— Руки за спину! — скомандовал старший ОМОНа и повел бывших офицеров к двери...
И пока их конвоировали через подсобку магазина к выходу на улицу и сажали в специализированную машину, звучал...
— Николай Иванович отвечал у нас за разработку действий против сотрудников милиции — взяточничество, предательство, иногда и откровенный бандитизм... Толик осуществлял общее руководство и...
ГОЛОС В.В.:
— Стоп, Ангел! Подождите. Ваша-то роль какова в этом, с моей точки зрения, все-таки полубандитском триумвирате? Чем вы там могли быть полезным?..
* * *
... Вот когда на экране начнет проявляться деревня Виша, единственная уличка, дом Толика Самошникова на пригорке...
И на этом фоне зазвучит...
— Обижаете, начальник, как сказали бы наши пацаны. Диапазон моих возможностей, некогда приобретенных еще в Школе ангелов-хранителей, давал мне очень многое! Начиная с «предвидения» замышляемого противниками преступления до устранения прямой угрозы жизни нашим сотрудникам и их семьям...
* * *
...а в это время мы видим, как асфальтируют эту единственную деревенскую улицу...
...как ставят новые стропила на бывший сельский клубик...
— Наша задача была не уничтожать физически тех, против кого мы работаем, а довести их до законного... Подчеркиваю — законного суда! Это я вам говорю как юрист. И чтобы все эти суды...
* * *
... А с другой стороны клуба уже пристроен большой спортивный зал, и сейчас мы видим, как из дальнорейсового фургона ребята из команды Толика Самохи разгружают новенький спортивный инвентарь...
...действительно следовали духу и букве закона! Иногда мне даже приходилось влиять на ход следствия или судебного решения, когда этим занимались не очень чистоплотные люди... Чтобы избежать несправедливого осуждения невинного или оправдания подонка!..
* * *
... Перестраивается дом Фирочки и Толика Самошниковых. И продолжает звучать...
— Но иногда и у меня происходят срывы... И тогда мне приходится ездить в Москву, в Верховный суд. Вот как в данном случае, например... Так что вы уж, Владим Владимыч, не катите бочку на наш триумвират!
* * *
ГОЛОС В.В.:
— И Толик стал невероятно богатым и уважаемым человеком! Да? Так ведь должны кончаться все святочные истории? Так, Ангел?
* * *
... Вот и сам Толик, с топором в руках, на верхотуре сельской церкви.
С ним еще несколько ребят из «Олимпийской надежды» — перестраивают, обновляют церковь...
... А внизу, среди строительных материалов, отец Гурий накрывает самодельный безалкогольный стол, расставляет тарелки, разливает молоко по стаканам, кричит вверх:
— Перерыв, работнички Божьи!.. Перерыв!
— Уважаемым — да, а вот богатым... Нет, богатым он не стал. Очень большие расходы. Сам закупал материалы, из своих собственных платит зарплату по сей день священнику отцу Гурию... Водопровод проложил для всей деревни... Сейчас бредит двадцатипятиметровым бассейном!..
Постепенно обновляющаяся деревенька стала превращаться в...
— Практически за последние несколько лет мы вообще всеми семьями переехали в этот деревенский Дом, — с удовольствием сказал Ангел. —
Лидочка бросает маленького Серегу двум бабушкам, которые, как мне кажется, просто растворились во внуке, а сама чуть ли не ежедневно мотается из деревни в Питер, в свою Академию художеств. А дома занимается иконописью.
— Чем?! — переспросил В.В.
— Иконы пишет, — сказал Ангел. — Но, как говорится, для дома, для семьи. Короче, для внутреннего употребления.
— О черт возьми! — неприязненно воскликнул В.В. — Такая была красивая, решительная, остроумная, невероятно отважная девочка!.. А тут вот выросла и неожиданно, поддавшись модным течениям, «ушла в Бога»! И от этого современного фальшака становится так худо, что и не высказать!..
— Ни в какого Бога она не ушла, — возразил Ангел. — На иконах она пишет только тех, кого ей самой хочется видеть. Вы, Владим Владимыч, к утру стали как-то неоправданно агрессивны!
— Простите меня, Ангел. Наверное, устал за ночь...
— Да! Забыл сказать вам еще одну замечательную вещь! Толик купил маленькому Сереге персональную корову каких-то фантастических кровей! Теперь у ребенка каждый день свежее молоко! И Фирочка сама доит эту корову в очередь с Натальей Кирилловной...
— Я что-то малость подзапутался — сколько же Сереге сейчас уже лет?
— Да скоро девять, — сказал Ангел.
— А на него можно взглянуть хоть одним глазком? — спросил В.В.
«Красная стрела» уже заметно сбавляла скорость, и Ангел озабоченно посмотрел на часы.
— Только не задерживайтесь, Владим Владимыч. Питер на носу...
ДЕРЕВЕНСКИЙ ДОМ ТОЛИКА САМОШНИКОВА. УТРО
... В коровнике, облицованном розовым кафелем, Фирочка доила большую чистую корову с грустными и красивыми глазами...
Фирочка заметно пополнела, но не утратила следов былой красоты.
Тут же, будто специально для В.В., в коровник заглянул квадратненький мальчик лет девяти с Лидочкиной детской физиономией.
Это и был маленький Серега...
— А где все, бабуля? — спросил он Фирочку.
— Нас с коровой тебе недостаточно?
— Что ты, бабуль!.. Я проснулся, а дом пустой...
— Выпей-ка молока натощак. — Фирочка протянула Сереге стакан с молоком.
— Бабуля! Бабулечка!.. Бабуленька!!! — заныл Серега. — Ты же знаешь, как я ненавижу парное молоко!..
— Поговори об этом с папой.
— Что ты?! Ты представляешь, что будет?! Особенно если мамы не окажется рядом...
— Тогда не кобенься и пей!
С демонстративным отвращением Серега выпил молоко, утерся рукавом и снова спросил:
— А куда они все делись?
— Мама с папой поехали в город на Московский вокзал встречать Ангела. И захватили с собой бабушку Наташу, чтобы забросить ее на работу...
— А дедушка?
— А дедушка твой любимый еще с вечера остался в городе. Его сегодня на восемь утра пригласил к себе сам губернатор.
— Зачем?
— Не знаю. Кажется, его хотят ввести в какой-то координационный совет по всяким криминальным вопросам. Иди мойся, чисти зубы, прибери постель и пропылесось свою комнату. Скоро наши вернутся с вокзала...
Серега рассмеялся, взял в руки кончик коровьего хвоста.
— Что ты ржешь, мой конь ретивый? — спросила Фирочка. — Оставь бедную корову в покое!
Кончиком коровьего хвоста Серега сделал вид, будто, как взрослый, намыливает себе щеки перед бритьем, и, давясь от смеха, еле выговорил:
— А я знаю, что дедушка скажет губернатору!
— Ну что? — Фирочка устало вытерла пот со лба.
— Ты будешь сердиться...
— Не буду.
— Чесслово?
— Да, да...
— Дедушка скажет губернатору: «Да идите вы все в жопу!»...
— Серега!!! — в панике закричала Фирочка. — Как ты смеешь?!
— Я?! — удивился Серега. — Это дедушка так скажет. Он это уже раз сто говорил. Даже по телефону!..
* * *
Тут В.В. решил, что сейчас он сможет осмотреть дом людей, про которых уже столько знал...
Однако как только он, невидимый для всех, некий старенький фантом, вышел из коровника, следом за ним сразу же выскочил и маленький Серега.
Он посмотрел В.В. прямо в глаза и молча поднес палец к губам...
В.В. был ошеломлен!
Маленький Серега Самошников цепко ухватил В.В. за руку и потащил его в глубину дома, подальше от розового коровника...
— Не бойся, — тихо шептал Серега, когда по скрипучей деревянной лестнице они взбирались на второй этаж. — Кроме меня, тебя здесь никто не увидит. Ты чей дедушка?
— Катин... — туповато ответил В.В.
— Она в каком классе?
— Она в Университете кино и телевидения.
— А-а-а... Уже взрослая? — разочарованно протянул Серега.
— Да... А откуда ты узнал, что я здесь?
— Ангел сказал.
— Как?!
— Не знаю, — сказал Серега. — Я услышал его голос: «Проснись, Серый! Сейчас у вас появится один дедушка — покажи ему мамины иконы». Я пошел тебя искать, а нарвался на парное молоко. А бабулю неохота было пугать. Она же не может знать, что ты здесь... Ты же для нее — невидимый!
— А каким образом ты это знаешь и видишь меня? — спросил В.В.
— Ангел научил. Пойдешь смотреть мамины иконы?
— Да, да... Конечно!
Нет, этот дом не был пресловутым домом новых русских! Это был старый, добротный, перестроенный дом, в котором все было подчинено здравому смыслу...
Соблюдая все правила конспирации, Серега привел В.В. в Лидочкин кабинет. Тут В.В. совсем опешил!
Из широкого окна был виден сад с огромным кустом сирени над скромным надгробием...
У окна — наклонный рабочий стол с недописанной иконой... Краски, кисти, штихели, растворители, репродукции древних икон...
Много хороших гравюр на стенах.
