Эн­ни Прул - Корабельные новости

На­тбим за­во­пил:

— Нет! Нет! Мать ва­шу, не тро­гай­те ее! Не тронь­те, чтоб вас всех!

С воз­бу­ж­ден­ны­ми кри­ка­ми и ры­ча­ни­ем дю­жи­на че­ло­век по­сле­до­ва­ла за чер­но­во­ло­сым. Ку­ойл не по­ни­мал, что про­ис­хо­дит. Он толь­ко уви­дел, что его бро­си­ли, за­бы­ли. Все ве­се­лье пе­ре­мес­ти­лось в ка­кое-то дру­гое ме­сто, но без не­го. Так бы­ло все­гда. Ку­ой­ла ни­ку­да не бра­ли. Ни­че­го не из­ме­ни­лось. В по­ры­ве оби­ды он по­брел в сто­ро­ну до­ро­ги. За­чем? На­до же бы­ло что-то де­лать.

— Ку­ойл, су­кин ты сын, вер­нись и по­мо­ги мне ее спа­сти! — Но вопль На­тби­ма рас­тво­рил­ся в ка­ко­фо­нии зву­ков.

Ве­че­рин­ка пе­ре­мес­ти­лась к при­ча­лу, воз­ле ко­то­ро­го сто­ял при­швар­то­ван­ный «Во­ро­гов». Кто-то из гос­тей при­хва­тил из ба­гаж­ни­ков сво­их пи­ка­пов бен­зо­пи­лы, а кто-то про­сто взял в ру­ки кам­ни и пал­ки. Чер­но­во­ло­сый муж­чи­на шел впе­ре­ди и во­пил: «Мы лю­бим су­ки­на сы­на На­тби­ма!»

Скром­ная лод­ка, по­чи­нен­ная и го­то­вая к от­плы­тию, уком­плек­то­ван­ная про­ви­ан­том и с за­пол­нен­ны­ми ба­ка­ми пре­сной во­ды, с но­вень­ки­ми ли­ня­ми и по­ли­ро­ван­ны­ми час­тя­ми об­шив­ки, спо­кой­но стоя­ла у при­ча­ла. На­тбим ме­тал­ся вдоль до­ро­ги, пла­ча и сме­ясь, по­ка ди­кая тол­па кру­ши­ла его лод­ку. Чер­но­во­ло­сый муж­чи­на под­нял то­пор и об­ру­шил его на па­лу­бу. Бен­зо­пи­ла вон­за­лась в ее кор­пус. Раз­да­ва­лись жут­кие зву­ки раз­ру­ше­ния и вспле­ски во­ды, ко­гда час­ти «Бо­ро­го­ва» па­да­ли за борт. Чер­но­во­ло­сый бы­ст­ро про­ру­бил па­лу­бу и за счи­тан­ные ми­ну­ты — дни­ще.

— Ка­ж­дый сам за се­бя, — про­орал он и спрыг­нул на при­стань.

Че­рез де­сять ми­нут лод­ка На­тби­ма бы­ла под во­дой. В воз­ду­хе ос­та­лась лишь кры­ша каю­ты, как за­то­п­лен­ный спа­са­тель­ный плот.

Ку­ойл не пом­нил, как ушел из эпи­цен­тра со­бы­тий. В од­ну ми­ну­ту он был там, по­том как-то ока­зал­ся ру­ка­ми и но­га­ми в ка­на­ве, по дру­гую сто­ро­ну мос­та. Во рту все го­ре­ло, и воз­дух ка­зал­ся гус­тым, как во­да. Или он все-та­ки упал в во­ду и те­перь ба­рах­тал­ся в ней под по­кро­вом но­чи? Он встал, по­ша­ты­ва­ясь, ог­ля­нул­ся на трей­лер. В тем­но­те све­тя­щие­ся ок­на на­кре­нив­ше­го­ся трей­ле­ра на­по­ми­на­ли то­ну­щий пас­са­жир­ский ко­рабль. Он еще по­ду­мал, что му­зы­ка из ди­на­ми­ков На­тби­ма долж­на быть слыш­на на су­дах в ра­диу­се пя­ти миль. К это­му гро­хо­ту при­ме­ши­ва­лось за­вы­ва­ние тол­пы.

Он по­шел вдоль до­ро­ги не­твер­ды­ми ша­га­ми, уг­луб­ля­ясь в ти­ши­ну. Черт бы по­брал это­го На­тби­ма. У не­го есть свои де­ла. Ку­ойл про­шел ми­мо до­мов на кру­тых ули­цах Якор­ной Ла­пы. В го­ло­ве у не­го по­сте­пен­но про­яс­ня­лось. Он не знал, ку­да на­прав­ля­ет­ся, но про­дол­жал под­ни­мать­ся все вы­ше. Вот он на хол­ме, воз­вы­шав­шем­ся над го­ро­дом. По этой до­ро­ге он ка­ж­дый день ез­дил на ра­бо­ту. Вни­зу он ви­дел пор­то­вые ог­ни и мед­лен­но при­бли­жаю­щий­ся боль­шой ко­рабль. Луч све­та с мая­ка маз­нул по по­верх­но­сти мо­ря. Ку­ойл по­шел даль­ше. Ему ка­за­лось, что он мо­жет дой­ти хоть до Ав­ст­ра­лии. Вниз по скло­ну хол­ма, ми­мо тем­ных окон «Бол­туш­ки». В до­ме Баг­ги­тов смот­ре­ли те­ле­ви­зор. Мис­сис Баг­гит бы­ла од­на в ок­ру­же­нии бе­ло­снеж­ных сал­фе­то­чек. По­смот­рел в сто­ро­ну про­ти­во­по­лож­но­го бе­ре­га, где в гус­той но­чи уга­ды­ва­лись очер­та­ния мы­са Ку­ой­лов. Лун­ный свет сде­лал очер­та­ния зем­ли чет­че, бро­сил свер­каю­щую по­ло­су на во­ду.

Он сто­ял у ок­на ее кух­ни. Из­нут­ри до­но­си­лись ис­ка­жен­ные зву­ки му­зы­ки. Он встал на ко­ле­ни воз­ле ок­на. Же­ст­кий не­оно­вый свет от круг­лой люс­т­ры на по­тол­ке. Звон и то­пот. Он смот­рел на Уэй­ви, си­дя­щую на ку­хон­ном сту­ле, с ши­ро­ко рас­став­лен­ны­ми но­га­ми, дер­жа­щую на по­до­ле юб­ки, как на га­ма­ке, крас­ный ак­кор­де­он. Ее ступ­ня дви­га­лась вверх и вниз, ко­гда она от­би­ва­ла ритм, ко­то­рый ка­зал­ся ка­ким-то гру­ст­ным из-за сво­ей чет­кой раз­ме­рен­но­сти. На пус­той сце­не, по­кры­той ли­но­ле­умом, пря­мо пе­ред пли­той, тан­це­вал Гер­ри. Он пры­гал, ста­ра­тель­но вы­тан­цо­вы­вая джи­гу. На его пух­лом ли­це бы­ла на­пря­жен­ная улыб­ка че­ло­ве­ка, пол­но­стью по­гру­жен­но­го в свое за­ня­тие.

Ку­ойл сно­ва вы­брал­ся на до­ро­гу. От­ра­же­ние лу­ны вре­за­лось в ров­ную по­верх­ность во­ды, об­ра­зо­вав в ней от­вер­стие, на­по­ми­наю­щее ле­дя­ной ко­ло­дец, в ко­то­ром лох­ма­тый дья­вол от­ца Тер­та Кар­да мыл свои ка­ст­рю­ли. Со дво­ра от­ца Уэй­ви на не­го вни­ма­тель­но смот­ре­ли раз­но­цвет­ные де­ре­вян­ные со­ба­ки. Свет мер­цал на их про­боч­ных ошей­ни­ках, буд­то они про­гло­ти­ли ку­со­чек лу­ны. Ку­ойл по­шел об­рат­но в Якор­ную Ла­пу. В гос­ти­ни­цу, где сни­мет ком­на­ту. Он уже за­был о до­ме Би­ти и Ден­ни­са и о сво­ей кой­ке в под­ва­ле.

В де­сять ут­ра в но­мер Ку­ой­ла по­сту­ча­лась гор­нич­ная. По­том она при­от­кры­ла дверь, про­су­ну­ла в нее го­ло­ву и ска­за­ла:

— Я иду при­брать в ком­на­те, до­ро­гой!

— По­до­ж­ди­те, — ска­зал Ку­ойл. — Еще пол­ча­са. — Вы­цвет­ший, по­лу­жи­вой го­лос.

— По­хо­же, ты был на той ве­че­рин­ке, где уто­пи­ли лод­ку! Гар­ри­ет го­во­рит, что на кух­не уже го­то­вы сво­ра­чи­вать­ся с зав­тра­ком, что­бы под­го­то­вить­ся к обе­ду. Ска­зать ей, что­бы ос­та­ви­ла те­бе пор­цию яиц с ча­ем?

Ку­ойл сто­ял на ко­ле­нях пе­ред туа­ле­том, ту­жась в по­пыт­ке вы­звать рво­ту. Его тош­ни­ло, ему бы­ло пло­хо. Он не­на­ви­дел се­бя. Ее го­лос ка­зал­ся ему до­куч­ли­вым жуж­жа­ни­ем осы, по­пав­шей в бан­ку. В кон­це кон­цов ему уда­лось вклю­чить душ и встать под его го­ря­чие ко­лю­чие струи, ли­цом пря­мо на­про­тив рас­пы­ли­те­ля. Го­лов­ная боль не­мно­го от­сту­пи­ла. Бо­ле­ли но­ги.

Воз­дух в спаль­не по­сле го­ря­че­го ду­ша по­ка­зал­ся ему ле­дя­ным. Ко­гда он на­тя­ги­вал оде­ж­ду, она ца­ра­па­ла его, буд­то бы­ла сде­ла­на из же­ле­за. Ко­гда он на­кло­нил­ся, что­бы за­вя­зать шнур­ки на бо­тин­ках, го­лов­ная боль вер­ну­лась, за­бо­ле­ли гла­за и су­до­рож­но сжал­ся же­лу­док.

Гряз­но-се­рое не­бо за ок­ном, ве­тер кру­жил пе­сок по ули­цам. Ми­мо про­еха­ло не­сколь­ко гру­зо­ви­ков. Вы­хлоп­ные га­зы под­ни­ма­лись вверх спи­ра­ле­вид­ны­ми ни­тя­ми. Хо­лод­но. Ру­кав курт­ки ока­зал­ся изо­рван­ным от пле­ча до ман­же­ты.

Вни­зу Гар­ри­ет ух­мыль­ну­лась, уви­дев Ку­ой­ла.

— Го­во­рят, ве­че­рин­ка уда­лась, — ска­за­ла она.

Ку­ойл кив­нул.

— Те­бе на­до бы вы­пить чаш­ку чаю. Хо­ро­ше­го, креп­ко­го го­ря­че­го чаю.

— Я до­ма по­пью, — ска­зал он. — Мне се­го­дня на­до съез­дить на мыс, кое-что за­брать. — Кое-что — это бо­тин­ки Сан­шайн, дет­ские ва­реж­ки, его ру­баш­ки, биб­лио­теч­ные кни­ги, ко­то­рые он дол­жен был сдать не­сколь­ко не­дель на­зад, ин­ст­ру­мен­ты. По­сле обе­да он дол­жен быть у Эл­ви­на Яр­ка. У не­го ос­та­лись смут­ные вос­по­ми­на­ния о раз­гром­лен­ном трей­ле­ре На­тби­ма. Вы­хо­дит, они не смо­гут в нем жить? Он по­пы­тал­ся по­зво­нить На­тби­му опус­тив не­сколь­ко мо­нет в про­резь те­ле­фо­на-ав­то­ма­та. Ни­кто не от­ве­тил.

— Го­во­рят, се­го­дня ве­че­ром бу­дет снег, — ска­за­ла Гар­ри­ет и за­ше­ле­сте­ла бу­ма­га­ми. — Что слыш­но от Аг­нис? Ей нра­вит­ся в Сент-Джон­се? Я знаю, что До­ун в вос­тор­ге от Сент-Джон­са. Она моя ку­зи­на, са­мая млад­шая из де­тей Ар­ки. По-мо­ему, она счи­та­ет, что сбы­лась ее меч­та. Она го­во­рит, что сю­да боль­ше не вер­нет­ся.

— На­вер­ное, у нее все в по­ряд­ке, — ска­зал Ку­ойл. Его тряс­ло.

Он вы­шел на ули­цу и не смог най­ти свою ма­ши­ну. Он си­лил­ся вспом­нить о том, что про­ис­хо­ди­ло пе­ред ве­че­рин­кой и во вре­мя ее, но его соз­на­ние вер­ну­ло его в тот мо­мент, ко­гда он шел к до­му Уэй­ви. Что­бы по­смот­реть в ее ок­но. Долж­но быть, ма­ши­на все еще сто­ит воз­ле трей­ле­ра На­тби­ма. Или он раз­бил ее, съе­хав с до­ро­ги ли­бо сва­лив­шись в мо­ре? Он не знал. Ему при­шлось дой­ти до пор­то­вой кон­то­ры так­си, что­бы на­нять ма­ши­ну. Он по­про­сил от­вез­ти его к трей­ле­ру. Мень­ше все­го на све­те ему хо­те­лось воз­вра­щать­ся к это­му мес­ту.

— Так вот, ока­зы­ва­ет­ся, где бы­ло ве­се­лье, — ска­зал во­ди­тель. — Я и не знал. Прав­да, я ви­дал гу­лян­ки на два, три дня. Сей­час так не гу­ля­ют. Эх, про­шли хо­ро­шие вре­ме­на. — И с эти­ми сло­ва­ми он уе­хал.

Его «уни­вер­сал» сто­ял пе­ред трей­ле­ром. На две­ри ма­ши­ны бы­ла вмя­ти­на. На зад­нем си­де­нье ва­ля­лось семь или во­семь ба­нок пи­ва. К кры­лу при­клеи­лись съе­жив­шие­ся кру­жоч­ки вет­чи­ны. Трей­лер на­кре­нил­ся на од­ну сто­ро­ну. Вся зем­ля во­круг бы­ла усы­па­на ос­кол­ка­ми бу­ты­лоч­но­го стек­ла. Ни На­тби­ма, ни его ве­ло­си­пе­да не бы­ло вид­но. Лод­ки на при­ста­ни то­же не бы­ло. Не­у­же­ли он уп­лыл вдре­без­ги пья­ный, да­же не по­про­щав­шись? Долж­но быть, он сей­час где-то в от­кры­том океа­не му­ча­ет­ся от го­лов­ной бо­ли.