Подпись: майор мед. службы Киреев А. С. Дата: 30 нояб. 1985г.
Расстреливают сейчас так.
После завтрака в нижнем этаже внутренней тюрьмы, в коридоре, где камеры смертников, ждущих казни, раздаются молодые оживленные голоса с глумливой нервинкой:
– Наручники взял?
– Взял!
– А ведро? Воды-то набрал?
– Набрал, набрал!
– Да ему не понадобится.
– Счас пона-адобится…
Это внутренняя команда, солдаты срочной службы, развлекают себя и подбадриваются цинизмом, перегоняя волнение во внутренний накат зверства.
Приговоренные белеют. Кого – сейчас?…
Шаги и звяканье близятся… – минуют!!! – смолкают у двери.
Распахивается форточка в двери.
– К дверям! Руки в форточку! Сказал – руки в форточку!!
На высунутых в форточку кистях защелкиваются наручники. После этого открывают дверь и заходят. А то бывали случаи, когда смертник впадал в буйство и отчаянно дрался со всей силой и яростью смертного отчаяния.
Перестегивают наручники:
– Руки за спину!!
Крепко заламывают руки. Один наготове страхует с дубинкой.
– Ну д-давай, будь мужчиной!
Да он молодец, он хорошо держится.
Выводят в коридор, влекут.
– И эт-тот обосрался!
– Давай, смывай… плесни.
За одной из дверей – другой коридор, в нем еще дверь – глухая, толстая. За этой дверью – обычная бетонная слепая камера, только пол кафельный, и вдоль одной стены – желоб, уходящий в круглую дыру в углу.
Наручники пристегивают к железному кольцу в противоположной стене:
– Стой здесь, не бойся. – И уходят.
Заходит исполнитель – дежурный офицер внутренней смены – и стреляет в затылок из спортивного малокалиберного, 5,6, пистолета Марголина. И звук тише, а из табельного куцего 9мм ПМ может в упор череп разнести, мой потом пол и стену.
Если на дежурство пришлось исполнение, к отпуску дают сутки отгула. Так что иногда бывают желающие поменяться дежурствами, взять потом свободные дни погулять.
А уж нальет ли начальник смены стакан из своего сейфа – это где как заведено.
Информация – процеженная и искаженная – об испытаниях советской Супербомбы на Новой Земле осенью 1961 года начала просачиваться в печать только сейчас.
Испытаниям 100-мегатонного термоядерного боеприпаса предшествовал подрыв 50-мегатонного (2500 Хиросим). 30 октября, в 14.08 по московскому времени, 26-тонный Иван покинул бомбоотсек стратегического бомбардировщика Ту-95 на высоте 11 500 метров.
Спуск бомбы на парашюте до расчетной высоты подрыва 800 метров, дающей наибольший радиус поражения, продолжался 5 минут 42 секунды. За это время бомбардировщик и сопровождающий его однотипный самолет-наблюдатель успели удалиться от точки взрыва на 90 км, что считалось безопасным для них расстоянием. Однако ударная волна сильно снесла обе 120-тонные машины; пилоту наблюдателя удалось справиться с управлением, бомбардировщик же рухнул в океан вместе с 9-ю членами экипажа, 6-ю учеными и 2-мя кинооператорами.
На расстоянии 120 км от эпицентра находился в воздухе Ил-14 с маршалом Москаленко и министром среднего машиностроения (т.е. военной промышленности) Славским на борту. Самолет также был с большим трудом выровнен пилотом над самой водой после удара воздушной волны (дважды обошедшей земной шар).
Низкая плотная облачность, типичная для этих широт в такое время, начиналась с 400м, и сильно затрудняла наблюдение. В очистившемся 150-километровом круге (испарение и разрыв) образовалась с подъемом сферы взрыва зона пониженного давления, в которую втягивались облачные массы. С центральной базы полигона Белушья, находившейся в 270 км от эпицентра, наблюдалось лишь сильное продолжительное свечение над облаками.
Но откладывать испытания, ловя ясную и маловетреную погоду, было технически маловозможно, а политически не разрешено (не говоря о судьбе самолета-носителя). 100-мегатонный боеприпас было решено подрывать на вышке.
Если первый взрыв снес поселок геофизиков на берегу пролива Маточкин Шар, то второй разрушил поселок и порт Русская Гавань у Мыса Желания (соответственно в 120 и 300 км ).
(Упоминание – Аргументы и факты, №5, 1996г.)
… Если человек может стать маугли, то может стать и евреем.
Если ребенок с раннего, пластичного, возраста будет знать (чувствовать), что ему необходимо иметь больший запас прочности, развивать большие усилия, чтобы самоутвердиться среди окружающих в равной степени, то натура сформируется более прочной на сопротивление внешним воздействиям, более жизнеспособной к их преодолению. Существование в более высоком энергетическом режиме является для такой натуры естественным.
Можно сказать, что евреев делают антисемиты. Это, так сказать, энергия благоприобретенная. Сила противодействия вызывается к существованию силой воздействия, давления.
Это – на личностном, индивидуальном уровне. А на уровне закона больших чисел, когда речь идет о тысячах лет и миллионах людей, мы имеем более жесткий, чем у нормальных европейских народов, естественный отбор. Больше трудностей – труднее выжить и поднять детей. Вялые, ленивые, глупые, непредприимчивые – исчезали в первую очередь. С одной стороны.
С другой стороны – самые сильные, храбрые, авантюристичные, не находя адекватного применения своей энергии, меняли веру и делались министрами, первооткрывателями, воинами (и даже запорожскими казаками).
Кто оставался? В среднем, в сравнении с другими народами: более умные, предусмотрительные, осторожные, хитрые, изворотливые, недоверчивые, упорные, жизнелюбивые. Не жизнелюбивые давно вымерли от тоски. Были таки основания.
Что мы имеем сегодня? Около пяти миллионов в Израиле и около двенадцати в других странах: прежде всего США, в меньшей степени Европа и бывший СССР.
В чем их обвиняют (и к тому основания имеются, или по крайней мере понятны)? Они в непомерно большой степени контролируют мировую финансовую систему, кино, телевидение, прессу, а также захватили непропорционально много высот в музыке, литературе, медицине, науке, торговле, искусстве – и, тем самым, косвенно (а иногда и прямо) чересчур воздействуют на всю мировую политику.
Чем они гордятся? А вот этим и гордятся. (Как тут не вспомнить одну из дивных пословиц неспокойных соседей-арабов: Правильно ли ты живешь? Достаточно ли сильно ненавидят тебя твои враги? Простенько и верно: чем больше ты делаешь – тем больше сопротивление окружающей среды.)
А теперь давайте вознесем молитву, вырвем седой волос из бороды, щелкнем пальцами, закроем глаза – и да воссияет достигнутая и святая цель сионизма: все евреи мира воссоединятся в границах родины предков. (Обратитесь с аналогичным предложением к американским неграм – вернуться в Африку: а я посмотрю с секундомером, на какой минуте полицейский спасет вас от чистосердечных побоев.)
Что будет? Много крестьян, рабочих, солдат, и безмерно много гвалта.
Чего не будет? Того, в чем их обвиняют в странах диаспоры (см. выше). Не будет этой прорвы банкиров, бизнесменов, кинопродюсеров, физиков, компьютершиков и скрипачей. Нэ трэба. Страна одна, и она здорово не резиновая. На карте мира без лупы не разглядишь. Мал золотник, да зудит заноза.
Вот вам подручный пример того, как противоположности сходятся. Бери хворостину – гони жида в Палестину. Антисемиты и сионисты всех стран, соединяйтесь! Просто-таки давайте дружить, как призывал кот Леопольд.
(Было бы нелогично не допускать возможность, что эти противоположные течения ищут контактов и сотрудничества, коли имеется некоторое совпадение в целях. Многие в Израиле сейчас убеждены, что большая алия 1990 года из СССР, вызванная слухами о предстоящих погромах, есть великая провокация Сохнута, нуждающегося в оправдании и увеличении своего штата и бюджета.)
Просьба сообщить свое мнение: увеличится или уменьшится роль и удельный вес евреев в мире при таком всеобщем переселении в Эрец? Ортодоксов просят не беспокоиться.
Ворочать мировыми делами они станут меньше, зависеть от них станет меньше, в среднем они станут людьми меньшего калибра.
Вот это-то и противоестественно: добровольно и по своему хотению пытаться уменьшить собственную энергетику. А что противоестественно – то вряд ли…
Пламенные иудаисты могут обняться с не менее пламенными антисемитами в убеждении, что именно через рассеяние и исполнил Господь свое обещание дать Избранному народу владение над всеми прочими. (Ну, если и не полностью, то насколько сумел: давать обещания вообще легче, чем приводить их в жизнь.)
Те, кто когда-то ехали сюда юными и нищими, чтобы превратить пустыню в сад, отстаивать свою землю с оружием в руках, возрождать страну из ничего и расти вместе с ней – отцы-переселенцы – те имели к чему приложить все свои силы. Это – в прошлом.
Но те, кто обрел и сделал себя в другой стране и в другом деле, на другой земле и на другом языке, кому мал размер Израиля и чья самореализация уже обрела больший масштаб – останутся теми евреями, которых знает мир уже две тысячи лет.
