Ознакомительная версия.
Павел остановился:
– Да так... Решил пройтись.
– А Анна Николаевна?
– Спит в машине... Хочу спросить тебя кое о чем. Горин встал рядом:
– Давай!
– Почему она так ненавидит Мансурова?
Юрий искоса взглянул на него, достал сигареты и протянул Светлову. Закурили, и Горин наконец сказал:
– А ты не понял? Мансур жизнь ей разрушил, всю ее семью уничтожил... Даже одиннадцатилетнего сьша не пощадил! По его вине отец Анны Николаевны в инвалидной коляске, а мать перенесла два инфаркта. Он вьшудил ее прятать родителей и сестер с семьями. Даже мы не все знаем, где они находятся.
Обадолго молчали... Светлов спросил:
– Как так получилось, что вы с ней?
Горин усмехнулся:
– Хочешь сказать – под бабьим командованием?
Павел шутки не принял:
– Да нет! Просто хочу понять, почему вы пошли за ней? Юрий в упор, с нескрываемой злостью, посмотрел на него:
– По одному мы – ноль без палочки! Против всей этой организованной черной шушеры... Иноземцева нас объединила, и надо сказать, что командир она отличный! Не знаю, как тебе объяснить... Ты же мент и смотришь со своей колокольни! Но у многих из нас свои счеты к кавказцам!
– Но не все же они такие! Помнишь, в Афгане?... Ведь были среди нас и таджики, и азербайджанцы, и узбеки с казахами...
Юрий тяжело взглянул на Светлова:
– Были... Только ты забываешь, что и хорошие, казалось бы, кавказцы, помогают плохим при случае. Они повязаны друг с другом накрепко! А мы все порознь.
Опять долго молчали... Павел снова заговорил первым:
– А тебе не страшно? Ведь все, что вы делаете незаконно! И рано или поздно вы все, вместе с Иноземцевой, можете оказаться за решеткой.
Горин издевательски хохотнул:
– А где ты видишь закон? У милиции? Так нашу местную милицию я с великой радостью поставил бы к стенке и сам их, из автомата... Еще в ночь переворота хотел, да Анна Николаевна не позволила. Ты вот говоришь: за решеткой окажемся. А знаешь ли ты, что соседние районы по нашим стопам пошли? Что молчишь?... Крыть нечем? А я тебе скажу, мы Анну Николаевну во главе района хотим поставить. Законно поставить! И хотим, чтобы разные там Коломейцевы за решеткой оказались!
Павел примиряюще положил ему руку на плечо:
– Не злись! Я ведь просто понять хочу, в чем тут дело. Потому и спрашиваю.
Горин внимательно посмотрел ему в глаза и уже более миролюбиво ответил:
– А ты с ребятами поговори! А еще лучше – с Ниной Васильевной, домоправительницей Анны Николаевны. Иноземцеву лучше не трогай, ей и так тяжело вспоминать... Ты сам все это понять должен.
Оба снова закурили... Холод все сильнее пробирал Павла, и он зябко ежился. Юрий это заметил:
– Чего без куртки?
– Куртка в машине осталась, а я Анну Николаевну будить не хотел.
– Сейчас что-нибудь придумаем.
Горин подошел к крайней избе и постучал в наличник. Выглянула старушка. Юрий попросил:
– Баб Мань! Дай что-нибудь накинуть человеку... Замерз он! Я верну потом.
На крылечке появилась сухонькая старушка с фуфайкой в руках: – Не знаю, ладнали будет... Он-то вонкакой большой!.. Пойдемте-ка, я вас горяченьким чайком напою.
Светлов следом за старушкой вошел в дом. Баба Маня сразу же скрылась в кухне, а Павел прошел в чистенькую горницу. Старушка появилась с чашками и сковородкой в руках:
– Поешь вот! У меня тут картошка поджарена... Ты откуда будешь?
Павел улыбнулся:
– Я из областного центра приехал, да вот попал тут...
Старушка покивала:
– Сейчас полегче жить стало... Дай Бог здоровья Анне Николаевне!
– А ведь в районе у вас стреляют!.. Баба Маня пожала плечами:
– Так и что из того, что стреляют? В войну тоже стреляли. Вот у меня три внучки в городе есть. Так месяц назад ни одна из них не рискнула бы вечером пойти в кино или на танцы... Взрослые девки, самое время с парнями гулять, а они дома сидели. После девяти вечера путные девки на улицу ни ногой! Машины по городу ездили, а в них эти самые, черные... Затаскивали девок припозднившихся да за город увозили. Мне, старухе, стыдно и сказать, что они с ними делали. И случаев таких не один был... И в милицию сообщения давали, хоть и не каждая девка с таким позором туда шла. Да только толку не было, ни одного из этих аспидов не посадили! Тут Ленка моя, дочь, пару дней назад приезжала... Говорит, что внучки теперь и на танцы ходят, и в кино. Не боятся! Вот я и молюсь теперь, чтоб Иноземцева подольше в районе командовала да порядок навела...
Баба Маня ушла на кухню, а Павел замер за столом. Прямота и простодушие старой женщины поразили его... Разговор за окном отвлек Светлова, и он выглянул наулицу. Разговаривали Иноземцева и Горин.
Светлов вышел на улицу. Иноземцева поздоровалась:
– Доброе утро, Павел Юрьевич! Я даже не слышала, как вы встали... Какие планы на сегодня? В город поедете поговорить с Коломейцевым или со мной в соседний район прокатитесь?
– С вами!
– Тогда предупреждаю – не вмешиваться... Люди сами будут вершить суд. Это их право... Вы только наблюдатель, согласны?
Павел задумался: быть лишь наблюдателем не хотелось, но выбора не было. Он прекрасно понимал, что если откажется, Иноземцева отправит его под охраной в город и согласился:
– Хорошо! Но обещайте не допустить кровопролития.
Иноземцева резко ответила:
– Я ничего вам не обещаю!
Сразу же отвернулась от Светлова к Горину:
– Собирай ребят и выводи пленников.
Через десять минут хмурых кавказцев со связанными за спиной руками погрузили в крытый грузовик. Светлов заметил, что их всего одиннадцать и подошел к Иноземцевой:
– Пленников ведь было четырнадцать? Где еще трое?
– Их я отправила ночью в город... С ними решим потом.
И, показывая, что разговор окончен, крикнула:
– По машинам!
Села в свой «джип». Павел – тоже и захлопнул дверцу. Сзади уже сидел Горин. Колонна из трех машин выехала из деревни и направилась в соседний район...
Только к Новому году Анну выписали из больницы. От работы в библиотеке она отказалась и теперь занималась хозяйством. Много шила и часто ездила в город. Мужа и сына она любила по-прежнему, но часто с печальной улыбкой глядела на их возню на полу. Весной Анна съездила в Подмосковье, в одно из садоводческих хозяйств. Привезла саженцы новых сортов яблонь, груш, слив, вишен, ягодных кустарников и множество семян овощей и цветов. Саженцы, вместе с мужем, рассадила по всему участку. Некоторые саженцы и семена продала. Жизнь понемногу вошла в привычную колею. В конце весны Иноземцевы поставили в доме телефон, чтобы можно было без проблем звонить родителям Анны.
А потом началась перестройка... Демократы, коммунисты, «правые», «левые» – все это для Анны было филькиной грамотой. Политикой она не интересовалась. Но узнав, что теперь можно арендовать и даже выкупить землю у колхоза, поговорила с Андреем и отправилась к председателю. Издерганный нехваткой денег, горючего, запчастей и жалобами колхозников, Серов махнул рукой и подписал договор, сказав:
– Кто-то должен кормить Россию... Дай Бог, чтобы у вас получилось!
Так у Анны и Андрея оказалось в аренде заброшенное поле в два гектара на берегу реки. Андрей выкупил у колхоза старый трактор с плугом, окучником, бороной, дисками и телегой.
В конце сентября продисковал поле, затем увез на него несколько телег навоза. Вдвоем с Анной раскидали навоз по всей площади, и Андрей старательно вспахал поле под зиму.
К этому времени у них на участке возле дома стояли три больших отапливаемых теплицы. Одну из них Анна заняла под рассаду и все поле они засадили в конце весны капустой. Для этого пришлось нанимать людей. Колхоз почти развалился и желающих заработать было много. Наняли и двух сторожей с собаками. В комиссии по частному предпринимательству зарегистрировали свое хозяйство и стали первыми в районе фермерами. Лето оказалось дождливым и капуста уродилась отменной. Сдавать ее за бесценок государству Анна не захотела и, наняв грузовую машину, отправилась торговать в областной центр. Заезжала в микрорайоны и торговала прямо из кузова. На третий день к ней подошли трое крепких ребят. Один спросил:
– Откуда капуста?
Анна спокойно ответила:
– С района. Выращена без химии.
Парень ухмыльнулся:
– А мы не покупатели! Ты на нашей территории торгуешь, а за это надо платить.
– За что это я должна платить? За аренду колхозу я уже заплатила. У меня и документы есть.
Один из парней резко оборвал ее:
– Ну вот что, тетка, или платишь или...
Анна разозлилась:
– Что или?
Парень хмыкнул:
– Там увидишь...
Анна подтянула к себе топор:
– Шли бы вы, ребята, по-добру по-здорову, пока я милицию не вызвала!
Первый весело расхохотался и обернулся к приятелям:
– Видал? Она еще и в милицию верит! Да не поможет тебе милиция! Все везде нами схвачено.
– Кем это, вами?
Парень удивленно уставился на нее:
Ознакомительная версия.
