Не открывает.
Я возвращаюсь домой.
Я ничего не могу сделать с тем, что увидел на экране.
Ничего.
Совершенно ничего.
Пока ничего.
Я потом об этом подумаю.
Слишком много всего.
Я беру трубу от пылесоса и аккуратно стучу.
Тишина.
Стучу сильнее.
Опять тишина.
Еще сильнее.
Ничего.
Звоню соседям. Открывает Кристина в халате, она слегка придерживает дверь, но я вижу, что она уже готовилась ко сну.
– Иеремиаш? Аня спит давно, – говорит она недовольно.
Я на момент застываю. Если взрослая женщина думает, что я пришел в полночь к ребенку, то что удивляться тому факту, что американцы выбрали черного президента?
– Какая Аня? У меня проблема… Дело к тебе… Я, конечно, прошу прощения, что поздно, но ты ведь работаешь в больнице…
– Ну сейчас-то не работаю… что случилось? – она распахивает дверь и впускает меня в коридор. Краем глаза я вижу соседа в пижаме – он курит на балконе.
– Ты знаешь эту мою соседку снизу? Ну, подо мной которая, – я вдруг понимаю, что понятия не имею, как зовут Кошмарину. – Ну такая… старая, серая… все время стучит щеткой в потолок…
Крыся смотрит на меня круглыми от удивления глазами.
– Ну… так… видела.
– Она точно дома, а дверь не открывает. Я ей кухню залил. Она всегда устраивает такие ужасные скандалы… я хотел ее предупредить, извиниться, а она… не открывает. Может, случилось что-нибудь?
– Может, уехала.
– Нет, не уехала, у нее свет горит, я проверял.
– Люди иногда оставляют свет специально. Особенно одинокие, – она смотрит на меня как-то иначе, чем обычно, как будто не узнавая меня.
– Нет, она когда уезжает – свет гасит. И окна закрывает. А сейчас форточка открыта. Я думаю, с ней что-то случилось… Ну и пришел вот…
– А я что могу сделать?
Понятия не имею, что она может сделать. Мне просто пришло в голову, что было бы неплохо, если бы еще кто-нибудь думал, что можно сделать в этой ситуации.
– Нужно к ней заглянуть, – это в дверях появляется муж Крыси.
– Было бы неплохо, – говорю я. – Она точно дома.
– Ну а мы-то что можем сделать?!! – Крыся поворачивается к мужу. – Нельзя же вламываться к ней в дом только потому, что Иеремиаш ее, видите ли, залил, а она ему дверь не открывает.
– Надо к ней заглянуть с твоего балкона.
О, какая отличная мысль! Как я сам не догадался! Всего-то и надо – свесить голову на три метра – и заглянуть ей в окошко. Делов-то.
– Большое спасибо, – говорю я и разворачиваюсь, чтобы уйти.
– Да подожди, – Крыся хватает меня за руку. – Збышек же альпинист, он мог бы от тебя спуститься и посмотреть, может, что и увидит…
– Спуститься? С моего балкона? – уточняю я, чтобы убедиться, что я хорошо расслышал.
– Ну. Возьму веревку, мы ее зацепим за что-нибудь тяжелое, ты меня будешь страховать, там работы-то на пять минут – и привет. Подожди, я оденусь.
Я все-таки сомневаюсь, что правильно понимаю. Он альпинист, поэтому он спустится. Если Кошмарина просто оглохла, нас всех заберут за взлом. А если он упадет, потому что ведь это я должен его страховать, я к тому же буду до конца жизни сидеть, да еще он будет являться мне по ночам и мучить меня укоризненным взглядом.
Может, не стоит во все это ввязываться? Ведь на самом деле меня вообще не волнует эта старая Кошмарина – меня волнует Марта.
Но что-то надо делать.
– Иди и жди нас, мы у тебя будем через минуту, – выпихивает меня Крыся.
Я заношу Геракла в ванную и закрываю дверь. Я ведь знаю, что этот пес только и ждет момента, чтобы из меня сделать дурака.
Они пришли действительно через минуту, оба одетые, Збышек нес в руках моток веревки и карабин.
Я открыл балконную дверь. Он перевесился через перила, посмотрел вниз, потрогал перила и сильно их потряс.
– Выдержат, – удовлетворенно кивнул он и достал сигарету.
– Ты только что курил, – Крыся появляется тут же, словно привидение.
– Я могу и без страховки, здесь хорошая опора для ног, перила выдержат, – он спрятал пачку в карман.
– Даже не думай, – сказала Крыся таким тоном, что у меня мурашки побежали. У Збышека, видимо, тоже, потому что он начал привязывать веревку к перилам и показал мне, как ее держать, на всякий случай перекинув через плечо, а только потом сжав в руках.
– Десант готов, – Збышек перебросил ноги через перила и с ловкостью, которой я в нем никогда и не подозревал, опустился вниз, я видел только его ладони, которые сначала крепко держались за перила, а потом исчезли, и через секунду мы услышали тихий стук.
Я осторожно выглянул.
– Сосед, скажи Крыське, пусть вызывает «Скорую», твоя баба лежит лицом в пол. Не вижу, дышит или нет.
– Збышек, ты постучи в окно посильнее – двигается? Только сильно!
Мы услышали, как он стучит по стеклу.
– Нет, не двигается. Голова набок! – крикнул он.
Крыся набрала номер «Скорой», а потом посмотрела на меня.
– Беги, буди управдома, нужно же к ней попасть внутрь и встретить «Скорую».
Я представил себе, как ищу управдома в ночи и убеждаю его, что дверь соседки надо немедленно взломать. Управдом либо откроет, либо нет, но в любом случае позвонит в полицию.
И что мы скажем? Что случайно спустились на веревке с моего балкона к ее окнам и увидели, что она там лежит? Потому что мы, знаете ли, частенько этим занимаемся перед сном?
– Збышек! Ты можешь попасть внутрь? Форточка в кухне открыта! Если ты дотянешься до подоконника, то сможешь открыть окно. Справишься? – спросил я в темноту.
– Конечно. Вижу. Дай мне пару минут. Спускайтесь вниз, я вам открою. Крыся вызвала «Скорую»?
– Да, но неизвестно, когда они приедут.
– Держи веревку, только не тяни, а то она будет болтаться и всех соседей перепугает.
Я схватил веревку, как он показывал, и крепко вцепился в нее.
– Все, отпускай!
– Еще сильней отпусти, – посоветовала Крыся. – Ну, что там?
– Идите вниз!
Я закрыл дверь, и мы помчались по лестнице вниз.
В открытой двери квартиры Кошмарины стоял Збышек. Мы ворвались в квартиру, я задержался в коридоре, Крыся наклонилась над лежащей Кошмариной, а Збышек прошел мимо нее и открыл балконную дверь. Кристина повернула Кошмарину набок и взялась за пульс.
– Она жива, – объявила она. – Но еле-еле. Збышек, найди ключи от квартиры, нужно же будет закрыть, где ее сумка? Нам нужны ее документы, какое-нибудь удостоверение личности, паспорт или что там. Понятия не имею, как это называется.
Сумка, старая, с коротким ремешком, висела на старомодной вешалке. Я подал ее Крысе от двери, она хлопотала около больной.
– Збышек, где ты? Иеремиаш, ты мне помогай тут, дай вон ту подушку, сюда положи, вот так… – она расстегнула Кошмарине блузку, я не хотел на это смотреть. – Иди сюда, ты будешь нажимать, когда я скажу… Ей нужно сделать искусственное дыхание.
О, я точно не буду ничего такого делать! Ни за что в жизни. Я не буду ее трогать.
– Да шевелись же! – крикнула Кристина и открыла Кошмарине рот, а я послушно надавил на грудь старушки там, где она мне показала. – Раз, два, три, четыре, стоп, раз, два, три, четыре, стоп. Только не так сильно, ты ей ребра поломаешь. Но резко.
Я ритмично нажимал обеими ладонями, а она наклонялась и вдувала воздух в рот Кошмарине. Я старался не думать о том, что касаюсь живого человека, я просто делал упражнения, тренировался на каком-то манекене, это вовсе никакая не женщина и не мужчина, а что-то безличное, вообще нематериальное, не человек.
– А как мы объясним, откуда мы тут взялись? – Збышек с сигаретой в зубах возник на пороге балкона.
– Не кури в доме! Скажем, что дверь была приоткрыта, дурачок, – в перерыве между вдохами крикнула Кристина. – А ты вообще иди лучше домой, там Аня одна. Мы тут сами справимся. Только вынь документы из ее сумки. И ключи!
Я смотрел на нее с изумлением. Я бы в жизни не сообразил, что делать, а она в одну секунду все оценила и продумала. И обо всем позаботилась: и о муже, и о дочери, и об умирающей, и обо всех мелочах, о которых я бы даже не вспомнил.
– И окна закрой! – скомандовала она мужу.
– Не переставай! – это мне.
– Оставь дверь открытой, – это опять мужу.
«Скорая» приехала через пятнадцать минут.
* * *
Крыся попросила, чтобы Кошмарину отвезли на Белянскую.
– Мы не можем, у нас наряд.
– Я там работаю, а это моя мать, – умоляюще посмотрела на санитаров Кристина.
– Если мы будем точно уверены, что ее там примут, тогда пускай, – санитары раскладывали носилки и что-то впрыскивали Кошмарине.
Мне стало как-то не по себе.
– А вы член семьи?
– Да вы что! – испугался я.
– Он сосед, он первым заметил, что с мамой что-то случилось, – ответила Кристина.
