Тут баба Яга в голос разрыдалась, и дальнейшее ее повествование, перемежающееся всхлипываниями и проклятьями, стало совершенно неразборчивым. Подуспокоившись слегка, она все же предприняла еще одну попытку продолжить рассказ о дальнейших перипетиях своих злоключений.
Из сбивчивой речи Яги, перемежающейся длинными лирическими отступлениями, высказанными в настолько непечатной форме, что даже Змей Горыныч постеснялся их воспроизводить, ясно прослеживалось только одно — заокеанская нечисть тихим сапом стремится прибрать к рукам приднепровские владения местной нечистой силы. С ее слов выходило, что по лесам, степям и поймам шатаются толпы обиженных леших, лесовиков, виселов, лешаков, лесунов и даже водяных с русалками. Всех их пришлые вампиры, поддерживаемые некоторыми примкнувшими к ним местными вурдалаками, повыгоняли с насиженных мест, и тыняется нынче эта толпа нечистых, не зная, как ей дальше быть.
Закончила свое оповедание баба Яга неожиданно на патетической ноте:
- Ежели ты, Горынушко, на выручку не придешь, невесть что будет твориться в наших землях!
Но Змей Горыныч почему-то не возжелал сразу же, сию минуту, отправиться на восстановление справедливости с точки зрения обиженных местных коллег. Тем более, интуиция, которой не была обделена средняя голова, подсказывала, что с заморскими пришельцами все так просто не обойдется. Отсутствие у Змея ярко выраженного рвения сразу насторожило бабу Ягу, и она с иезуитскими интонациями, явно намереваясь подхлестнуть защитничка, продолжила:
- Так, глядишь, Горынушко, скоро басурманы заокеанские и к тебе заявится. Приглянутся им твои пещера с полянкою, выставят претензии на них, объявят своей собственностью, да и выгонят тебя отсюда… Куды деваться-то будешь?..
Такого поворота событий Змей Горыныч не мог себе представить в самых страшных фантазиях, а потому незамедлительно взял тайм-аут для обдумывания. Средняя голова, чуток поразмыслив над подобной перспективой, мужественно взяла на себя ответственность за принятое решение и оповестила две других, что такой вариант ни ей, ни уж тем более им совсем не улыбается.
Баба Яга, конечно же, была хорошо осведомлена об особенностях мышления Змея Горыныча, все-таки за столько столетий знакомства у нее была возможность их хорошо изучить, поэтому она предприняла максимум усилий для того, чтобы подтолкнуть дружбана к выгодному необходимому для неё решению. И наконец-то ей это удалось.
- Ну, дак я сейчас… Я тогда… Мы с ними… — заволновалась правая голова. Её нездоровое возбуждение передалось левой, и та подхватила:
- Это что ж делается-то?! Мы тут, на полянке да в пещерке, испокон веков…
И лишь только средняя сохранила мудрое спокойствие:
- Разберусь с ними! Покажу им, кто тут на полянке хозяин!
Тут уж настала очередь тревожиться бабе Яге:
- И-и-и… Змеюшко-Горынушко, — заверещала она. — Куды ж ты один против них-то?! Их вон сколько! Да еще с ними наши, местные, вурдалаки! Кола… Коло… Тьфу ты, пакость какая! Коллаборационисты проклятые! — с трудом выговорила баба Яга недавно выученное труднейшее слово.
- А что ж делать-то? — с надеждой воззрились на бабу Ягу все Змеевы головы.
- Собирать всех до купы! Иначе нам их не одолеть…
На состоявшемся тут же военном совете, следуя идее бабы Яги, было решено собирать ополчение. Её же предложением было и послать за подмогой гонцов в края ближние и далекие. Услышав о дальних краях и вспомнив о своих родственниках, Змей Горыныч оживился:
- Они помогут! — возбужденно хлопая крыльями, кричал он. — Они меня в беде не бросят!
Сказано – сделано. Отрядили курьера и к европейским родственничкам Змея.
А баба Яга втихаря, на свой страх и риск, отправила посыльных Белорусскую пущу, Сибирскую тайгу, Забайкальские степи.
К всеобщему удивлению помощь из дальних краев прибыла быстрехонько. Первыми появились лесовые и виселы из Пущи. Ну, оно и понятно, путь-то недолог… Расположились они основательно, так, словно, не на ратное ристалище прибыли, а переселиться решили. Хотя, кто знает, может, такие мыслишки и действительно бродили у некоторых слишком уж шальных нечистых…
Следом прибыл из Сибири весьма немногочисленный, но дюже дикий и злобный отряд абаасов, которым верховодили Арсан-Дуолай и Хара Суорун. Разместившись обособленным лагерем, они тут же сожрали все мухоморы в округе и в усмерть перепугали местных русалок.
Забайкалье отрядило дружину из отвратительно смердящих ликанов, зловонных волкодлаков и ликантропов. Смрад от них был таков, что все живое в округе разбегалось и разлеталось. Но пока они добирались в Приднепровье, к ним присоединились шайки обормотствовавших гульябани, невесть зачем ошивавшихся в казахских степях.
Не было только вестей из Европы, от родственников Змея Горыныча. И когда Змеево терпение опустилось до критической точки, наконец-то появился гонец. Пряча взгляд, отворачиваясь и невнятно бубня, он стал докладывать о результатах своей миссии. С его слов выходило, что Виверн с подкреплением прибыть не может ввиду сильной занятости, дескать, дела фирмы не позволяют даже на денек оторваться, но готов организовать ленд-лиз, причем почти даром, то есть за очень малый процент.
После услышанного правая голова заскрежетала-залязгала челюстями, а баба Яга разочарованно что-то пискнула.
Однако затем голос посыльного стал увереннее. Он сообщил, что на обратном пути совершенно случайно набрел на шведских скоге и литовских ундине. Те приняли его весьма радушно и в ходе очень даже неформальной беседы вызнали у него о причинах, погнавших его в столь дальний путь. Узнав, оживились и после весьма бурного обсуждения — по скандинавским, разумеется, меркам — решили, что им следует присоединиться к ратникам Приднепровским. Вожак скоге объяснил это намерение желанием не закиснуть окончательно в спокойной и благополучно-скучной Скандинавии.
Расположились лагерем сии интернациональные силы, как уверил гонец, чуток в стороне от основной стоянки местных, приднепровских, дружин, но по соседству с подмогой из Сибири и Забайкалья.
Новости показались настолько обнадеживающими, что штаб, возглавляемый бабой Ягой, немедля приступил к планированию битвы. А Змей Горыныч облетывал станы дружин, пересчитывал бойцов, сбивался и снова облетывал. В конце концов, худо-бедно, но все же пересчитал и поспешил в штаб, где кипела работа над наступательной операцией.
К вечеру контрразведка доложила, что заморская нечистая сила тоже не сидит сложа руки. Их агенты внедрились в отряды подкрепления и стали вербовать себе сотоварищей. При этом обещались высокие чины и должности на местных землях после победы, предлагались мешки и мешочки с грязно-зелеными бумажками, на которых были нарисованы чьи-то портреты, пугали карами страшными, если их предложение не примут. И на кое-кого подействовало.
Первыми заколебались приднепровские упыри. Ропот пошел:
- Нам-то вампиры заморские что плохого сделали? Что нам терять? Это пусть лешаки да водяники с ними дерутся, на их места исконные вампиры глаз положили…
Им вторили местные вурдалаки:
- Дык они, почитай, родственники наши… Их же предки в эмиграцию отсюда не от хорошей жизни подались. Пришло время историческую справедливость восстановить…
А кое-кто из скоге и ундине на бумажки те грязно-зеленые польстились, да по домам засобирались, приговаривая:
- Не наша эта битва, ох, не наша… Пусть сами они тут разбираются, а у нас и своих забот хватает…
Разброд пошел в объединенной дружине.
Первой тревогу забила баба Яга:
- Горыныч, ты куда, шалопай, смотришь? Ты своими башками о чем думаешь? Разбежится наше войско еще до битвы с нечистью заморской! Ну-ка, давай, действуй! Назначай бой на завтра!
Сказано – сделано. Поутру вывели Змей Горыныч с бабой Ягой рать в чистое поле, кое-как выстроили их в боевые порядки, каждому атаману по три раза задачу объяснили.
Вампирам заморским куда ж деваться? На другом краю поля и они расположились.
Змей Горыныч, как водится перед битвой, стал выкликать богатыря сильного да смелого из стана вражьего:
- У кого сил да смелости достанет со мной сразиться? Кто сможет со мной умением померяться?
Вампиры долго не думали и своего богатыря вперед выслали. Смотрит на него Змей Горыныч и диву дается – серое, круглое, на мешок схожее… Ну совсем было страху на всех нагнал… Озадачился Змей, да тут баба Яга ему давай нашептывать:
- Ты, Змеюшко Горынушко, не пужайся! Он супротив тебя ну совсем никакой, да ты его, Змеюшко, одной лапой, ежели не промахнешься, конечно…
Сошлись они. Змей Горыныч по совету бабы Яги лапой когтистой махнул и располосовал кольчужку сермяжную того мешка, а оттуда посыпались-полетели бумажки грязно-зеленые. Кое-кто в дружине Приднепровской оружье свое побросал да и стал собирать бумажки те поганые. Залязгали клыками вампиры. Дрогнули ряды защитников Приднепровья. Но тут вожак скандинавских скоге крикнул страшно, пообещав оторвать всё, что хоть на вершок из туловища выступает…
