Она медленно подняла руку и приблизила к лицу ладонь. Длинные пальцы, аккуратный маникюр, гладкая кожа… маленький камешек на колечке засверкал в бликах солнца, когда она повернула ладонь… поиграла пальцами на свету…
Затем подняла вторую руку, изучая ее так же пристально и удивленно…
Лера почувствовала вдруг, как губы ее разомкнулись в счастливой улыбке. Она хотела произнести вслух какие-то слова радости, услышать свой голос, но в горле было так сухо, что она не смогла.
Но поняла, что с каждым новым вдохом ее тело оживает, наливается понемногу силой и ощущениями…
Еще через какое-то мгновение, облизав губы, и все так же неотрывно рассматривая свои красивые ладони, она попробовала произнести то, что так хотелось выразить вслух, услышать умом:
— Я…
Она вдруг осознала, что не может говорить из-за слез. Это было единственное, что мешало. Постаралась успокоиться и повторила с новым усилием:
— Я дома, — выдохнула Валерия своим родным, привычным голосом. И это не был голос пятнадцатилетней девочки!
— Я дома, — повторила она увереннее и задрожала теперь от смеха.
— Я дома, — повторяла она снова и снова, чувствуя, как голос крепнет, а по телу разливается теплая энергия. — Я дома! — почти уже кричала она в экстазе.
В этот самый момент дверь в спальню распахнулась и вбежала ее дочь.
— Мам, — закричала она радостно. — Ты проснулась! Идите все сюда, мама проснулась!
Валерия еще не окончательно пришла в себя и не понимала, что происходит. Лена запрыгнула к ней на кровать и стала горячо обнимать, не переставая радостно, по-детски хихикать. Вслед за ней в комнату вбежало еще несколько человек, хором что-то выкрикивая, и окружили ее на мягкой пружинистой кровати.
Женька, такой улыбчивый Женька… невероятно! Андрей — драгоценный муж — надо же, тоже здесь, тоже светится от радости, глаза наполнены любовью, он подхватил ее руку и сжал так крепко, целовал не переставая…
— Я… — пролепетала она растерянно, глядя на него, — я так много хочу тебе сказать… всем вам…
— Родная, все обошлось, — он пылко поцеловал ее в губы. — Я тоже хочу сказать, и буду говорить это каждую секунду: какое счастье, что ты здесь!
Она с удивлением смотрела на свою семью, ничего не понимая, но радуясь в точности так же, как и они, улыбаясь, отвечая на нежные прикосновения и поцелуи.
Кто-то еще протискивался к ней, Лера не могла понять, кто это. Она все это время видела, что есть еще кто-то, но боялась, что это могла быть какая-то остаточная память… либо наваждение… может быть даже ангел, в которых она никогда не верила… Это был курчавый мальчик, не больше пяти лет… Он загадочно смотрел на нее, пока не сказал что-то тихим голосом, Лера не расслышала, да и больше была склонная думать, что это галлюцинация… Тогда Андрей ловким движением подхватил малыша, карабкающегося к ней на кровать, и усадил на подушку рядом:
— Вот она наша мамочка, — пропел Андрей, и малыш впился в ее щеку пухленькими губками, а шею обхватил так крепко, что она замерла. Темные колечки его волос прикоснулись к ее щеке, как маленькое крылышко, Лера почувствовала такой душистый детский запах, родной до головокружения, что ее сердце едва не разорвалось.
— Я хотел тебя разбудить, но меня не пускали, — с волнением проговорил малыш ей прямо в ухо. Ее руки сами потянулись к его плечикам, она с силой обняла его, задыхаясь от счастья.
Каким-то невообразимым образом из тумана в ее голове вынырнуло имя:
— Фома…
— Ну, — весело сказал Андрей, отрывая от нее малыша. — До Фомы он еще не дорос. Фомка! — Малыш зашелся визгливым смехом, когда отец пробежался пальцами по его животику и груди.
— У нас трое детей? — спросила Лера ошарашено. — То… то есть твой сын родился у нас? Я не понимаю…
Андрей улыбнулся:
— Врач предупреждал, что память может притормаживать.
— Я… просто… мне что-то снилось… О, Боже. Что произошло?
— Ты попала в аварию вчера вечером, — объяснил Андрей. — Какая-то чокнутая врезалась в тебя на мосту Патона. Она была пьяна вдрызг, говорят, специально хотела с собой покончить. У нее бизнес накрылся, вроде кредиты большие были, что-то такое… В общем — разбилась, как яйцо! Еще и тебя задела. Машину твою мотнуло и ты влетела в столб. Но, к счастью, все обошлось. Лоб у тебя разбит, дорогая, пять швов и все в зеленке. — Он вдруг засмеялся: — Видела бы ты себя! Может, используешь зеленые лбы для подиума?
Дети тоже смеялись, но это был тот беззаботный смех, который всегда возникает там, где тревога осталась позади. Лера повернула голову к зеркалу. Ее волосы были собраны в повязку, лоб и правда был зеленый.
— Все равно за челкой ничего не будет видно, — подбодрила ее дочь. — Главное, что ты цела. Мы так испугались. Я думала, я этого не переживу, — ее голос дрогнул.
— Ну ладно, — брат толкнул ее локтем. — Врач сразу сказал, что ничего страшного, отоспится и будет как огурчик.
— Кстати, да, — заметил Андрей. — Я хотел тебя в больнице оставить, но ты пришла в себя, рефлексы работали, швы наложили быстро и без проблем. Врач сказал, что есть сотрясение, но все цело и в норме, поэтому мы смогли забрать тебя домой. Все же дома лучше…
— Я была в сознании?
— Не помнишь? Ты пришла в себя буквально на несколько минут. Я примчался в больницу, а ты уже врачу все свои секреты выбалтываешь, пока тебе швы накладывают. Про рок-концерт, наверное?
— Рок-концерт? — удивилась Валерия.
Муж переглянулся с детьми.
— Ооо, ну все, у нашей мамы амнезия. Как в сериалах…
— Мы были на концерте вчера, — напомнил Женя.
— Вспоминай. Ты, я, Лена с парнем, Женя с девушкой. — Андрей выразительно посмотрел на нее.
— Меня не взяли, — пожаловался Фома.
— Кнопку не взяли, понятное дело. — Андрей запустил пальцы в кудряшки на затылке малыша. — Потом ты поехала за ним к няне, а мы с детьми хотели успеть приготовить ужин дома… Вот тогда нам и позвонили медики, что везут тебя в больницу… Это был кошмар! Я все не мог понять, куда Фомка подевался, пока до меня не дошло, что ты его не успела забрать…
— А я спал, — сказал мальчик. — Потом ночью меня папа забрал домой. Мне снилось, что ты едешь на мотоцикле, очень быстро… А он поломан…
— Представляешь, беру его сонного на руки, а он мне такое выдает, — признался изумленно Андрей. — Это я уже тебя из больницы к тому моменту отвез домой, чтобы ты отдыхала. Всю дорогу мне свой сон рассказывал…
Валерия разглядывала своего сына.
— Только ты была маленькой. — Он смотрел на нее большими всезнающими глазками — цвета корицы.
— Невероятно, — продолжал Андрей, — ему приснилась та история, что случилась с тобой в юности.
— Какая история? — спросила Лера.
— Когда ты спасала жизнь школьному другу, — ответил Андрей. — Помнишь?
— Глебу? — Она не могла говорить от потрясения.
— Ты точно ничего не помнишь? — переспросил Андрей. — Тебе лучше всего Света расскажет, меня там не было.
— Какая Света?
— Твоя Света, — видя ее замешательство, он добавил. — Барановскую же ты помнишь? Свою лучшую подругу?
— Лучшую подругу? — визгнула Лера, чувствуя, что ритм сердца добирается до придела. — Света моя подруга?
— Ого… А доктор говорит, ничего страшного. Я рассказывал ему, что в юности ты попала в аварию, получила солидное сотрясение, месяц в койке провалялась. У меня почему-то сразу возникло подозрение, что две такие схожие травмы могут срезонировать. Света говорила, что в тот раз тебе всю память отшибло. Ты не помнила последнего месяца своей жизни, не понимала, как оказалась на гонках, зачем вскочила на тот мотоцикл. Теперь не помнишь другой части жизни. Света скоро приедет. Может, увидев ее, ты все вспомнишь. Она очень переживает за тебя…
— Барановская моя подруга… — шепотом повторяла Валерия. — Моя подруга…
— И твоя экономистка…
— У меня есть экономист? — Она так резко выкатила глаза, что почувствовала боль в глазницах. — Я не сама трачу деньги?
— Тебе дай волю, — улыбнулся Андрей. — Художник должен творить, а экономист планировать расходы. Она лучшая в этом деле…
— А кредиты? А как же долги?
— Какие кредиты? О чем ты?
— Мой бизнес полетел к чертям! Андрей, я банкрот…
— Милая, что ты такое говоришь? Ты ведущий модельер страны. — Он нежно потрогал ее подбородок. — Тебе стоит еще немного поспать.
— Нет, — запротестовала Валерия. — Я не хочу спать. Я хочу все знать…
В кармане у Лены тихо завибрировал мобильный. Девочка ответила на звонок.
— Да, бабуль, привет. Проснулась. Хорошо, передам.
Она выключила телефон.
— Будут минут через сорок. Если в пробку не попадут.
— Я пытался объяснить твоим родителям, что все обошлось, — сказал Андрей, — но отец непременно хотел тебя видеть…
