— Что ты натворила?
Это была самооборона, — говорю я. — А сделала я то, чего не смог Дэнни. Да и ты. Я дала ему отпор.
Бен гонит машину что есть мочи. По дороге мы молчим.
Перед уходом я заперла дверь на ключ. Оказавшись у входа в квартиру, мы обнаруживаем, что она открыта.
— Чёрт… — я издаю стон. — Я забыла, что у него есть ключ.
Квартира напоминает скотобойню. Повсюду кровь. Кажется, ее куда больше, чем было, когда я уходила.
Теперь квартира похожа на место преступления.
Кайла нигде нет.
— Блядь! — в отчаянии кричит Бен. — Что ты натворила?
Я спокойно беру его за руку.
— Бен, — говорю, — звони в отделение.
Он мнется. Его явно обуревает желание помочь мне замести следы.
Я качаю головой.
Я хочу, чтобы все узнали, что натворил Кайл Хоули.
Что сделал Дэнни.
Ну а Бена пусть и дальше терзают муки совести.
— Бен, я даже не заикнусь о твоей роли во всей этой истории, — говорю я. — Ни слова не скажу. Ну а ты можешь сказать, что не знал, как Дэнни поступил с Лорин. Ты мне нужен. Нужен свой человек в полиции. Ведь, чтобы обвинить Кайла, потребуются доказательства. В противном случае рано или поздно он снова явится за мной.
Бен долго-долго смотрит на меня, а потом кивает.
* * *
С приездом полиции дело принимает неприятный оборот.
Кайла нигде нет.
В квартире возится бригада судебных экспертов.
Бена отводят куда-то в сторону — снять показания.
Он говорит, что я его очень хорошая знакомая. Что произошло в квартире — ему не известно.
Я излагаю полиции свою версию событий. Рассказываю о драке, о том, как была вынуждена защищаться, как вонзила в Кайла осколок стекла, после чего убежала.
— Вы вонзили в него осколок? — переспрашивает детектив.
— Да. А потом, когда он попытался набросится на меня снова, ударила его бутылкой. Когда я убегала, он был жив.
Мне советуют связаться с адвокатом.
Карла снимает трубку после второго гудка.
— Если я ничего не путаю, когда мы с тобой только познакомились, ты говорила, что специализировалась в уголовном праве, — говорю я.
Карла делает резкий вдох.
— Эрин, ты сейчас где?
— У себя дома. Сейчас меня повезут в девятый участок. Думаю, арестуют.
— За что?
Я не спешу с ответом.
Аккурат напротив меня детектив разглядывает кровь на столе. Мне велели не сходить со своего места — на тот случай, если я вдруг захочу избавиться от каких-нибудь улик.
— За убийство, — наконец отвечаю я Карле.
Сейчас
Нынешним утром заседание все никак не может начаться.
О задержке сообщает через записку Карла. Никаких подробностей. Я не понимаю, что происходит.
Карла устроила мне сюрприз.
До Рождества всего десять дней. Я так понимаю, это ее подарок для меня.
Сегодня как раз дежурит дружелюбная охранница, которая и приводит к моей камере гостью.
Глорию.
За последние полтора года свекровь страшно сдала. Глория совсем поседела и выглядит усталой и измученной.
Уж слишком много на нее свалилось.
Она кидает на меня взгляд и тут же заключает ! В объятия.
— Простите… — выдавливаю из себя я.
Она чуть отстраняется.
— Я тебе уже говорила и снова повторю, тебе не за что извиняться.
— Если бы я не стала во всем этом копаться, вы бы никогда не узнали, что сделал Дэнни.
— Ты не права, мне важно было это узнать, — возражает Глория без особого энтузиазма.
Известие о содеянном ее сыном стало для нее тяжелым ударом. Очень тяжелым. Как и для меня.
— Он дурно поступил. Я его таким не воспитывала. Я не учила его врать. Не учила причинять людям боль. Мне ужасно за него стыдно.
Я сглатываю.
Сколько раз я обо всем этом думала!
И все же я примирилась с тем, что случилось.
Дэнни поступил очень дурно.
Но в том была его вина лишь отчасти. Он не хотел никому причинить зла, он просто струсил, дал слабину. Лесли ведь говорила, что Дэнни допускал в своей жизни ошибки, но порочным и злым не был.
Кроме того, он же пытался исправить то, что натворил.
А наш брак?
Если взять наши взаимоотношения, то хороших воспоминаний у меня осталось куда больше, чем плохих. Дэнни поступил дурно еще до того, как познакомился со мной. И я мысленно повторяю слова, услышанные от Бена: «Благодаря тебе он хотел стать лучше».
Через несколько месяцев после нашего знакомства и через неделю после того, как Дэнни сделал мне предложение, мы с ним отправились на карнавал. Гуляли, ели сахарную вату, пили пиво, катались на каруселях, от которых, жаловался Дэнни, его укачивает и кружится голова, а я все просила прокатиться еще разок…
Потом мы шли вдоль детской площадки, и мимо пробегала маленькая девочка. Она споткнулась о мою ногу и растянулась. Дэнни поднял ее так аккуратно, с такой нежностью, что у меня сжалось сердце.
Потом он взял меня за руку и прошептал: «Когда-нибудь».
Когда-нибудь и у нас будет малыш.
Теперь Дуэйна Миллера непременно освободят — и это самое ужасное последствие того, что вся правда вылилась наружу. Бен признался — он считает, что Дэнни сорвался, когда допрашивал Миллера, но при этом нисколько не сомневается, что именно Дуэйн убил студентку. Бен считает так: мысль, что еще один человек уйдет от правосудия, была для Дэнни столь невыносима, что он выбил из Миллера признательные показания. Дэнни избил его, чтобы заглушить голос своей совести, притупить снедавшее его чувство вины.
Но кто теперь поверит, что Дэнни можно доверять?
Из-за меня все, кто присутствовал на суде последние несколько недель, знают, какую услугу мой муж оказал Кайлу Хоули.
— Мне очень хочется сходить на кладбище, проведать Дэнни, — говорю я Глории, — вы ведь знаете, я еще ни разу не была на его могиле.
Я отчего-то начинаю плакать.
Долго, очень долго я полагала, что проживу с Дэнни Райаном всю свою жизнь.
И вот, после того как он погиб, я ни разу даже цветов ему на кладбище не отнесла.
— Дэнни сейчас на небесах, и все потому, что его любили славные хорошие люди. Такие, как ты, — говорит Глория.
Остается только догадываться, какие усилия ей потребовались, чтобы произнести эти слова.
Мы молча сидим, взявшись за руки, и ждем. Охранница пока не гонит Глорию прочь.
— Что там происходит наверху? — спрашивай я.
Глория пожимает плечами.
— Не знаю, деточка. Там какая-то суматоха началась, после того как приехал этот. — Она имеет в виду Бена. Во всем случившемся Глория незаслуженно винит Бена, и это понятно. Во-первых, это не ее сын, и он, в отличие от Дэнни, жив, а во-вторых, Глория уверена — Бен что-то утаивает. Она права, но даже не подозревает, что Бена покрывает не кто-нибудь, а я.
Само собой, Бен хочет защитить свою семью, но он еще и пытался уберечь от беды меня, хотя и безуспешно. Нам всем пришлось несладко. Он потерял лучшего друга. С момента моего ареста всеми силами пытался загладить свою вину передо мной.
Мне ясно — попроси я его спрятать труп Кайла, Бен бы согласился, не задумываясь.
Именно эта готовность прийти на помощь, пусть и запоздалая, и стала определяющей в решении, что я приняла.
— Приехал в суд вместе с твоим приятелем Бадом, потом они о чём-то потолковали с твоим адвокатом, и после этого началась кутерьма. Короче, сейчас твой адвокат с судьей и обвинителем о чем-то разговаривают в переговорной.
Я чувствую, как меня накрывает волна восторга.
Последние несколько месяцев я думала, что наперекосяк идет буквально все, начиная с того, что Кайлу удалось выбраться из квартиры и скрыться.
Мне даже начало казаться, что для системы правосудия куда легче отправить человека за решетку по обвинению в убийстве, если труп отсутствует, чем если он имеется в наличии. Если бы я убила Кайла у себя в доме и заявила, что сделала это в целях самообороны, у меня еще имелся шанс получить условное наказание или вообще добиться оправдательного приговора.
