— Ника, — только и сказала Злата. Не желая, чтобы Аскольт видел ее слезы, она вскочила с кровати и выбежала на улицу.
* * *
Этой ночью Веронике не спалось. Комната, где ее поселили, находилась рядом с комнатой Павла. Оттуда раздавались прямо-таки кошмарные звуки — храп и сопение. Ника наконец-то догадалась, почему Ада спит на втором этаже, а ее брат на первом.
Ника встала с кровати, надела тапочки и подошла к окну. Лунный свет пробивался сквозь занавески, освещая палас на полу. Ника, стараясь не шуметь, открыла окно и вдохнула ночной воздух. Ветерок качнул занавески, поиграл в волосах Вероники.
Девочка повернулась, собираясь уже ложиться. Ее взгляд вдруг упал на зеркало в синей раме, скромно стоявшее на полочке рядом с вазочкой сухих цветов. Поверхность зеркала затуманилась, как будто на нее только что подышали.
Вероника медленно подошла к зеркалу. В нем отразилось ее заплаканное лицо и покрасневшие глаза. Ника нахмурилась и протянула руку. Рука прошла сквозь зеркало. Вероника почувствовала холод и резко отдернула руку. В зеркале она уже не отражалась.
Вместо этого появилось лицо Златы. Большеглазое, тонкогубое, неулыбчивое… Локоны волос спадали на худые плечи. Ника неприязненно глянула на новенькую и попыталась смахнуть изображение, но лицо не исчезло. Вокруг него вдруг образовалось странное сияние. Ника придвинулась поближе, вглядываясь в это сияние. Оно обрамляло голову Златы, прилегало плотно, словно кокон. Внезапно оно замерцало и стало темнеть, темнеть, пока не стало совсем черным.
«Странно, — подумала Вероника. — Такое сияние бывает у больных. Но Златка ведь ничем не больна! Наверное… Очень похоже на… проклятие?!»
Неожиданно лицо Златы отошло как бы на другой план, и появилось изображение Аскольта. Вероника с опаской покосилась на лицо Пологова. Аскольт неожиданно повернул голову в сторону Златы, их лица сблизились, и… Вероника чуть не лишилась чувств! Аскольт и Злата целовались…
— Нет! — завопила девочка, хватая зеркало. — Я не верю!!!
Слезы закапали на гладкую поверхность зеркала. Зеркало упало из ослабевших рук, вылетело из рамы и разлетелось на куски.
* * *
Все собрались возле дома Алика. Гроза давно кончилась, и сейчас все наслаждались жарким июльским солнцем, устроившись на огромном клетчатом одеяле, на котором были выставлены две бутылки с лимонадом, башенка из пластиковых стаканчиков и коробка шоколадных конфет «Шоко-мокко».
Аскольта с ними не было. Ника смутно ощущала тревогу, но виду не подавала. У нее было свое мнение насчет того, куда он мог отправиться, но она опять же не спешила делиться им с остальными.
Крыловой с ними тоже не было. Павел волновался. Он отправил Раисе семнадцать сообщений по берестяной почте с текстом «Где ты есть?», но ответа не было.
Ада чувствовала себя не в своей тарелке. Она ощущала вину перед Художницей. Примерно так учителю бывает стыдно за то, что недоглядел за своим учеником, понимаете?
Близнецы яростно резались в карты. Карина, как обычно одетая ярко, жульничала по-страшному. Маринка, явно только что взявшая в руки карты, не замечала хитрости сестры. За ними наблюдала Дарья, прихлебывающая из стаканчика лимонад.
Павел, Алик и Брайан о чем-то тихо переговаривались, а Анрэя, мурлыкая какую-то песенку, плела венок из одуванчиков.
Неожиданно раздался негромкий хлопок, и появился Аскольт. Он замотал головой, пошатнулся и чуть не наступил в коробку с конфетами, которую вовремя спасла предусмотрительная Миркова.
— Ну, как она? — нетерпеливо спросила Ада, тоже смутно догадывающаяся, где побывал парень.
— Нормально, — буркнул Аскольт и отвел глаза. Ника поняла, что он чего-то недоговаривает. Она хотела исподтишка «просветить» его ауру, но тот быстро поставил блок.
«Вот значит, как! — рассердилась Вероника. — От своей девушки секреты!»
— Поселилась в домике вдовы Ванякиной. Все равно та в город укатила, дом пустой стоит, — продолжил Аскольт.
— Это тот, который с черной крышей? — уточнил Алик. — Но он же весь развалившийся!
— Теперь уже нет, — многозначительно заметил Пологов, присаживаясь на одеяло и наливая себе лимонаду. — Она его подлатала.
— Это плохо? — по своей привычке спросила Марина, глядя на задумавшуюся Аду.
— Нет, это нормально, Карин, — медленно произнесла Ада. — Пускай оттачивает мастерство.
— Я не Карина, — напомнила Маринка, «светя» картами.
— Какая разница? — нетерпеливо бросила Адка и вскочила.
Неожиданно калитка хлопнула. Все как по команде повернули голову и увидели Раису. Вид у нее был, мягко говоря, неважный. Лицо опухшее и заплаканное, глаза красные и будто провалившиеся, волосы растрепаны, в них застряли листочки и мелкие веточки. Одета же она была в то же, что и вчера. Создавалось ощущение, что она вообще не ложилась. Похоже, она проплакала весь вечер, всю ночь и все утро.
Павел вскочил и стрелой помчался к Крыловой — и правильно сделал. Еще бы секунда, и Раиска бы упала. Оказавшись в объятиях Павла, девчонка заплакала — глухо и горько.
— Райка, что случилось? — непонимающе спросила Ада. Вид у нее был обескураженный и удивленный. Ведь это же Райка — холодная, надменная, самоуверенная Райка — и вдруг плачет! Рыдает, как первоклассница, опозорившаяся перед всем классом.
— Да что случилось? — допытывалась Вероника. Она бесцеремонно влезла в растрепанные мысли Крыловой и… окаменела. А вслед за ней — и остальные, когда пролезли в мысли Смирновой. Только Дашка, Анрэя и близнецы непонимающе переглядывались. Они еще толком не умели проникать в мысли человека, поэтому не совсем понимали, отчего вдруг у всех стали такие лица.
— Не может быть, — как-то хрипло проговорила Ада. Она закрыла глаза и опустила голову. По ее щеке медленно потекла слеза.
Ника сжала зубы, изо всех сил стараясь не разреветься. Даже проблема, связанная с Художницей, как-то отошла на второй план.
— Что случилось? — тихо спросила Дашка.
— Зинаида умерла, — прошептал Алик, пряча лицо в ладони.
— Что?! — хором воскликнули Каринка и Дашка. Маринка лишь горестно вздохнула и шмыгнула носом.
— Подождите-ка, — не поняла Миркова. — Ведь ведуны бессмертны!
— Оказывается, нет…
— Кто такая Зинаида? — тихо спросила Анрэя.
— Она была ворожеей, — также тихо ответил Брайан. — Она приютила Раису и стала ей родным человеком. А еще она была нашим другом. Без нее мы бы много не узнали бы и не смогли бы. Пусть земля ей будет пухом…
Услышав последнюю фразу, Раиса перестала рыдать и глухо всхлипнула, уткнувшись Пашке в грудь. Тот мягко похлопывал ее по спине, шепча что-то утешающее.
Анрэя неожиданно поднялась. Ее глаза загорелись желтым, острые зубы стали намного длиннее, уши заострились. Девушка подняла голову, закрыла глаза и завыла. Громко, жалобно, протяжно…
Все со скорбью слушали этот вой, никак не реагируя. Погруженные в собственные мысли, они лишь смутно ощущали, что кто-то воет.
Анрэя закончила вой на тонкой ноте и снова уселась на одеяло.
— Мое племя всегда так делало, когда кто-то из наших друзей умирал, — тихонько сказала она.
Неожиданно Ада щелкнула пальцами. Ее лицо озарила совсем уж неуместная улыбка.
— Ура! — закричала она. — Я знаю, что надо делать.
Все непонимающе уставились на нее.
— Злата! — сказала Ада.
— Нет… — тихо, так, чтобы услышал только Аскольт, шепнула Ника.
— Мы попросим ее написать на доске мелом «Зинаида жива и здорова», и… хоп! Тетя Зина жива! — жизнерадостно закончила Краснова.
— Вряд ли это сработает, — хрипло произнесла Раиса, хотя в ее глазах загорелась искорка надежды.
— Надо надеяться на лучшее, — назидательно произнесла Ада, поднимаясь.
— Но быть готовым к худшему, — возразил Павел.
— Зануда, — резюмировала Ада. — Все готовы? Мы идем к Злате!
* * *
Федотова никак не ожидала, что друзья завалятся к ней полным составом. Она была так удивлена, увидев их возле покосившегося забора, что проворонила засвистевший на плите чайник.
— Вот блин! — девчонка ломанулась к чайнику-истерику. В дверь постучали.
— Злата! — послышалось из-за двери. — Открой, это мы!
— А вы драться или брататься? — на всякий случай спросила Федотова, подходя к двери.
— Брататься, — со смешком сказала Ада. Открывая дверь, Златка услышала, как кто-то фыркнул. Она могла поспорить на все золото мира, что это была Ника.
— Проходите, — разрешила Злата, стараясь не смотреть на Аскольта. — Вы как раз к чаю.
— Да мы вообще-то по делу, — как бы оправдываясь, произнесла Ада, оглядывая чисто убранные комнаты и первоклассный интерьер. — Ни фига себе! Ты, я смотрю, постаралась?!
