтожения. Бад встретился взглядом с Полом и кивнул ему.
— Очень интересная проблема, — пробормотал он.
— Ну, хорошо, — сказал Лэшер. — Теперь относительно вербовки. Д-71, у вас есть что-нибудь для нас?
— Он в Питсбурге, — сказал Финнерти.
— Верно, — сказал Лэшер. — Я совсем забыл. Он там пытается узнать, не сможем ли мы использовать тамошнюю организацию Лосей.
Люк Люббок несколько раз откашлялся, — прочищая горло, и разложил перед собой бумаги.
— Сэр, он поручил мне вместо него доложить собранию обстановку, сэр.
— Давайте.
— У нас есть по одному своему человеку в каждой из секций королевских пармезанцев. В общем это составляет пятьдесят семь секций.
— Это надежные люди? — спросил кто-то.
— Вы можете целиком полагаться на Д-71, — сказал Лэшер. — Любой завербованный им или его ребятами проходит точно такую же обработку, какую проходили вы, — сначала с помощью Микиэ, а потом допрос под действием содиум пентатола.
— Порядок, — сказал спрашивавший. — Я просто хотел лишний раз проверить, не пролезет ли на этой стадии к нам кто-нибудь из шпиков.
— Успокойся, — проговорил Финнерти сквозь зубы.
— И он тоже? — поинтересовался спрашивавший указывая на Пола.
— Особенно он, — сказал Лэшер. — Нам известны о Протеусе такие вещи, узнав которые о себе он страшно поразился бы.
— Без имен, — сказал Пол.
Все рассмеялись. Казалось, что все нуждались в этой маленькой толике юмора, чтобы как-то разрядить напряженную атмосферу собрания.
— Вы-то как раз и являетесь именем, — сказал Лэшер.
— Погодите-ка, одну минуточку…
— Да о чем ты беспокоишься? Тебе совершенно ничего не нужно делать, — сказал Финнерти. — Ты только подумай. Пол. Разве нам не хотелось бы служить общему делу просто сидя себе здесь, не подвергаясь опасности со стороны полиции, — никакой тебе ответственности, никаких неприятностей, никакого риска.
— Все это выглядит очень заманчиво, — сказал Пол, — но не настолько, чтобы я этим соблазнился. Я выхожу из этого дела. Очень сожалею, но выхожу.
— Они тебя убьют, Пол, — сказал Финнерти.
— Ты сам его убьешь, если тебе прикажут, — сказал Лэшер.
Финнерти кивнул в знак согласия.
— Это уж точно. Пол, убью. Придется.
Пол снова опустился в кресло. Он вдруг понял, что его ничуть не поразил предложенный ему сейчас выбор между жизнью и смертью. Ему было сделано совершенно недвусмысленное предложение, и оно очень резко отличалось от всего, с чем ему приходилось сталкиваться ранее. Тут перед ним все было четко окрашено в черную и белую краски, и это никак не походило на те пастельные тона, в которые были окрашены его отношения с окружающей действительностью в прошлом. И это предложение, такая именно постановка вопроса «делай, как тебе сказано, или будешь убит» — произвела на него освобождающее действие, как и наркотик, который он проглотил несколько часов назад. Он был лишен возможности принимать самостоятельные решения по причинам, которые ясны любому.
И Пол откинулся в своем кресле и начал с подлинным интересом присматриваться к происходящему вокруг него.
Люк Люббок закончил чтение докладной записки Д-72, посвященной вопросам вербовки по всей стране. Задача — иметь, по меньшей мере, по два влиятельных члена Общества Заколдованных Рубашек в каждой значительной политической организации, в каждом значительном индустриальном городе — была выполнена приблизительно на шестьдесят процентов.
— С-1, что вы можете сказать о своих делах? — сказал Лэшер.
— Мы пустили слух о том, кто является вождем, — сказал Финнерти. — Теперь нужно переждать несколько дней, чтобы поглядеть, какое это произведет действие.
— Никак не могу понять, что это нам может принести, кроме пользы, — сказал Лэшер.
— Вербовка теперь должна быть окончательно перенесена в город, — сказал Финнерти.
— А что за осечка произошла с этим телевизионным типом? — спросил заводской охранник. — Разве не вы лично ходили за ним?
— Элфи Туччи? — спросил Финнерти.
— Без имен!
— Это имя вы можете называть сколько вам угодно, — мрачно сказал Лэшер. — Он не наш человек.
— Это уж точно, — сказал Финнерти. — Он ничей и никогда не будет чьим-то. Он никогда ни к чему не присоединяется, его отец никогда и ни к чему не присоединялся, и его дед никогда ни к чему не присоединялся, а если, паче чаяния, у него появится сынок, то и тот тоже никогда ни к чему не присоединится.
— А почему? — спросил Пол.
— Он говорит, что это единственное, что он может сделать ради того, чтобы определить, что же именно представляет собой он сам, не пытаясь при этом представлять тысячи других людей, — сказал Финнерти.
— А имеется ли какое-нибудь условие, на котором он все-таки согласился бы присоединиться к нам? — спросил человек, которого, видимо, волновали небрежные методы вербовки.
— Одно-единственное, — сказал Финнерти. — Если все будут мыслить точно так, как мыслит сам Элфи Туччи.
Ознакомительная версия.
