Ознакомительная версия.
Президент ученого совета «Альфа-фи-альфа» вступил на подиум, одетый в цвета братства: черный с золотом костюм, золотистая сорочка и золотой бант вместо галстука. Президент приветствовал собравшихся и объявил церемонию открытой. Под приглушенные звуки струнного квартета одна из «алфавиток» взяла в руку микрофон и зачитала имя первой дебютантки. Девушка подошла к подиуму, поднялась по ступенькам, повернулась лицом к присутствующим и сделала книксен. Ведущая объявила имена ее родителей, название школы и колледжа и те предметы, по которым дебютантка лучше всего успевает. Затем, с другой стороны зала на подиум поднялся сопровождающий, подал руку дебютантке и помог ей спуститься с возвышения, а ведущая в это время зачитала имя сопровождающего, имена его родителей, название школы, в которой он учится, и его любимые предметы. В том же духе присутствующим были представлены все остальные дебютантки и их эскорт. Девушки держали в руках подсвеченные лампочками букеты, желтых цветов; на мужчинах были черные фраки, манишки, черные бабочки и белые перчатки. Левую руку они держали за спиной, упершись тыльной стороной ладони в поясницу.
К концу представления дебютантки и сопровождающие мужчины выстроились в два ряда лицом друг к другу на танцевальной площадке. В зале на мгновение наступила тишина, потом снова заиграл струнный квартет. Мужчины поклонились своим дамам, а те в ответ присели в глубоком реверансе, шурша по полу оборками и кружевами длинных белых платьев. Пары соединили руки и двинулись вперед в грациозном ритме веселого моцартовского менуэта из «Дон Жуана». Казалось, весь зал приподнимался и падал с каждым танцевальным па; создавалось впечатление, что молодые люди скользят по полу на коньках – настолько плавны были их движения. Женщины затаили дыхание; мужчины в изумлении смотрели на происходящее. Сидевший на почетном месте доктор Кольер, широко улыбаясь, заражал всех своим весельем.
Менуэт закончился, потом дебютантки протанцевали два вальса – первый раз с отцами, второй – с кавалерами. Квартет упаковал инструменты и отбыл, а его место занял оркестр Боба Льюиса – зазвучали танцевальные мелодии.
Доктор Кольер усадил меня за один стол с несколькими членами правления «Альфы» и их женами. Наслаждаясь блеском менуэта, эти мужчины и женщины буквально излучали гордость. Одна из женщин сказала, что представительницы «Единства» – наиболее престижной общенациональной организации чернокожих женщин Соединенных Штатов, высказали пожелание председательствовать на мероприятиях дебютанток Саванны, как они делают это в Атланте и других городах, но «Альфа» не сдала своих позиций.
– «АКА» тоже была не прочь спонсировать наш бал, – вмешалась в разговор еще одна женщина, имея в виду университетский клуб «Альфа-каппа-альфа». Хотя эта дама была «алфавиткой», она состояла также и в «АКА», так что вопрос о спонсорстве вызывал у нее двойственные чувства. – Это была очень долгая битва, – пояснила она. – Мы, женщины, полагаем, что вопрос о бале дебютанток – наша прерогатива и не собираемся уступать свои позиции мужчинам.
Все три члена «Альфы» довольно рассмеялись.
– Если мы сдадимся, – проговорил один из них, то потеряем свой статус, что недопустимо.
Женщины молча переглянулись, и одна из них намеренно сменила тему разговора.
– Боже, посмотрите, какое красивое платье! – воскликнула она, глядя через зал.
Я оглянулся и проследил за ее взглядом. У входа в зал стояла элегантная черная женщина. Она напряженно всматривалась в лица, словно кого-то разыскивая. На женщине было красивое облегающее длинное темно-синее платье, весь верх которого обильно украшали поддельные бриллианты. Я снова повернулся лицом к своим собеседникам, но что-то заставило меня вновь оглянуться. И фигура красавицы показалась мне до боли знакомой, – и где-то уже видел эти фальшивые камни и горделивую посадку головы. Так и есть – это была Шабли.
Мы увидели друг друга одновременно. Она глубоко вздохнула, вздернула подбородок и направилась ко мне поистине королевской походкой. Глазами она фиксировала меня, а губы ее были сложены в улыбку топ-модели высшего класса. Она играла Леди Шабли, Великую Императрицу Саванны. При ее приближении пары расступались, давая ей дорогу. Все взоры устремились к Шабли. В голове у меня застучало, в ушах зазвенело. Она была в пяти шагах от меня, когда внезапно остановилась и протянула вперед руку, затянутую в тонкую белую перчатку. Мне показалось, что ко мне приближается неумолимая смерть со своей беспощадной косой, но в это время Шабли посмотрела вправо и положила протянутую руку на мускулистое плечо юноши, стоявшего возле моего стула.
– Молодой человек, – обратилась к нему она, – вы мне не поможете? – Она: жалобно заглянула в его глаза. – Я – совершенно растерянная девица, просто растеряха какая-то.
Молодой человек приветливо улыбнулся.
– Я постараюсь, мэм, – отозвался он. – Что у вас случилось?
Шабли немного повернулась, чтобы видеть меня и заговорила:
– Я здесь одна, и не имею ни малейшего представления, кто меня пригласил. Я не знаю этого человека, серьезно. Он позвонил моему секретарю, и она записала информацию на листке бумаги, который я оставила в лимузине, отослав шофера. Он приедет за мной только к полуночи. – Шабли обвила обеими руками бицепс молодого человека. – Ты же знаешь, какие мы, женщины. Нас нельзя ни на минуту оставлять одних. В приличном обществе это не принято. С нами всегда должен быть мужчина.
– Я понял, что вы имеете в виду, мэм, – заверил юноша.
– Так, надеюсь, что ты побудешь со мной, пока я не разыщу пригласившего меня? – спросила она. – И перестань называть меня «мэм». Мое имя – Шабли. А как зовут тебя?
– Филип. Я – кавалер.
– Оооо, малыш! Кавалер! Ты хочешь сказать, что танцуешь здесь за деньги?
– Нет, нет, – возразил Филип. – Видите ли, все дебютантки имеют кавалеров. Я здесь с дебютанткой.
– Понятно. А которая из них твоя?
– Она стоит в группе других, вон там. Это моя сестра.
Шабли в изумлении отпрянула.
– Малыш, ты, наверное, шутишь! Ты хочешь сказать, что занимаешься этим со своей сестрой?
– Нет, нет, нет, – запротестовал Филип. – Вы меня неправильно поняли. Видите ли, Грегори, друг моей сестры, отказался прийти сюда. Он заявил: «Ни за что я не стану участвовать в этом деле». Так что пришлось мне отдуваться за него – так уж принято.
– О, теперь я все поняла, – проговорила Шабли, тобой просто заполнили пустоту? Значит, сегодня у тебя нет настоящей девушки?
Она еще теснее прижалась к Филипу, нежно поглаживая его по руке.
– Похоже, что так оно и есть, – согласился юноша. – Скажи-ка мне, малыш, ты носишь с собой пистолет?
– Пистолет? Нет, я с этим делом вообще не связываюсь.
– Это хорошо. Да я и не думала, что ты носишь при себе оружие. Но, понимаешь, как-то раз я была с одним классным джентльменом, и он приставил к моей голове пистолет. Так что я всегда спрашиваю на всякий случай.
– В этом зале вы вряд ли найдете у кого-нибудь пистолет, – произнес Филип. – Здесь собрались люди; которые уважают закон.
– Тебя никогда не арестовывали? Ни одного раза?
– Ну… – Филип застенчиво улыбнулся. – Как-то раз было.
– У-у! Расскажи, расскажи, расскажи! За что? Наркотики? Марихуана? Я просто умираю от любопытства, меня все время тянет…
– Да нет, рассказывать-то особенно нечего. Просто мы еще с двумя ребятами выпили лишнего и нарушили общественное спокойствие.
– О, могу держать пари, что ты очень даже можешь его нарушить, если захочешь. Это видно. Да, видно. – Шабли вздрогнула от удовольствия. Она продолжала массировать руку Филипа. – Ой, посмотри, – вдруг воскликнула она, – сюда идет сама мать настоятельница!
– Это моя сестра, – пояснил Филип.
Шабли отпустила его руку, когда к ним подошла высокая дебютантка в кружевном платье.
– Шабли, это моя сестра Лавелла. Лавелла, это Шабли. Филип представил женщин друг другу.
У Лавеллы была короткая стрижка с челкой. Шабли протянула девушке руку.
– Мы только что говорили о тебе, – произнесла она. – Я так понимаю, что ты ходишь в колледж.
– Да, учусь на первом курсе Саваннского государственного, – проговорила Лавелла с милой улыбкой. Мой любимый предмет – электрооборудование.
– Вот это да, малышка! Электрооборудование! Хотела бы и я в этом разбираться, а то на прошлой неделе мой телик сломался как раз на середине «Молодого и неутомимого», и единственное, что я могла сделать с ящиком, – стукнуть его как следует. Но это не помогло. И все оттого, что я никогда не ходила в колледж. У меня были домашние учителя еще с пеленок, правда, теперь это не имеет никакого значения, потому что я неплохо устроена в шоу-бизнесе и большую часть времени гастролирую.
– О! – воскликнула Лавелла. – Это так чудесно! Вы, наверное, много путешествуете?
Ознакомительная версия.
