— Машенька, вот решил тебе позвонить. Это Игорь.
— Игорь? Какой еще Игорь? Не знаю никакого Игоря.
Но трубку не положила. Ждала, что дальше.
— Игнатов, помнишь такого?
— Что-то с трудом.
— Маш, ну брось. Сама же первая позвонила.
— А я номером ошиблась.
Откуда ему было знать, что она после второго звонка расстроилась до слез.
— Номером ошиблась? Ну, извини за беспокойство. Счастливо оставаться.
— Подожди! — громче, чем хотелось бы, крикнула в трубку.
— Жду.
— Я хотела с тобой поговорить.
— О нас?
— Нет. Об Анне.
— Ты со мной об Аньке…
Потом сообразил.
— А, понятно. Вы встречались недавно?
— Сегодня.
— Ну, так говори.
— Я не хочу по телефону.
— В ресторан сейчас пригласить не могу, извини. Я в больнице. Если хочешь, завтра увидимся.
— Надо сегодня.
— Что случилось?
— Не знаю точно, но ей нужна помощь. Она меня напугала своим поведением.
— Спасибо. Я уже помог.
— Я в курсе. Гарик, тебе очень больно? — вкрадчиво спросила Маша.
Игорь хотел пошутить, но в последний момент передумал.
— Да так, терпимо.
— А сможешь играть?
— Сказали, что да. Правда, я еще не пробовал: плечо болит.
— Ну и слава Богу.
— Никак, переживаешь?
— Я же знаю, что для тебя значит музыка.
Потом, немного помолчав, добавила:
— И твои поклонницы.
— Неугомонная. Хочешь, я к тебе сейчас приеду? И ты все расскажешь про Аню.
— Ты же в больнице?
— Что-нибудь придумаю. Твои не испугаются, если так поздно гость пожалует?
— Папа вернется к утру. Мама решила остаться у бабушки на ночь Женька на дискотеке, может вообще не вернуться. Приезжай.
— Тогда жди, просто Мария.
Отключив телефон, Игорь разозлился на себя. Зачем сказал, что приедет? Зачем смалодушничал? Можно подумать, не понял, что разговор об Анне — только предлог. Он же прекрасно знает, как девушка к нему относится. Его что, за язык тянули? Тоже еще «бэтмен» в ночи, спешащий на помощь.
“Ну вот, напросился. Сейчас приеду, увижу Машу и растаю от ее слез и просьб”.
Что-то последнее время он стал слишком сентиментальным. Только стал отвыкать, что ее нет рядом. Да и зачем она ему? Наивная дурочка двадцати двух лет, а послушаешь рассуждения, так и вовсе ребенок. Ему бы с самим собой разобраться, а не то что заниматься воспитанием подрастающего поколения.
Но делать нечего. От своего слова он не отказывался еще никогда. Вздохнув, набрал номер врача. Собственно, уйти из больницы большого труда не составляло. Тем более, завтра утром его все равно выписывали. Но не поставить в известность завотделением, который лично его наблюдал, он не мог.
Уладив формальности, уже минут через тридцать он ехал по ночному городу. Ехал и вспоминал, как трудно переживал уход Маши. Ну, какой умный мужчина скажет своей женщине, чтобы та уходила, если хочет, так как ее не держат? Причем совершенно без причины — настроение было плохое.
“Молодец! А как лихо на прощанье заметил, что она может вернуться, если захочет его понять. Игорь, Игорь… Что я творю? А она не захотела понять… Два месяца не звонила! А может быть, все наоборот — поняла и не хотела звонить! Но позвонила же! Может, я ошибаюсь, и ей действительно нужно поговорить?”
От такой мысли стало грустно.
“Что же это я так размечтался? Мечтатель!”
Вначале хотел купить цветы, потом раздумал. Не на свидание едет. И тут же засмеялся, да так громко, что таксист посмотрел на него, как на полоумного. Игорь заметил его осуждающий взгляд и, улыбаясь, пояснил водителю:
— Ты понимаешь, братан, мне анекдот рассказали, а я только в него въехал, — и засмеялся снова.
Водитель с пониманием кивнул: мол, все в порядке, дело привычное, ему и не таких доводилось возить…
Но Игорю было безразлично, что о нем подумают, он продолжал спорить сам с собой.
“И вовсе я не на свидание…И вообще! Но если это не свидание, тогда как называется, когда срываешься среди ночи по первому зову. Дураку понятно — просто деловая встреча и все. Конечно, деловая! Мне же предстоит выслушать животрепещущую исповедь”.
Но ни оправдать, ни успокоить себя он не смог. Его охватило приятное волнение. А еще он был очень рад, что увидит Машу. Улыбнувшись самому себе, обратился к таксисту:
— Эй, командир, притормози у цветочных киосков.
* * *
Анна продолжала сидеть на постели, закрыв глаза. Она ждала трели дверного звонка, совершенно позабыв, что прежде с ней свяжется охрана, дежурящая внизу. Собственно, в квартире и без нее хватало людей, которые поднимут трубку телефона или откроют входную дверь. Отец распорядился, чтобы до его возвращения с Анны не спускали глаз и ни на секунду не оставляли одну. Но Анна уже пожелала всем спокойной ночи и почти полчаса находилась в спальне совершенно одна. Никаких звонков, ни телефонных, ни дверных, не было.
Она сидела, сжавшись, боясь пошевелиться. Думала, что если сейчас ничего не произойдет, то значит, старый доктор прав. Она ненормальная и у нее галлюцинации. Причем полный набор — и зрительные и слуховые. В квартире была тишина. Ну, вот и все. Диагноз подтвердился. Да она и сама это знает. А если к этому еще добавить, как она сейчас выглядит, то все сомнения отпадут. Худая, с выпирающими ключицами, с безумным выражением лица, с поседевшими, взъерошенными волосами, с отрешенным взглядом. Анна преображалась, только когда бывала у Андрея. Но сейчас походила скорее на загнанного зверька, чем на респектабельную, уверенную в себе девушку.
Решила наконец открыть глаза. Пора укладываться спать. Напротив нее в кресле сидела Ия. От неожиданности Анна вскрикнула, потом, опомнившись, быстро закрыла рот рукой. На крик в комнату тут же заглянул мужчина и, видя, что девушка напугана, спросил:
— Что случилось, Анна Александровна?
Аня медленно перевела на него взгляд, не соображая, что ответить. Ия тем временем спокойно сидела в кресле.
— Я укололась булавкой, а так ничего, — выдавила из себя Анна.
— Нужна помощь?
— Нет. Можете идти. Я уже ложусь.
Мужчина кивнул и закрыл дверь.
Анна повернулась к Ие. Той не было.
— Боже мой, помоги мне, — прошептала она.
Какой там сон. Скорее бы отец приехал, что ли. Анна уже знала, что он потерял телефон и связывался с ее охранником, пока она была в палате у Андрея. Только непонятно, почему он не переговорил с ней. И почему не звонит сейчас, знает же, что она дома. Хотя, возможно, у него какая-нибудь важная встреча и он не может отвлечься.
В голове зазвучал голос: “Анна, соберитесь с мыслями, я должна с вами поговорить. Когда успокоитесь, кивните головой, я буду рядом”.
Аня обхватила голову руками.
— Я боюсь, оставьте меня в покое, — дрожащим голосом проговорила она.
“Анечка, мне очень жаль, но покой закончился. Вам угрожает опасность. Вам и каждому, кто так или иначе с вами связан”.
— Где вы?
“Рядом”.
— Кто вы?
“Успокойтесь”.
— Ага. Я вот сейчас снотворного приму, таблеток … Всю упаковку. И успокоюсь.
“Они только и ждут от вас чего-нибудь подобного. Не надо! Я помогу. И вам, и Андрею”.
— Андрею? Как вы можете ему помочь?
— Уже могу. Он уже вспомнил обо мне. Он ищет меня, — Ия опять сидела напротив и, не моргая, смотрела в лицо девушки.
Анна вздрогнула, но кричать на этот раз не стала. Просто начала внимательно рассматривать свою ночную гостью. Ия выглядела как тогда, когда первый раз появилась в салоне. Молодая женщина, лет тридцати, возможно, немного старше или моложе. Шрам на лице не давал возможности определить точней, он все время отвлекал на себя внимание. Она была с длинными распущенными волосами. С левой стороны лица волосы искусно прикрывали часть шрама, делая его не таким огромным. На ней был голубой свитер, больше, чем нужно, размера на три. Отчего и без того худые руки просто терялись в огромных рукавах, которые делали их совершенно миниатюрными. Вязаная юбка была очень длинной и доходила до щиколоток, оставляя открытыми только носки черных туфель.
— Вы ненастоящая?! — не то спросила, не то утвердительно сказала Анна.
— Как на это посмотреть? — улыбнувшись, ответила Ия.
— Почему Андрей ищет вас? Что это значит? Он вас знает? Я не имею в виду встречу в салоне.
— Да, он меня знает уже давно. Мы старые приятели, — просто ответила собеседница.
— Как он может знать вас давно, если я вас придумала совсем недавно? От силы полгода назад. Или скажете, что это ложь? — Анна уже не сомневалась, что все ее догадки оказались правильными.
— Нет, не ложь. Только вы не меня придумали, а некий образ. Он оказался таким ярким, что я решила им воспользоваться.
— То есть, вы хотите сказать, что Андрей знает вас давно, но под другим именем и с другой внешностью? — Аня так волновалась, что просто не успевала анализировать нестандартную информацию.
