Так вот, я это к чему: я это к тому, что ко всеобщему изумлению Е.Федотов, такой высокий, красивый, широкоплечий молодой человек никакого участия в этих посиделках принимать не желал, спать ложился вместе сор своими пионерами, и на все всех призывы пропустить стаканчик мрачно отвечал: «не стоит!» Однако всё же его наконец уговорили.
Он пропустил стакан, другой, третий.
Утром он просыпается:
— Ну, что? — бодро вскакивает он, потирая руки, — Осталось там что-нибудь от вчерашнего?
Лица людей, окружающие его, полны смущения и загадочности. Виноватыми голосами они говорят Федотову:
— Слышь, Женя, может оно того… Не стоит, а?
29 мая 1996, утро.
Физический факультет университета
Есть в Тюменском университете такой факультет.
Расположен в отдельном двухэтажном корпусе красного кирпича, некогда бывшим Тюменской городской гимназией и находящемся на той же улице Семакова, что и главный корпус университета, но позади его.
Далее необходимо бы описать следующее:
а) историю оного — когда открыт, когда какие там появлялись новые кафедры и всё подобное
б) уровень образования, который тут наличествует
в) выдающиеся и прославленные его деятели.
Увы, ничего этого я написать не в состоянии. Ибо ничего этого не знаю. Так что отложим се до будущих времён.
Что до выдающихся деятелей, в разное время обучавшихся на физфаке, то их довольно немало, от владельца концерна «Гермес» Неверова до С.Плотникова, Р.Неумоева, Ю.Крылова, К.Пахомова, И.Кукарского, М.Жилина и др., но все выдающиеся деяния указанных нисколько не связаны с их некогда обучением физическим наукам. С тем же успехом они могли бы —
Р.Неумоев так и вообще, как я недавно с большим изумлением обнаружил, не знает, что такое периодическая дробь! Возможно, се можно считать одним из указаний к пункту б) из списка вверху.
На этом пока всё, М.Немиров, 14 июля 1996-го года. Уже на новой квартире — наконец-то мы переехали.
2.
К тому же это, оказывается, не гимназия она была, нынешний корпус физфака.
Слишком крохотный городишко была Тюмень, ей гимназия была не по чину. Это было коммерческое училище.
В нем, между прочим, как я узнал недавно, в 1880-х годах обучался коммерческим делам известный впоследствии писатель Пришвин.
Правда, ни в одном из своих сочинений, и даже в дневниках, которые я недавно брал у Оганяна (см) почитать (из предисловия к которым я это сведение и почерпнул), он ни словечечка ни о Тюмени, ни о тогдашних тюменщиках, не сообщает.
— 25 марта 1997, 1:58 ночи.
Фролов, Николай Константинович
Преподаватель филфака Тюменского государственного университета, кандидат филологических наук, доцент, специалист по топонимике — есть такая филологическая дисциплина. В течение первых трех четвертей 1980-х являлся деканом указанного факультета. Затем — не являлся им. А сейчас, по поступающим сведениям, снова им является.
Вот для начала две истории о Фролове Н.К., сообщенные издателям М.Немировым.
1.
— Девушки! Следите за собой! — увещевал Н.К.Фролов подопечных студенток на общефакультетском комсомольском собрании весной 1981-го года. — Вы представьте: придет к вам в общежитие Светлана Степановна Сохатюк (тогдашний замдекана по воспитательной части), а у вас в постелях — посторонние мужчины. Она же страшно расстроится!
Правда, Николай Константинович не пояснял, какие мужчины являются «непосторонними». С филологического факультета?
2.
Весной 1985-го года меня вызывают в деканат и объявляют: на тебя поступила жалоба из общежития на Мельникайте — в пьяном виде пел песни.
— Пел — это правда, было дело, — отвечаю я, — но вовсе не в пьяном, а в совершенно трезвом виде.
— С чего это ты в трезвом виде песни бы стал петь? — не поверил Фролов.
— Весело было.
— С чего это тебе в трезвом виде весело станет?! — искренне удивился Николай Константинович.
Таково пока всё, 14 июля, около полудня.
Довольно дико после почти полуторамесячного перерыва — переезды, выборы, сплошной и тотальный психоз — опять садиться за клавиатуру компьютера и —
Три дня не мог решиться: перекладывал бумажки, вырезал картинки, прочее всякое… Силой пришлось себя за указанную клавиатуру усаживать!
(Тюмень и тюменщики)
Автор этих строк неподалеку от нее, на улице Фабричной, обитал весной 1981 года. Вот его тогдашние попытки описать имеющееся на ней:
От бессонницы в горле нагар
а это утро — с пузырьками электрическими.
как из морозилки нарзан —
аж до жопы продирает и прочистивает.
Галерея улицы. Тополя готические
руками всплеснули, встали на цыпочки,
и сквозь ветви светится небо голое,
голым как бы и голимым алкоголем.
И зелеными выстрелами
— ва-ва-ва голова —
вырвалась, а не выросла —
по глазам наждаком трава.
На пересечении Ленина с Водопроводной церквушка
является посмотришь — так она собою представляет
космический корабль инопланетный и пятиступенчатый,
коий хоть стоит пока избушкой,
но счас вот пламя дюзами ударит — и она взлетает.
И тому подобное — весна 1981, примерно май.
Вознесенский тут, конечно, поприсутствовал, и даже и не он сам, а вся молодежная поэзия 1960-х.
Далее еще было что-то про перенос мыслей осуществляемый невербальными методами, и даже помню, было как-то лихо, но — не помню.
В смысле, мастера изобразительного искусства.
Вот вам самый сжатый и предварительный обзор их наличия в городе Тюмени с древнейших времен, составленный Владимиром Богомяковым.
В.Богомяков сообщает:
1.
Старейший из известных мне тюменских художников — Калганов. Он жил в середине XIX века, являясь неким провинциальным передвижником. Калганов спился и умер от белой горячки. В Тюменском музее изобразительных искусств можно видеть его автопортрет. На автопортрете он сидит перед холстом, на котором изображена жопа с воткнутой в нее кистью.
2.
Известен мне также не по наслышке скульптор Геннадий Вострецов. Когда Гофлин (см.) вел меня к нему знакомиться, то предупреждал, что в пьяном виде он опасен и способен на всякие непредсказуемые буйства. Мы выпили очень много водки, и кто там первый начал буйствовать, я уже не помню. Когда я очнулся, Гофлина нигде не было, а мы сидели с Вострецовым в какой-то лохани с гипсом, все белые.
Вострецов — автор известного барельефа партизанки Марите Мельникайте на улице с одноименным названием. Вострецов утверждал, что моделью для барельефа являлась небезызвестная Надя Федорова. Я пошел, посмотрел — совсем не похоже.
3.
Художник Шкуренко утверждает, что инопланетяне забирали его с собой на своем летательном аппарате. Шкуренко любит пейзажи, цветы, лирические пастели.
4.
Весной 1996 художник Генрих Засекин объявил голодовку и приковал себя наручниками к батарее в здании Правления Союза Художников. Причиной явился отказ Правления выдать ему материальную помощь. На ночь он отковывался и шел пить водку в чью-нибудь мастерскую, каковых много находится в этом здании на ул. Хохрякова. Но в конце концов его, по-моему, поймали.
5.
Раньше самым маститым и почитаемым художником в Тюмени был Остап Павлович Штруб, автор картин про Ленина и проч. Одно время он жил в Тобольске, и адрес у него был «Тобольск, Кремль, О.П.Штрубу». Кто сейчас самый маститый, я не знаю.
6.
Еще есть такой симпатичный и хороший человек — художник Юрий Юдин. Считается постмодернистом.
7.
Многим нравятся работы Михаила Захарова. Он считается хорошим тюменским художником.
8.
Михаил Гардубей был одно время председателем Правления Союза художников. Трудно мне определить, к какому направлению в живописи он относится. С одной стороны, и я недостаточно хорошо эти направления знаю. С другой стороны, и Гардубей картины пишет то так, то эдак, в силу чего его творчество трудно как-нибудь обозначить.
9.
Янке Владимир Валентинович — автор известной картины «Весна на буровой».
10.
Есть, конечно, и много других художников, но про них — когда-нибудь потом.
21 мая 1996.
От себя, Мирослава Немирова, могу добавить, что прислал мне В.Богомяков это сообщение в виде рукописи, написанной шариковой ручкой с извинениями, что не смог перепечатать на машинке: в Тюмени не достать ленты для нее.
Автору этих строк, к тому времени уже около года бывшему гордым обладать персонального компьютера (с процессором 286), а умом так и вообще полностью погружен в скорый мир сплошных сетевых коммуникаций, это дало повод в очередной раз изумиться степени разнообразия страны, в которой он живет.
