В Москве вышла из театра и растерялась – в какой стороне метро? Обратилась к симпатичной женщине: куда идти?
– Идите за мной!
Иду, темп пришлось ускорить. Интересно, как они живут, москвичи? Сколько раз была здесь – замкнутый народ. Не поговоришь с ними, не познакомишься, ничего не узнаешь. Торопятся, везде бегом бегают, никого даже не притормозишь…
– Вы такая красивая, как жизнь-то сложилась? – спрашиваю, поспешая за ней. Вижу, ей приятен мой комплимент:
– Вот со вторым мужем пятнадцать лет прожила, а недавно у него инфаркт случился! Я уж знаю, теперь будет второй удар, потом – третий, всё равно умрёт! Надо опять жизнь устраивать, уходить собираюсь!
– А, может, не умрёт? У нас, в провинции, до конца бы бились!
– И в Москве такие дуры есть! Нет, я не из них! Да и какой он теперь муж? Не-ет! Пусть за ним его дочь ухаживает! Квартира-то всё-равно ей достанется!
– Значит, в своё время вы семью разбили, а теперь – не нужен! Вы что же, не любите его?
– Любила, наверное, только теперь ему любовь не нужна. Сидит себе в кресле, телевизор смотрит, в тепле, сытый, дочь рядом. Что ещё ему нужно?
– Ещё – любовь ваша!
– А потом из квартиры выметайся? Нет уж! Пока годы не ушли…
Вот и пришли. Метро. Мы вместе заходим на станцию:
– Я вас сейчас бесплатно проведу, у меня служебный пропуск! – женщина приложила к электронному контролёру талон, я прошла, поблагодарила, и направилась к эскалатору. Мы расстались. И поездка оказалась бесплатной, и о москвичах узнала кое-что…
Потому что сделала комплимент!
… В метро
«Радость без печали не бывает»
(русск. пог.)
Мне тридцать три, год Олимпиады – 1980… На своём заводе, где я работаю товароведом, я слыву щеголихой и кокеткой. Но красивые вещи купить негде – так, если только сам сошьёшь из КАКОЙ-НИБУДЬ кухонной клеёнки НЕ КАКОЙ-НИБУДЬ, а ОБАЛДЕННЫЙ плащ! А красивой быть ОЧЕНЬ хочется! Хорошо ещё, что шить умею. Целый год не заходила в магазины, экономила, на чём могла и не могла, ограничивая семью, и вот накопила – страшно сказать – шестьсот рублей! Астрономическая цифра! Теперь поеду в Москву. Ну, оторвусь!
Во время Олимпиады въезд в Москву не приветствовался, а через неделю ограничения СНЯЛИ, СНЯЛАСЬ и я, «полетела»! Устроилась в гостинице «Ярославская» – большая удача. Днём рыскаю по магазинам, по вечерам в театрах сижу, вживую вижу обожаемых по экрану артистов!
Выделяю время побывать на Ваганьковском кладбище – всего неделя, как похоронили Высоцкого! Здесь – вся коленопреклонённая страна! Не только на свежей могиле земли не видать – далеко вокруг все дорожки заставлены цветами, между ними – узенькие тропинки, и девушки их подметают от лепестков! По громкоговорителю звучат песни мужественного поэта и певца. Это надо же – о чём мы до сих пор шепчемся на кухне, он орал на всю страну со сцены! Даже мужики плачут, не стесняясь слёз! И все люди, приехавшие издалека поклониться праху великого ГРАЖДАНИНА, братаются и, конечно, по русскому обычаю, поминают. Некоторые очень усердно…
Но вот три дня пролетели, еду на вокзал с вечера. Поезд отходит рано утром, не тратиться же на такси! Да и какое там такси – на еду в дороге денег не осталось! Зато предвкушаю радость мужа и дочерей от приобретённых для них подарков. Едва дотащила до станции метро ВДНХ свои три сумки, еду по радиальной линии, потом тащусь на кольцевую. Тщательно оберегаю свою драгоценную ношу – воров и тогда было полно. Но вот и «Комсомольская». Выхожу с облегчением из электрички, она вновь устремляется в туннель, а я направляюсь к эскалатору. И вдруг понимаю: у меня в руках две сумки! Третья, с самыми ценными вещами, осталась в вагоне!
Всё во мне омертвело, ужас непередаваемый! Держать в кулаке семью целый год, отказав им во всех радостях, и вернуться домой с пустыми руками? Мне захотелось немедленно умереть, я подошла к краю платформы… Нет, это не выход… На ватных ногах иду к дежурной по платформе:
– Что делать? Оставила в вагоне сумку…
– Вы ехали по кольцевой. Через сорок минут электричка вернётся. Но я позвоню на следующие станции, чтобы проверили…
– А что, могут вернуть?
– По-всякому бывает. Вот недавно чемодан с деньгами вернули, а, бывает, на ерунду позарятся, – дежурная звонит куда-то, проверяют – сумки нет. Я стою на платформе, что мне делать с собой? Электрички туда-сюда, туда-сюда по разным сторонам платформы, и уже пустые, последние… Сейчас полночь, скоро метро закроют… ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ? Вот последняя электричка. Я бегу вдоль вагонов, смотрю в окна просто так, без всякой надежды… Первый вагон, второй, третий, я не помню, в каком сидела… Где-то с головы поезда…
И вдруг… Я ЕЁ ВИЖУ! Я ВИЖУ СВОЮ СУМКУ! Вагон пустой, и только вокруг МОЕЙ сумки сидят три человека. Они, конечно, уже поняли, что хозяина нет. Что они собирались сделать? Не знаю. Может, отдали бы дежурному, может, и нет… А двери уже автоматически захлопнулись, и последняя электричка сейчас исчезнет в туннеле!..
Яростно забарабанила я по двери, по окнам, я заорала, не помня себя и не осознавая ничего, кроме одного: больше я свою сумку ни за что не упущу!!!
Машинист увидел, и вдруг все двери распахнулись! Я ворвалась, как тайфун, и даже трое мужчин в этот момент не могли бы со мной справиться! Схватила сумку и выскочила! Электричка шумно умчалась по своему обыкновению, а я осталась совершенно одна на платформе, в тишине…
Подхожу к эскалатору со всеми своими тремя сумками, счастливая! Меня просто распирает от невыносимой радости, и эта энергия требует выхода! Сверху спускается мужчина в милицейской форме. Как я люблю в этот миг всех, и его тоже!
Я бросаюсь к нему на шею, крепко обнимаю и целую! Жаль, что я не могу сейчас обнять весь земной шар!
Мужчина пугается, я наскоро ему объясняю причину своего странного поступка, и собираюсь продолжить свой путь. А милиционер быстро находится и решает воспользоваться ситуацией:
– Я с дежурства иду, жены нет дома. Пойдём ко мне! – предлагает он.
Я весело смеюсь: на сегодня приключений довольно! Ах, эти мужчины! Конечно, мне всего тридцать три года, и я готова рассмотреть поступающие предложения… Но даже на Алена Делона – тогдашнего кумира всех женщин – я не обменяю сейчас МОЮ СУМКУ. ЕЁ я не хочу выпускать из своих объятий до самого утра!
Французские духи
«Москва верстой далека, да сердцу рядом»
(русск. пог.)
На Красной площади у меня всегда перехватывает горло. Необыкновенная её выпуклость создаёт ощущение, что здесь – пуп Земли. Вот я и снова на Красной площади – в который раз! Опять любуюсь дизайном Александровского сада, пёстрыми главами собора Василия Блаженного, открывающейся перспективой Калининского проспекта, древней Кремлёвской стеной и фасадом Исторического музея… Красота! Стою, преисполненная высоких чувств…
И вдруг откуда-то понесло таким откровенным навозом! Приподнятости чувств как не бывало – что такое? Впечатление, будто я нахожусь в давно не чищеном сарае со стойлами! Даже в своём, с точки зрения Москвы – заштатном городишке, я успела забыть, когда такое обоняла! А здесь, ПОД ЗОЛОТЫМИ ЗВЁЗДАМИ КРЕМЛЯ, и – НАВОЗОМ?… Я удивлённо озираюсь, принюхиваюсь. Да, точно, несёт навозом!
– Вы чувствуете? – возопила я возмущённо, раздувая ноздри и обращаясь к шикарно одетой молодой женщине, стоявшей рядом. – Чистый навоз! Но откуда?…
– Это от меня! – кокетливо заявила женщина, – французские духи! Наверно, я сегодня переборщила – надо было капнуть одну каплю, а я капнула две. Между прочим, привлекает противоположный пол!..
