– Козлы капусту едят, так у них жены в шубах ходят.
Короче, стою думаю, как быть-то: взять нехорошо... не взять – еще хуже; взять – потом полжизни жалеть об этом, не взять – всю жизнь жалеть.
Вдруг голос:
– Хватит думать-то! Будь как все.
А как, думаю, все? Тоже от случая зависит. В некоторых случаях, когда украсть нечего, все честные, а в случаях, когда есть что украсть и темно, кое-кто может и украсть.
Нет, думаю, не буду я как все. Честь дороже жизни. А жена – что же... она поймет всё и еще будет мною гордиться.
Тут голос:
– Видимо, голая родилась, голая и умру.
Дальше плохо помню. Но вроде со стороны подворотни кто-то крикнул... не то «Люди добрые, помогите!», не то «Кому шубы нужны?»
Вбегаю в подворотню – там несколько человек с монтировками. Спрашивают:
– За шубами?
– Да.
– Раздевайся.
И среди них тот дурак дураком с двумя шубами.
– За что, – спрашиваю, – ребята?
Они:
– Не зарься на чужое.
– А вы как же?
– Мы, – говорят, – не всех раздеваем, только самых вороватых. Вот он семнадцать раз выбегал с шубами, а сюда зашли только пятнадцать человек, ты шестнадцатый.
У меня волосы дыбом – до чего дошло у нас воровство, до воровства на живца!
Сняли с меня всё. На дворе ноябрь. В ботинках, трусах, майке пришел домой.
Жена дверь открыла... сказала:
– Я в гроб без шубы лягу, но и ты у меня зиму проходишь без пальто.
Граждане, и кто за всё в ответе, и кто простые безобидные люди, хватит вам всем... воровать-то!
Мне на день рождения друзья скинулись и ото всех сделали один подарок, но очень хороший... горшок с цветком.
Такой цветок красивый!.. Репей. Я его сразу выставил на балкон – ему газы со стороны улицы, как нам коньяк с лимоном.
Через день приходит из ЖЭКа человек.
– У всех цветы на балконе загнулись, а у вас красуется репей в горшке, вы губите художественный замысел архитектора, нужно разрешение от управы. – И стоит мнется.
Я говорю:
– Вы на что намекаете, на взятку?
Он:
– Вы с ума сошли! Как вам не стыдно?! – И опять мнется.
А я что-то так к репейнику привязался, главное – он ко мне. Подойду – он прямо улыбается мне. А взятки давать я не умею, и что еще важно – жалко денег, а самое главное – у меня их нет. Думаю: этот из ЖЭКа, может, последний взяточник на Руси, в управе-то наверняка никто не берет.
Пришел в управу, рассказал все – они рты разинули, не верят:
– У нас взяточник?!
– Да.
– Живой?
– Живой. Надо подумать, как его ликвидировать.
Они:
– Надо. А чем... думать-то? Голове нужны витамины, а оклады у нас – кот наплакал, лишней копейки никто не дает.
Я говорю:
– Вы на что намекаете?
Они:
– Да вы что?! Как вам не стыдно?
Думаю: и на управу есть управа. Думаю: чем выше, тем воздух чище, выше-то точно уж не берут взяток.
Пришел в газету: так и так.
Они:
– Не может быть!
Я говорю:
– Честное слово!
Они:
– Да по глазам видно, что врете!
Я говорю:
– Клянусь!
Они:
– Как же так? На дворе цивилизация, уже дышать нечем – газы кругом, тут взяточник.
И искренне так переживают: плачут, крестятся. Я говорю:
– Ну что? Напечатаете про безобразия?
Они:
– Да это без вопросов!.. Как только бумагу купим... Не знаем, правда, на что, пока нет ни копейки, и никто дать не собирается.
Я спрашиваю:
– Вы на что намекаете?
Они:
– Бог с вами! Как вам такое могло в голову прийти?
Думаю: надо идти еще выше, где-то ведь не должны брать взяток. И прямиком в прокуратуру.
Прокурор выслушал, сказал:
– Это, наверное, пока мы коррупцию побеждали, у нас незаметно взяточничество завелось.
Так он расстроился! Некурящий, непьющий– тут закурил, достал откуда-то коньяк, выпил стакан, говорит:
– Ну ты смотри, что творится! Сто2ит на секунду отвернуться от честного человека, он уже взяточник.
И еще стакан наливает – не может никак успокоиться. Выпил, сел выписывать ордер на арест, но в ручке чернила кончились. Я ему:
– Вы на что намекаете?
Он говорит:
– Типун вам на язык.
Думаю: где же взятки-то не берут?.. И понял где. Глаза к небу закатил, говорю:
– Боже милостивый, выручай!
И в потолке какая-то щель вдруг, и оттуда свет... неземной... то ли с верхнего этажа, и голос ангельский... может, женский:
– Господи! – говорит.
Наверное, ангел начал с Господом разговаривать.
– Господи, – говорит, – свет-то выключи. Экономить надо. Никто же ни копейки не дает!
И свет исчез. Я пошел домой. Занес цветок в комнату. Он через неделю погиб.
Вот такое взяточничество – репейники чахнут.
* * *
Лошадь – труженица какая! Сила в ней какая! Пользы от нее сколько!.. А Лешка, сын?.. Силы столько же, ржет так же, пьет как лошадь, навоза столько же – пользы никакой.
Корова – кормилица! Спокойная, послушная, только дой и дой ее. А Колька, второй сын? Ни копейки с него. Всё пропил, а ходит, как будто у него между ног вымя на десять литров.
Свинья! Щетина с нее, кожа, мясо, сало, с ножек – холодец. А Сашка, зять?.. Только языком молоть. В погреб пьяный свалился. Хорошо, на голову прямо, ничего не сломал себе. Теперь из него даже слова не вытянешь. Только в шесть утра и в двенадцать ночи гимн споет, и всё.
Кошка! Умница. Ее хоть за три тысячи километров выброси, она назад вернется. А Славка– другой зять?.. Напился и заблудился. Днем напился и в собственном огороде заблудился.
Черт их знает... Животное пугнул – оно отойдет, другой раз не сунется – наука ему. А Женька – младший сын?.. Током его раз вдарило, два. Сказано: не берись голой рукой за голый провод. Нет! Выпил тут – опять полез к проводам, навернулся с лестницы, смородины два куста загубил, с них в том году три ведра сняли.
В кого пошли? Пьют и пьют, пьют и пьют! Мать не пьет... не может уже, бабка не пьет – врачи запретили, дед не пьет уже лет пять... как помер. И с природы пример брать не хочут.
Наказал меня Господь за что-то... спутал с кем-то. Во как бывает – Бог, а спутал!
О! Утки двинулись к воде – пора и мне пойти, пропустить стаканчик, другой, третий.
* * *
– Вы киллер?
– Я.
– Надо кое-кого убрать. Три тысячи зелеными.
– Мало.
– Если бы вы знали, какого мерзавца надо убрать, вы бы это сделали бесплатно. Взгляните на фотографию.
– Священник?
– Бандит.
– Ты смотри! Лицо, как у священника.
– Бандит.
– Глаза добрые.
– Хорошо, договорились – четыре тысячи.
– По рукам. И кто он на самом деле?
– Священник.
– Ты смотри! А рожа, как у бандита.
На Кутузовском проспекте в час ночи водитель «ВАЗ-2108», будучи в состоянии сильного алкогольного опьянения, сбил пешехода, перебегавшего дорогу в неположенном месте в состоянии сильного алкогольного опьянения. Протокол о случившемся со слов свидетеля, бывшего в состоянии сильного алкогольного опьянения, составил сержант Матушкин, бывший в состоянии сильного алкогольного опьянения.
* * *
Народные приметы: с вас сняли шубу... в декабре – к морозам, в марте – к метелям.
* * *
Народ у нас смекалистый! Глазом то и дело стрель-стрель – нет ли чем поживиться.
* * *
– Скоро у нас будет всё!
– А как?
– Это – государственная тайна.
* * *
С помощью астрологии многие пытаются узнать неблагоприятные для себя дни в творчестве, карьере, здоровье, сексуальной жизни.
Насчет дней, неблагоприятных в экономическом отношении, все знают – их в високосном году 366, в обычном 365.
Что несут в желтой прессе – уму непостижимо. Ни стыда, ни совести. Читаешь – волосы дыбом. Те этих – грязью, эти тех – помоями.
Раньше дуэли были. Сходились два благородных человека, стрелялись и кровью смывали обиду.
Сейчас смывают помоями. Меня недавно один мерзавец оскорбил. Ну просто подонок!.. При всем народе спрашивает:
– Зачем вы по чужим карманам шарите?
Какое твое дело, правильно?.. Сиди себе, помалкивай. Урод! Нескладный такой – руки до колен, башка набок... Ну, не важно, не про это речь... На роже постоянно пятна трупные... Сволочь редкая... Ну, не важно, это – детали... В перхоти весь. На ботинках перхоть!.. Тварь законченная.
Я ему говорю:
– А кто государство раздел догола?
Он жало высунул, а сказать нечего.
Через два дня читаю в одной желтой газетенке: «Вчера известный жулик Педрунов...» Это моя фамилия Педрунов. И в газетенке фамилию, главное, набрали жирным шрифтом. Почему?.. Нормальная фамилия. Наш род из деревни Большие Педруны. У нас по улице идешь – и слева Педруновы, и справа Педруновы.
Ну вот... «Вчера известный жулик Педрунов был схвачен за руку, когда пытался всучить в пивном ларьке фальшивую купюру достоинством в тысячу рублей. Куда мы катимся? Кто остановит Педруновых?»
