Ротный однажды изрек:
— Если в городе я вижу курсанта в самоходе и не могу его догнать, то возвращаюсь в свою казарму и устраиваю поверку. Только из своей роты я не могу догнать курсанта!
С одной стороны мы гордились этим, а с другой… Знали, что не нужно дальше находиться в самоходе, а нужно «дергать» в роту!
И на полигон, на полевой выход мы тоже не ходили. Вернее, как всегда, побежали!
Тяжело? ДА! Но уже не так! Мы все знаем. Мы почти все умеем! Умеем бегать! Это факт! Вперед! Вперед! Ротный уже не так издевается над нами. Бежим! Марш педальных коней! Хочешь стрелять как ковбой и бегать как его лошадь, — тогда к нам!!!
Вперед! Ротный ушел вперед роты. Чтобы не сбить дыхание передаем по колонне. Это в первый раз мы не обратили внимания, а сейчас, значит, будет засада или «вспышка». Ну, и хорошо! Отдохнем! На земле полежим!
Темп! Вперед! Самых слабых ставим впереди строя. Теперь у них нет ни малейшего шанса отстать или посачковать. Весь взвод им дышит в затылок. Сострадания уже нет ни у кого. Только вперед. Сострадание быстро кончилось, когда, вот так, из-за дурака придется тащить его барахло и его самого. Вперед!
Ротный устроил засаду, из-за кустов вылетает цилиндр картонный с зажженным фитилем, летит, переворачивается, на солнце видно хорошо. Первый взвод заорал еще до взрыва:
— Засада слева!
— Противник в кустах!
— К бою!
— Огонь!
Мы упали, кое-как сорвали автоматы, они же под вещмешками на биатлоновский манер одеты. На двух ремнях. Автоматный и от сумки. Но выдернули. Получилось. Отбили «атаку». Ротный еще пару раз бросил взрывпакеты в нашу сторону.
— Интересно, а если бы у кого-нибудь из роты, совершенно случайно, вот так, случайно, оказалось пара — тройка патронов в магазине?
— Патроны случайно не оказываются в рожке. Их кто-то туда укладывает.
— Ну, а все-таки? — настаивал Мазур.
— Образовалась бы вакансия в роте. Вакантная должность — командир роты. Кто стрелял — вычислили бы махом. По нарезам в стволе и на пуле. Кого-нибудь посадили бы. И назначили бы нового ротного. Ну, а нам всем потом не выдавали бы патроны до самого выпуска. Стреляли бы из рогатки или духового ружья, как в тире в горсаду.
— А все-таки жаль, что нет пары патронов.
— Чего так?
— Достал он уже.
— Это точно!
Многие из роты ненавидели Земцова. Из-за его вечных придирок. Из-за вот таких забегов на длинные дистанции. Из-за физо. Вон, на зимнем выходе сорок четвертая рота просто подошла на автобусную остановку, погрузилась в полном составе вместе с лыжами и за менее чем за час доехала до Ягуновки, а оттуда под горочку, в свое удовольствие, не спеша, скатилась до полигона. Красота! И никаких подвигов. Каждый заплатил за билет, могли и не платить, но и совесть надо иметь! И воспоминания об этом выходе у них самые чудесные. Кроме пожара, конечно. Они и на этот выход таким же макаром пойдут. Даже, если и пойдут, так пойдут, а не побегут! Как мы. Как Басарыгин говорит: «Сорок вторая рота — проигранная в карты рота!».
Но легче, гораздо легче бежать. Привычка, знание местности, да и силушки добавилось. Взрослеем, мужаем.
Конечно, это видно по тому, как сдыхаем. Если на первом марш-броске сдохли через первые пять километров, то сейчас нам удалось это гораздо позже, но все равно сдыхаем. Киснем. Вон и парни, что впереди уже не так активно. И «комоды» начали придавать ускорение пинкообразными и толкательными движениями. Строй растягивается.
Удалось добраться до полигона быстрее, чем в первый раз. И поспели как раз на ужин. Это хорошо! И наглость уже появляется. Год почти отучились! И почему хлеба не по норме хлеборез дал? Чай на добавку есть?
Мы уже не забитые зеленые салабоны.
Алтухов в первый же вечер проверил замок на складе, где масло хранится.
— Не возьмем, — обреченно покачал он головой. — Такой сложный замок. Только ломать. Спалимся.
— Жаль, — вздохнули мы.
— Конечно, жаль. Шматочек маслица халявного не помешает!
И пошла учеба! Теперь мы уже отрабатывали батальон в наступлении и обороне. Принимали решение на бой в качестве командира батальона мотострелкового.
— Блядь! — Блохин почесал голову — Никогда не думал, что принять решение на бой так сложно!
— Это тебе не отделение и взвод. Сопка ваша — сопка наша.
— Принцип-то один и тот же.
— Принцип-то один, только силы иные. Да, и средства тоже разные.
— Если внизу — автомат, гранаты, да пулемет ротный. А здесь и минометная батарея, и артдивизион, много чего еще. Башка кругом идет. И связь организовать тоже непросто.
— И не дай Бог тебе стать командиром связи в танковом батальоне — смерть до пенсии. Так никогда и не станешь капитаном!
— Хана какая-то.
— М-да, учите матчасть. Учите. Пригодится.
— Хотя бы когда в плен попадешь, будет что рассказать. А так и говорить не очень будет. Ни поторговаться. И пытать бесполезно. И людей утомишь, да и сам помучаешься.
— А сразу говорить надо, что я — выпускник КВВКУС! Из сорок второй роты! Я хорошо бегаю, но больше ни фига не знаю и не умею!
— Ты за всех-то не говори!
Так проходили занятия. Уже мы меньше копали. Больше рисовали карты прямо на улице. На коленке. Принимали решение на бой. На наступление. Контратаку. Оборону. Перемещение. Сложно. Очень сложно. Понимаешь, что у тебя в подчинении всего триста или чуть больше людей. Считай, как две курсантские роты. А вот задачи, которые может и должен выполнять мотострелковый или танковый батальон — совершенно разные. И должен продумывать комбат все. От боевого охранения, обороны с воздуха до подвоза провианта, бани. Просто голова кругом.
Вроде и продумал все, докладываешь полковнику Чехоеву строевым голосом. А старый полковник, тыча в твою карту, невинно спрашивает:
— Чама! У тебя вот здесь овраг. Ты как его будешь использовать?
— Никак. Овраг же.
— Тогда противник его использует против тебя. Он как раз почти посередине дислокацию твоего батальона режет. Вот и зайдет по нему ДРГ противника, как на метро московском доедет. Возьмет тебя в плен. Да, и хуй с тобой, такого комбата и без них снимать надо! А вот людей твоих вырежет и сорвет выполнение боевой задачи. Не только твоему батальону, а, может, и всей дивизии, а то и армии. Иди, готовься, ишак горный и тот бы лучше продумал бы. Тактика — это наука и искусство! Кто любит тактику… Знаешь дальше?
— Знаю. Ездит на «Волге». Кто не знает — на ишаке.
— Вот именно! Думать! Быстро думать! Вот чему учит тактика! Это набор готовых инструментов, если ими грамотно использовать, то можно добиться очень многого. И самое главное — ПОБЕДЫ!!! А вы все похерите и просрете!
Занятия продолжались днем, иногда ночью. Ночью же курсанты по привычке бегали в Ягуновку. Кто к девчонкам, кто за водкой. Иногда и то, и другое.
И вот Панкратов, Редькин, Завалишин, Лиханов, Крохалев решили отметить день рождения у Коли Панкратова.
Сбегали в упомянутый населенный пункт, взяли там водки, закуски, притащили в лагерь. Тихо удалившись в овражек, употребили водочку. Поздравили Николая. Хорошо посидели парни, душевно! Не спеша. Перед вечерней поверкой почистили зубы. Только вот внешний вид, смешки пьяные, да свежий запах перегара выдал парней.
Земцов, который присутствовал на вечерней поверке без труда их вычислил.
Вывел перед строем.
— Ну, что товарищи курсанты? Пили?
— Пили!
— Никак нет!
— Не. Не пили!
Вразнобой отвечали залетчики.
— Понятно.
— Что там изучаете? Батальон?
— Так точно! — пьяно, но почти в унисон ответили.
— Ну, и хорошо. Отрыть КНП батальона, согласно всем требованиям. Срок — два часа. Принимать работу будет кафедра тактики. Место… — он покрутился на месте. — Вон. На склоне оврага. Не сделаете. Или сделаете плохо — пиздец отпуску. Вопросы?
— Никак нет… — уныло ответствовали ему.
— Ну, и хорошо. Налево! Шагом марш! Есть еще желающие употребить спиртные напитки?
— Там же все обоссано!
— Я там не только ссал!
— Ну, вот и откопаешь то, что отложил.
— Когда ты там гадил?
— На абитуре.
— Вот и отметили день рождения!
— Ну, если на абитуре «отложил личинку», то прошла осень, зима. Там уже ничего не осталось.
— Только запах.
— Эх, а хорошо посидели!
— Хорошо!
— Этот день рождения я не забуду. Такого никогда не было! Сначала на свежем воздухе посидели, выпили, поговорили…
— А закончим отрыванием КНП батальона.
— Кто знает, как его рыть?
— Бери больше — кидай дальше. Отдыхай, пока летит!
— Размеры, болван!
— Есть. Я конспект хороший написал.
— Не спал на лекции?
— Не спал. И, видимо, не зря!
— Как чувствовал?
— Хочу ездить на «Волге» как Чехоев.
— Сделай проще. Узнай, есть ли у Чехоева дочка, и женись на ней. Папаша подарит свою «Волгу» тебе на свадьбу.
