Ознакомительная версия.
Что такое Даркнет, Немов знал давно. Термином «Темная паутина» обозначают совокупность веб-сайтов со скрытым IP-адресом. Эти сайты используют специальный инструмент шифрования, позволяющий пользователям сохранять свою анонимность.
Даркнет – единственный выход для тех, кто живет в тоталитарных странах, чтобы общаться с внешним миром, исключая слежку спецслужб. Однако основная масса пользователей Темной паутины преследует менее романтические цели: продажа и покупка оружия, распространение детской порнографии. Тысячи и тысячи экстремистских сайтов и незаконных точек продаж. По оценкам экспертов, размеры Даркнета уже в пятьсот раз превысили обычный Интернет.
Андрей не сильно разбирался в компьютерных технологиях, но все-таки установил систему «Tor» и несколько вечеров ломал голову в попытках освоиться на обратной стороне Интернета. Ему удалось выйти на пару анонимных бордов, где предлагали нелегальные товары и услуги, но дальше дело забуксовало. На настоящие андеграундные форумы выйти крайне сложно – необходимо знать точные адреса, которые передаются только сарафанным радио. Да и попасть на хакерский форум – полбеды. Обычно там используется секретный сленг, непонятный для непросвещенного человека. Чтобы разобраться с кодовыми словами, нужно быть в теме, чем Андрей похвастаться не мог.
Он снова проверил иконку мессенджера, разочарованно выдохнул и принялся за работу.
После обеда время тянулось медленно. Андрей даже Завацкому позвонил – лишь бы отвлечься. Тот сразу же завел любимую пластинку:
– Слушай, что ты там с Олесей сделал? Жанна мне по секрету поведала, что подруга ей все уши про тебя прожужжала.
– Да, старик, я такой.
– И за что тебя бабы любят?
– Любят меня за сердце беззлобное и душу открытую, – хмыкнул Андрей.
– Не, серьезно, как тебе Олеся-то? Я на нее сразу глаз положил.
– Обычная баба. Я уже забыл.
Андрей не лукавил: женщин он любил, но смыслом жизни не считал.
Пару-тройку раз в юности он увлекался, страсть длилась недолго и заканчивалась по его инициативе.
Первая муза посетила его в пятнадцать лет. Близились выпускные экзамены, одноклассники думали исключительно о предстоящих испытаниях. Тем неожиданней было внимание самой красивой девочки в классе – Аллочки. На переменах она подходила к Андрею и без умолку щебетала. Только глупец остался бы равнодушным к ее трогательным знакам внимания. Однажды, гуляя в парке после уроков, он поволок девчонку в заросли и прижал к дереву. Аллочка захохотала и ударила его по руке:
– Бессовестный! На носу экзамен по математике.
– А при чем здесь экзамен?
– А при том. Тебе-то легко, ты умный. А я совсем не подготовилась.
– Кто виноват?
Аллочка надула губки, а затем изобразила озарение:
– А что, если мы сядем рядом и ты решишь мой билет? Тебе же раз плюнуть. А потом мы бы отпраздновали успешную сдачу… И я бы… – Ее щеки залились румянцем.
Андрей усмехнулся:
– Я предлагаю иное развитие ситуации. Сейчас я заявлю, что помогу тебе на экзамене. Но мне необходимо вдохновение в виде немедленного секса.
Одноклассница вытаращила глаза, но он продолжал:
– Ты поломаешься пару дней, но в итоге согласишься. Я возьму тебя прямо на скамейке в дальнем углу парка. На экзамене решу твои задачи, но непременно неправильно. Чтобы ты поняла: нельзя быть такой корыстной.
Андрей ничего не имел против того, чтобы помочь девчонке, не окажись она лицемеркой. Его разозлило, что за ответную симпатию от него требовали бонусов.
В последующие несколько дней ему пришлось бороться с игравшими гормонами старинным дедовским способом. Закрывшись в ванной, он представлял Аллочку в неприличных позах. Вскоре любовный жар поутих, и он смог смотреть на бывший объект страсти без предательского возбуждения.
Вторую девушку звали Настя. Они познакомились на первом курсе института. Казалось, отличницу, старосту группы мысли о межполовых отношениях совсем не одолевали. Она не блистала красотой, но Андрей с наслаждением разглядывал ее. Бывают такие лица, на которые хочется смотреть, изучать каждую правильную и неправильную черту. О влюбленности речи не шло; Андрей не мучился от вынужденных разлук на каникулах, не мечтал о поцелуе. Но когда она появлялась в поле зрения, он с удовольствием отмечал ее ровный, слегка вздернутый нос, густые русые волосы и прямую, как у балерины, осанку…
Когда Настя говорила, ее губы двигались активнее, чем у большинства людей, словно бы она пыталась облегчить задачу глухонемому, читающему по губам, или же исполняла роль логопеда, исправляющего дикцию у ребенка. Андрея завораживал этот процесс.
Столь пристальное внимание к собственной персоне не осталось не замеченным Настей. Их глаза встречались, и девушка посылала в ответ удивленные, вопросительные и, наконец, нетерпеливые взгляды. Когда в них появилась мольба, Андрей привел Настю в пустую аудиторию, закрыл дверь на ключ и лишил ее невинности на преподавательском столе. Через два месяца ее преданная, пылкая симпатия ему надоела. Первое очарование развеялось, и она оказалась обычной, довольно скучной особой. Сперва Андрею было неловко постоянно сталкиваться с нею на занятиях и читать укор в ее глазах, но затем он научился ее игнорировать.
На Марину он обратил внимание на студенческой научной конференции, где выступал с докладом. Высокая худая преподавательница, сидевшая в комиссии, задавала ему вопросы и с неподдельным интересом слушала ответы. Ее непослушные черные локоны постоянно выбивались из строгой прически, падая на лоб, и она проворным грациозным движением убирала их обратно.
Немов подождал ее у выхода из института и преградил путь.
– Я провожу вас до дома, если вы не возражаете.
Женщина замерла, удивленно разглядывая нежданного кавалера.
– Вы хотели бы дополнительно обсудить ваш доклад?
– Конечно, я мог бы сделать вид, что хочу именно этого – обсудить доклад, а вы могли бы сделать вид, что поверили, но зачем терять время? Мы же взрослые люди. Вы мне очень понравились, и мне кажется, я имею все шансы понравиться вам.
Марина огляделась и, поманив парня за собой, отошла в сторону от оживленного пятачка перед центральным входом. Чуть поодаль она остановилась и внимательно посмотрела на Андрея.
– Тебе сколько, чудо?
– Два.
– Что «два»? – не поняла она.
– Я пью кофе с двумя кусками сахара. У вас ведь дома есть кофе?
– У меня дома есть муж.
– Значит, идем ко мне. Я снимаю отдельное жилье, нас никто не потревожит, – наступал Андрей.
– Какая наглость, – то ли с негодованием, то ли с восхищением проговорила женщина, не спеша уходить.
– Вас это заводит?
– Мои дети чуть младше тебя.
– Вы, вероятно, весьма легкомысленны, раз родили до вашего совершеннолетия.
Уголки ее губ поползли вверх. Разговор доставлял Андрею удовольствие, и он чувствовал, что Марине тоже. Ему стоило проявить чуть больше настойчивости, и она непременно поддастся.
– Вы очень своеобразный молодой человек, – протянула она, колеблясь. – Но думаю, у нас ничего не получится.
Падал снег, снежинки ложились на ее длинные ресницы и непослушные пряди; ему безумно хотелось взять в ладони ее лицо…
– Вы слышите? У нас ничего не получится.
– Позвольте доказать вам вашу неправоту.
Для сорока двух лет Марина выглядела свежо, даже юно. Она красила волосы в ядовито-черный цвет, который оттенял ее бледную кожу, и казалась хрупкой, как хрустальная статуэтка.
Они занимались сексом на его съемной квартире, а потом беседовали об экономике и политике. Марина обычно сидела на подоконнике и дымила сигаретой. Ее обнаженный темный силуэт в светлом квадрате окна походил на вырезанную из бумаги фигурку. Андрей лежал на кровати, закинув руки за голову, слушал рассуждения любовницы и гадал: смогла бы она понять, расскажи он о своем желании убить? Марина отличалась от остальных женщин. Возможно, она дала бы мудрый совет.
– Я развожусь, – обронила она однажды после особо удачного секса.
– Зачем? – удивился Андрей.
– Достало жить с нелюбимым человеком.
Марина больше ничего не сказала, но прочитать ее мысли не составляло труда. В ее сдержанной улыбке затаился намек на обязательства. Ей хотелось большего, но «большее» не входило в его планы.
«Она не так уж умна, эта Марина». Андрей перестал ей звонить. Чтобы забыть ее, ему понадобился месяц. Целый месяц постоянного самоограничения и самоконтроля. Он так яростно выкорчевывал из сердца успевшее прорасти чувство, так истово апеллировал к разуму, что не выдержал напряжения и слег с ангиной на две недели. Когда выздоровел, пообещал себе, что впредь будет осторожнее и не посмеет увлечься настолько сильно.
С тех пор он был близок с женщинами исключительно на физиологическом уровне, что его полностью устраивало.
Немов набрал в браузере адрес сайта, посвященного компьютерным новостям, и открыл первую же заинтересовавшую его заметку:
Ознакомительная версия.
